— Ладно, вы отдыхайте, а я пойду обследую ближайшую территорию один, чтобы вас не подвергать опасности…

Минута молчания, пробил голос Светы:

— Стас, я пойду с тобой, отговоры не принимаются. Раз у тебя хорошая защита, значит, со мной ничего не должно случиться, и помнишь, что я тебе говорила в первый вечер нашей встречи? И я не хочу отказываться от своих слов. — Ее рука крепко схватила мою.

Мы с рыжей девушкой пошли по маленьким следам. Они привели нас к огромным норам, возле которых лежали обглоданные кости как людей, так и животных.

Один скелет был свежим, его белые кости еще не покрылись пылью, но уже были намеки на это. По скелету ползали огромные белые черви. Я вгляделся на минуту в четырехлапый скелет и не заметил, как одна мышь выбежала и напрыгнула на ногу моей спутницы, слегка царапая ее. Света, как ни странно, не крикнула от боли, а просто смахнула другой ногой эту тушку и стала прижимать рану, чтобы остановить слабый ручеек крови. Хоть рана и не была большой, но кровь все никак не останавливалась, и тут она громко вздохнула, при этом матерясь.

— Чертовы мыши, — ругнулся я отрывая часть от своей куртки, чтобы перемотать рану. — Потерпи, дорогая, сейчас остановим кровь и пойдем к нашим, у меня где-то аптечка. Продезинфицируем, нормально перевяжем — и будешь как новая. Главное, терпи.

На запах свежей крови из нор стали показываться темные носы, страшно шевеля усами. Но подходить они почему-то побоялись. Что-то их пугало…

Завершив перевязку, я закинул руку Светы себе на плечо, а своей конечностью обхватил ее за талию, создав собой некое подобие опоры.

— Так, дорогая, почти готово. Поднимай раненую ногу, и потихоньку двигаемся в обратном направлении. Главное, ногу не тревожь. Вот так, умница. По чуть-чуть двигайся, опираясь на меня.

Я, конечно, мог взять ее просто на руки и донести, но сил едва хватало передвигать ноги.

Когда мы показались из леса, к нам сразу подбежал Серафим и взял Свету с другой стороны. Девчата, увидев это, достали из рюкзака одеяло и разложили его на столе. Парни хоть ходить не могли, но тоже принялись помогать чем получалось, сейчас их возможности заканчивались на поиске аптечки в одном из рюкзаков, которые им передали. Когда мы подошли, все было уже готово. Диана даже откуда-то достала водку и уже откупорила ее.

Мы с Серафимом аккуратно положили Свету на стол и стали развязывать ее ногу. Маленькие царапины превратились в порез толщиной с клинок ножа. Кровь пульсациями вырывалась наружу, пытаясь заживить рану.

Девушка, лежащая на столе, крикнула так сильно, что мирно сидевшие на деревьях птицы огромным облаком поднялись вверх и разлетелись в разные стороны. По щекам моей спутницы слезы скатывались огромными каплями, оставляя мокрый след на щеках.

— Света, проглоти это. — Диана положила белую капсулу ей на язык, приподняв голову, залила воду.

Света послушно ее проглотила и через минуту отключилась.

— Диана, что ты ей дала?! — крикнул я.

— Стас, просто снотворное, не беспокойся. Все будет хорошо.

— Зачем? Вдруг у нее непереносимость?

— Ты забыл про мою силу? Я за несколько секунд общения поняла, чего у нее непереносимость. И в этой капсуле таких ингредиентов нет. Ее даже детям, страдающим бессоницей, прописывают, чтобы те спокойно уснули. Я ей дала детскую дозу, поспит полчаса и проснется.

— А зачем?

— Эти раны нельзя просто перевязать, их зашивать нужно…

— Скажи, пожалуйста, что тут хоть кто-то это умеет…

— Не волнуйся, я умею, все сделаю в лучшем виде, но нужна ваша помощь. Фим, поливай водкой рану, Стас, протирай ее. Ника, подай, пожалуйста, мне мою аптечку.

Мы сделали все как нам сказали, когда Вероника подала нам открытую аптечку, там я увидел хирургические инструменты вместе с синей ниткой с крюком на конце. Диана легким движением проткнула кожу моей спутницы, потом еще и еще. Минут через двадцать она завершила свою работу. Помазала рану чем-то коричневым, сверху намазала медицинский крем, и все это аккуратно, но сильно перетянула бинтом, сверху частью моей куртки, смоченной водкой, наложила еще один слой перевязки, финальный, чтобы никакая гадость не попала в рану.

Вокруг уже мокрых парней ходили Катя, Вероника, Алла, закрывая их от дождя зонтиками.

Налив в стакан прозрачной, дурно пахнущей жидкости, залпом выпил, и сразу полезли мысли.

Неужели мы так и погибнем тут? Даже не разобравшись, с чем имеем дело? Все, что мы до сего момента делали, все бессмысленно? Может, стоило послушать Степу и забить на это? А каковы варианты, что нас не достанут в лагере? Верно, тоже минимальные… Надо было не соглашаться на эту поездку, но я не мог, меня сюда тянуло словно силой…

На столе послышались движения, я обернулся и увидел Свету, которая уже сидела на столе и рассматривала свою ногу. Она выглядела выспавшейся, если бы я не был рядом, подумал бы, что она спала часов десять, не меньше.

— Как ты? — заговорил я, наблюдая за движениями ее руки вокруг раны.

— Что произошло? Я помню царапину, потом мозг отключился, и ты меня куда-то тащишь. Потом глотание таблетки, и я вижу прекрасные сны…

— Как твоя нога? — спросил я.

— Боли не чувствуется, но двигать ей неприятно и сложно…

— Возьми, поможет, — произнес я, доставая из портфеля бутылку с красной жидкостью, на которой было написано «пивной напиток», и передал Свете. — Идти сможешь?

— Только если при чьей-нибудь помощи.

Серафим сматривал в телефоне с задумчивым лицом, что-то рассчитывая в уме.

— Так… ага… Столько мы прошли… Примерно столько осталось. Ребят, у меня одна хорошая новость, вторая не очень… Дело в том, что надвигается сильный ливень, который, возможно, обрежет нам дорогу обратно до утра как минимум. Вторая — это то, что нам осталось меньше половины пути до ЖК.

— Ты хочешь продолжить путь до ЖК? — спросила Ника, обернувшись в его сторону.

— Других вариантов нет… Либо мы идем дальше и у бабушки Нины просимся переждать ночь, либо возвращаемся, и где-то на половине пути у нас будет вынужденная остановка с ночевкой на улице. Есть там что-то типа беседки, я ее видел. Но она расположена в чаще, не знаю, как ты, но я не хочу соседствовать с этими странными тварями в лесу, в котором они как хозяева. И к этому добавляется один раненый человек и вот эти, — он показал рукой на друзей, которые все так же сидели на земле, подымали свои ноги, чтобы наконец почувствовать их, но пока все было безуспешно, и ноги с хлюпаньем падали