В конце концов удалось отправить Вала в больницу вместе с Магнеа, а мы с мамой, бабушкой, Вороном, его мамой и Полицейской Эйрун отправились в тюрьму за папой.

Доктор сказал, что Вал будет спать ещё долго, так что нам с Вороном пришлось самим всё объяснять жителям Высотки.

Я была уверена, что нам никто не поверит.

И действительно, многие сомневались.

До тех пор, пока папа не произнёс:

— Ладно, теперь больше не имеет смысла прикрывать этого парня.

— Что? — не поняла Эйрун.

— Ты о чём? — спросила мама.

— Свиная кровь, — догадалась я. — Ты застал Вала, когда он пачкал дверь собственной квартиры свиной кровью!

Папа кивнул.

— Нет, тут ничего не сходится! — закричала Эйрун. — Я понимаю, почему Атли хочет подставить Вала. Ему не нравится, что Бриет почти удочерила Магнеа! Атли совсем помешался от ревности. Зачем Валу желать зла собственной маме?

— Он и не желал ей зла, — сказала я. — Он мечтал только об одном — переехать на Большую землю. Он хотел всего лишь напугать Магнеа, чтобы ей стало страшно оставаться на острове.

— И тут ты застал его на месте преступления, — сказала мама. — А ведь именно тебе прекрасно известно, каково это — быть подростком, больше всего на свете мечтающим отсюда сбежать. И ты решил его защитить, сам перемазался кровью и не выдал Вала, когда тебя схватили.

Папа пожал плечами. Он выглядел слегка пристыжённым.

— Я надеялся, что парень одумается. Если бы он прекратил делать глупости, у него не было бы никаких неприятностей. Очень жаль, что он пошёл по этому пути дальше и преступил закон.

Узнаю своего папу! Он просидел не один день в тюрьме из-за своей доброты.

Я увидела, как в глазах Эйрун гаснет надежда сохранить честь доблестной полиции острова.

— Подозрения сняты, — сказала она папе грустным голосом. — Полиция больше не видит смысла держать тебя под стражей.

— Спасибо! — радостно сказал папа и тут же сдёрнул с головы новенькую шапку для заключённого.

— Так, наконец, разобрались? — спросил Ворон и посмотрел на нас.

— Ты должен сдать ружьё, прежде чем пойдёшь домой, — глухо сказала Эйрун. — Тебе не полагается носить оружие, согласно закону. Пусть и ненастоящее. Тем более ты несовершеннолетний.

Ворон подошёл к столу и грохнул об него ружьём с такой силой, что вылетел заряд. Шприц пролетел через комнату и уткнулся в стену.

— Класс! — услышала я голос брата, который был наготове со своим телефоном.

Мы вышли из клетки. Эйрун выглядела так, как будто мечтала остаться одной. А что касается меня, признаюсь честно, мне хотелось, чтобы меня обняли и уложили вздремнуть.

Но сначала нужно было встретиться с бабушкой.

Я застала её у плиты — она варила мне горячий шоколад.

— Поверить не могу, что ты никого не прислала мне на помощь! — сказала я, сжимая в руках горячую чашку. — Неужели ты и вправду решила, что я вместе с Валом стала законченной хулиганкой? Но я ведь твой Посыльный, — я услышала, что мой голос звучит как-то странно.

— А кто, как ты считаешь, убедил Сигмунда ненадолго расстаться с ветеринарным ружьём? — усмехнулась бабушка.

— Что? — не поняла я. Вообще-то, я пережила взрыв и похищение, так что теперь чувствовала себя слишком усталой, чтобы слушать бабушкины бредни.

— Мне показалось, что будет лучше, если Храпнкель чем-нибудь вооружится, когда пойдёт тебя искать, — объяснила бабушка.

— Так ты всё-таки поверила тому посланию, которое передала Херборг? Ты знала, что я в беде и в этом виноват Вал? Ты знала, что я в руках врага и совсем беззащитна? — Я вышла из себя от ярости. — И ты послала одного Ворона меня спасать?

В бабушкиных поступках не было ни проблеска здравого смысла.

Но кажется, она осталась довольна собой. Я уже привыкла к порядкам острова, но бабушка всё же перегнула палку, если так радуется просто потому, что мы все остались живы!

— Я знаю и Вала, и Храпнкеля с тех пор, как они родились, — сказала она.

— Ну и что с того?

— Я успела узнать и тебя, Дрёпн. Страж дома должен разбираться в людях. Я знаю Вала. Я знаю его достаточно хорошо.

— Ты знаешь Вала? — пискнула я. — Нет, ты знаешь его недостаточно хорошо, чтобы понять, как он был несчастен! Ты знаешь его недостаточно хорошо, чтобы понять, на что он был готов!

Бабушка подняла руки вверх, как будто признавая, что потерпела поражение. Но, видимо, не считала это важным.

— Я знала, что Вал никогда не навредит тебе специально, — сказала она. — Даже мысли такой не допускала. Я также знала, что Храпнкель сделает всё возможное, чтобы тебя спасти. Да. Храпнкель самый младший в семье. Он привык быть на второстепенных ролях. Но я считала, что всё это ему по плечу. Особенно если у него будет ветеринарное ружьё.

Бабушка издала смешок, похожий на ржание. Было видно, что она собой очень гордится.

Тут в дверях показался нос папы.

— Мама? — сказал он. Их глаза встретились. — Думаю, что Дрёпн пора в постель. Давай сыграем в «Ром и кости» с тобой вдвоём.

Бабушка долго всматривалась в лицо своего единственного сына. Потом взяла третью чашку и налила душистый горячий шоколад до краёв.

— А давай! — согласилась она. — Пора нам с тобой сыграть. Садись, дорогой мой Атли.

* * *

Я пошатывалась от усталости, спускаясь по лестнице вместе с мамой.

— Как думаешь, о чём они сейчас говорят? — спросила я.

Мама сделала глубокий вдох и шумно выдохнула.

— Я думаю, они обсуждают всё то, что у них накопилось за долгих двадцать лет разлуки. Но не волнуйся за них. Они оба давно готовы к такому разговору.

Я и не волновалась.

По правде говоря, меня сейчас могла волновать только подушка, на которую я вот-вот положу свою голову.

Суд

— Дрёпн! Дрёпн, дорогая!

Мама ласково дотронулась до моего плеча.

— Тебе пора вставать. Скоро начнётся судебное заседание.

— Что? Какая судьба? — я протёрла глаза.

— Судебное заседание, — повторила мама виновато. — Правда, обвиняемого там не будет, к сожалению. Эйрун называет это судебным заседанием, но, по правде говоря, это всего лишь… Короче говоря, нужно всё обсудить до того, как придёт первый паром. А ты свидетель.

— Свидетель? — заинтригованная, я села в кровати. — Ну да, свидетель. Может, даже… Главный свидетель?

Мама посмотрела на меня.

— Вставай, Дрёпн, дочь Атли! Ты не пожалеешь.

* * *

У Полицейской Эйрун было довольно угрюмое выражение лица, когда мы все зашли к ней в кабинет. Все, кроме одного. Папа был решительно против того, чтобы Вала привели в наручниках