зрителя, когда захочешь поменять род деятельности. Я и сама на секунду поверила, что Глория оживает!

Витольд Леонидович рассмеялся.

— Я тоже струхнул. Но подумал, что надо навести побольше паники, тогда патрульный точно не будет проверять документы и тянуть время. Плохо тебя сопровождает твой покровитель из Москвы.

— С ума сошел?! Я его попросила только попасть в морг. И мы, вроде как, беспрепятственно туда попали. Я же не знала, что нам придется воровать труп и ехать с ним в лабораторию в другой город. Да и Виталий Николаевич этого бы не одобрил, — покачала головой Яна. — Так что дальше мы действуем сами, на свой страх и риск. А ты, Витольд, уверен, что найдешь что-то? — спросила она.

— Я постараюсь. В любом случае, завтра ее кремируют, и у меня остался последний шанс.

Яна вдруг вспомнила:

— Знаешь, у Мартина в местной администрации есть очень хороший знакомый. Ведь Мартин является в какой-то мере меценатом Приморска, сделал здесь парк аттракционов, разбил сквер, облагородил городской пляж, не выгнал на улицу психически больных из своих владений…

— Чего же этот хороший знакомый не впрягся за Мартина, когда его в СИЗО посадили? — спросил Витольд.

— Там дело серьезное, уголовное. Кто его отпустит? — ответила Яна. — А потом, я не знаю, просил ли он помощи…

— А вот нам бы этот знакомый пригодился, — вздохнул Витольд, — пока мы не присели в соседнюю камеру с твоим Мартином.

— Типун тебе на язык. Я, пожалуй, позвоню Анатолию Анатольевичу. Смотри-ка, как долго он не берет трубку.

— Так два часа ночи! — ответил ей Витольд. — Действительно, странно, что спит.

— Алло, Анатолий! Это Яна! Извини, что разбудила! Нет-нет, извини… Мне очень нужно, чтобы мне позвонил Мартин. Долго объяснять, но это очень важно. Ты можешь посодействовать, чтобы он сделал мне один звонок? Чем быстрее, тем лучше. Да, я была у него на свидании, но звонок мне нужен сейчас, потому что кое-что произошло. Нет, я не могу сказать, что случилось. Толя, скажу потом! Можешь устроить звонок? Что значит, что меня трясет? Меня не трясет. Просто еду в машине. Почему ночью? Ну хорошо, ночью! У меня сбился график — днем сплю, ночью бодрствую. Толя, какая разница, где я?! Ты поможешь или нет? Да, хорошо…

Яна положила телефон на колени.

— Высокие отношения. У тебя что, связи с полицейскими во всех городах России? — уточнил Витольд.

— Не во всех, скорее, только в тех городах, где я появляюсь, — сузила круг Цветкова. — И смотря, что ты подразумеваешь под словом «связь». Скоро подъедем уже. Слава богу, хотя бы в этот раз никто не стрелял.

— Тебе звонят! — сказал Витольд Леонидович, потому что Яна впала в ступор.

— Алло?

— Яна, что случилось? Тебе нужна помощь? — раздался самый знакомый и любимый голос на свете.

— Мартин, не волнуйся, всё хорошо.

— У меня мало времени, Яна, не скрывай ничего! Говори, как есть! — голос Мартина звучал встревоженно.

— Говорю, нормально всё. У меня просьба: ты можешь позвонить своему знакомому в администрации Приморска и попросить его, чтобы он мне помог, если я к нему обращусь? И дай мне его номер тоже, — попросила Яна. — Еще раз говорю, не спрашивай ни о чем. Все хорошо. Я восстанавливаюсь после авиакатастрофы…

— Хорошо, Яна. Я все сделаю. Я люблю тебя. Береги себя. Не беспокойся обо мне.

— Я тоже тебя люблю, — ответила Яна, уже слушая короткие гудки.

— Только не плачь! — предупредил ее патологоанатом.

— Я держусь, — ответила ему Яна, скосив глаза на пришедшую эсэмэску с номером телефона и именем «Платон Петрович». — Все, Витольд, у нас есть телефон местной администрации! — возликовала она.

— А ты уверена, что администрация будет вписываться за человека, который сидит за убийство со всеми отягчающими и, тем более, за нас? — спросил Витольд.

— Узнаем, если потребуется. Мартин просто так не прислал бы телефон. Позвоним, если сильно надо будет.

— Да уж не сейчас, не ночью, — согласился Витольд Леонидович.

— Приехали. Ты тут лежал, лечился и работал в морге. Надеюсь, что ты успел завести знакомства, чтобы нас туда пустили инкогнито? — поинтересовалась Цветкова.

— У хирургов свое сообщество, у гинекологов свое, а у нас, у патологоанатомов, свое. Здесь работает нормальный тип. Он такой… Ему на все пофиг. Самый идеальный вариант в нашей ситуации.

Охранник открыл им ворота.

— Приемное вон там…

— Нам сразу в морг, — высунулся из окна Витольд. — Григорий Александрович на месте?

— Я не знаю. Может, и его дежурство. Тогда вам туда, — махнул он рукой в другую сторону.

— Спасибо, друг.

Яна въехала на территорию больницы.

— Похоже, что здесь всем на все пофиг, — хмыкнула она, останавливаясь. — Иди, ищи кого хочешь! Я ее не понесу! И хорошо бы тебя не обвинили в надругательстве над телом.

— А я и не надругался! — зыркнул на нее Витольд.

— Да… вставил капельницу в тело, кстати, с чем?

— Что под руку подвернулось…

— Искусственное дыхание чуть ли не делал…

— У нас волшебного телефончика еще не было, я нас спасал! — Витольд Леонидович выдернул капельницу из тела и вдруг замер.

— Что? — напряглась Яна, потому что в такой ситуации ожидала только чего-то плохого.

— Странно… кожа изменила цвет…

— И что? — напряглась Яна.

— Пока не знаю, но это очень интересно. Останься здесь, я схожу за носилками и помощником, — попросил Витольд Леонидович.

Яна вздохнула и отвернулась, глядя в лобовое стекло. Внезапно включились дворники, и она от страха закричала:

— Твою же!

Глава шестнадцатая

У Яны Цветковой сложилось впечатление, что Григорий Александрович действительно пофигист в отношении всего, что касалось работы. Его не волновало, что доставили какой-то труп, что Витольд с головой ушел в изучение анализов.

— Пользуйся, чем хочешь, — сказал ему Григорий.

А вот к женскому полу Григорий Александрович, напротив, относился с большим интересом. Он просто окружил Яну заботой и вниманием, порхая перед ней этаким большим полным шмелем потому, что на бабочку он совсем не был похож.

— Это какие же замечательные люди у нас в краях… отдыхают, — облизнул он полные губы.

— Пока вот не очень складывается с отдыхом, больше работаю, да жизнь свою спасаю, — нервно хохотнула Яна. — Извините!

— Да что вы! Я готов вам помочь всем, чем могу. И все-таки перевести ваше пребывание здесь в разряд отдыха и полного блаженства, — многозначительно посмотрел на нее Григорий Александрович.

Это был грузный, полноватый мужчина с красивым, открытым лицом и большими, как спелые сливы, глазами. От него пахло какой-то душной и обволакивающей туалетной водой и элитным алкоголем.

В проеме двери появился зачехленный в фартук, пластиковую маску и перчатки Витольд Леонидович и