Из всех общественных институтов Англии наибольшему осуждению нормандцев подверглись монастыри. В самых разных сочетаниях в них имелись все недостатки — например, богатство, самодовольство, нерадивость и чуждая культура, — которые обязательно должны были стать объектом презрения монахов, воспитанных в обителях, отличавшихся бедностью, строгостью и набожностью. Здесь же часто были такие монастыри, которые некогда почти полностью подорвали интерес к монашеству у Герлуина, основателя Бекского аббатства. Старые и нерадивые монахи навлекали на себя осуждение молодых и энергичных собратьев, подмечавших все их многочисленные недостатки. Согласно традиции нормандские монастыри не обладали независимостью от епископов своего диоцеза, и хотя при Вильгельме-герцоге многие из новых обителей основала баронская знать, но они, безусловно, оставались подведомственными герцогу. Кроме того, с назначением Ланфранка — монаха, известного своим аскетизмом, — архиепископом Кентерберийским и с приходом других епископов, большинство из которых с некоторой неприязнью относились к монашеству вообще, английским монастырям предстояли нелегкие времена.

Вильгельм не проводил последовательной замены аббатов-англичан на нормандцев. Однако к 1070 г. некоторые из старых аббатов умерли или покинули свое место либо после участия в мятежах, либо из-за каких-то иных происшествий, и их численность продолжала сокращаться — кого настигала смерть, кого время от времени лишали сана. В некоторых монастырях смены аббатов приняли хронический характер. Около 1067 г. Вильгельм назначил на должность управляющего делами аббатства Торни в Кембриджшире Фолькарда — ученого монаха из фламандского монастыря Сен-Бертин, который жил в Англии, вероятно, еще до ее завоевания. По необъяснимым причинам Фолькарда так и не возвели в сан аббата, а примерно в 1084 г. его отстранили, заменив Понтером — монахом из Мармутье и Батля, служившим архидиаконом в Солсбери. Подобными событиями пестрит история и некоторых других святых обителей. Вероятно, основываясь на нормандском опыте, Вильгельм первоначально намеревался провести всеобъемлющую реформу монашества в Англии, взывая к настоятелям знаменитых монастырей за пределами герцогства с просьбой прислать ему помощников. Он населил основанное им аббатство в Батле монахами из Мармутье на Луаре и попросил аббата Клюнийского прислать ему с дюжину самых лучших людей. Этим деяниям короля иногда не придается должного значения, хотя, вероятно, они свидетельствуют о личной заинтересованности Вильгельма в монашеской реформе и его стремлении привлечь в Англию наиболее образованных учителей. Кроме того, видимо, по мнению Вильгельма, нормандские монастыри не располагали средствами для выполнения задачи, которую он поставил перед ними, и герцогство, так же, как и королевство, еще многому должно было научиться у иноземцев. Мы также замечаем существенную разницу в том, как Вильгельм подходил к решению разных вопросов. Он мог назначать на епископские кафедры священников из собственной капеллы, однако аббаты должны были обладать более высокими достоинствами. В этом проявлялось отношение к монахам набожного мирянина.

Несомненно, неудачей для английской церкви стал отказ Гуго Клюнийского от сотрудничества. Лучшие клюнийские монахи могли бы осуществить реформу, не нанеся при этом ненужного ущерба, поскольку не были настолько предубеждены против англичан, как завоеватели Англии, и, вероятно, для них некоторые стороны английского монашества изначально были ближе, чем для представителей новых, отличавшихся крайним аскетизмом обителей Нормандии. С крахом наиболее творческих планов Вильгельма реформа английского монашества превратилась в несвязную и несогласованную деятельность, единственная последовательная черта которой заключалась в том, что англичане лишались права занимать высокие должности, а новые аббаты набирались в основном из нормандских монастырей Жюмьежа, Фекана, Мон-Сен-Мишеля и Кана. Переселение затронуло и Бекское аббатство — его монахи поселились в Лессе и Кане в Нормандии, а также в Крайстчерче, Кентербери и Рочестере в Англии. И хотя ни один из бекских монахов не стал настоятелем какого-либо английского монастыря, влияние этого аббатства благодаря Ланфранку и его окружению было весьма значительным.

Как и епископы, новые аббаты также сильно отличались друг от друга по своим нравственным качествам. Судя по всему, Ланфранк никоим образом не влиял на выбор Вильгельма. Некоторые из новичков отлично выполняли свою работу — например, племянник Ланфранка Павел, монах из Кана, назначенный в аббатство Сент-Олбанс; Серло, монах из Мон-Сен-Мишеля, ставший аббатом Глостерским; и Симеон из руанского монастыря Сент-Уан, брат Валкелина, епископа Винчестерского, получивший сначала место первого приора в Винчестере, а позже — аббата Или. Тех, кто отличился какими-либо постыдными деяниями, было мало. Так, Тюрольд из Фекана, назначенный сперва в Мальмсбери, а затем в Питерборо, запомнился всем только своими воинскими доблестями, а Турстан из Кана решил как-то убедить монахов Гластонбери в том, что феканские песнопения гораздо лучше григорианских хоралов, и привел с собой несколько отрядов солдат, в результате чего некоторые монахи были убиты или ранены прямо в церкви. Вильгельм отослал Турстана с позором восвояси, однако сана не лишил. В целом же, по-видимому, король доверил управление монастырями лучшим из представителей духовенства.

Цели монашеской реформы всегда были неизменны — возрождение основных положений Устава св. Бенедикта и внесение изменений в монашеские обычаи, — и новые аббаты пытались осуществить обе эти задачи. По крайней мере, они вводили некоторые обычаи своих родных монастырей, но из-за общности истоков монашества в Англии и Нормандии, да и в многих других странах, эти изменения касались только отдельных нюансов. Для своего собственного монастыря Крайстчерча Ланфранк составил новый устав, но не заимствовал его целиком из устава Бекского аббатства, а соединил вместе все лучшие, на его взгляд, традиции, и так как Ланфранк был архиепископом, эта книга оказала значительное влияние, прямо или косвенно, на английские монашеские общины. Однако достичь единообразия обрядов, как это было при Эдгаре, никто не пытался.

Вышеупомянутые изменения, а иногда и методы их осуществления, так или иначе, иногда приводили к возмущениям в английских монастырях. Основной причиной жалоб служило абсолютное неуважение пришельцев к местным традициям и культуре. Английских святых высмеивали, древние обычаи осуждали, а к их системе обучения относились с презрением. Госелин, фламандский монах из аббатства Сен-Бертин, долго проживший в английских монастырях накануне Нормандского завоевания, считал большинство новых настоятелей просто невежественными и нетерпимыми варварами. Как полагает преподобный Дэвид Ноулз, новые аббаты часто перестраивали монастыри, что помогало английским монахам привыкнуть к новым обычаям. Возможно, в некоторых местах так и было. Однако не везде эти методы действовали, как свидетельствует, например, хотя бы поведение св. Вульфстана: члены некоторых общин были в высшей степени возмущены разрушением строений, которые были так тесно связаны с житием их святых и с их собственным прошлым, и когда сносились старые величественные сооружения, они испытывали только стыд за столь непочтительное обращение с их предками. Тем не менее к XII в. большинство старых обителей, подновленных нормандцами, вернули душевное спокойствие и испытывали подъем — как духовный, так и культурный. В 1066 г. английское монашество было готово к реформе, но совсем необязательно было относиться к нему столь сурово и неуважительно, как это часто делали завоеватели.