— Уверена, что хочешь знать? — спросил тихий насмешливый голос.

Я едва заметно вздрогнула и подняла голову от темной воды. Рядом с покачивающимися стеблями камыша стояла девушка. Ветра не было, но белый хитон незнакомки развевался. Ее отражение в воде соприкасалось с моим.

Это сон? Мираж? Видение? Я была уверена, что не произносила вопросов вслух.

— Кто ты? — громко, просто чтобы услышать собственный голос, спросила я.

— А ты? — не вопрос, а легкое шелестение листьев.

Я? Кто я? Поразительно, но впервые я не находила ответа на этот вопрос.

— Зачем меня звали?

— Ты сама хотела прийти.

Я встряхнулась, пытаясь очнуться, пытаясь понять, что произошло. Помнила влажный холодный вечер, усталость и как Вит выбрал место для ночевки.

За каким чертом меня понесло в топи?

Помнила туман в голове и настойчивое желание идти…

— Нет. Звали, — твердо сказала я.

— А ты способная. — Незнакомка игриво подмигнула. — Сестрам понравится.

— Если тебе нечего сказать, то я, пожалуй, вернусь в лагерь, — непонятный разговор вызвал чувство тревоги. Сон это или нет, но задерживаться здесь не стоило.

— Ты не можешь. Ты наша. Я сама забрала тебя из колыбельки.

— Из какой колыбельки? — прохрипела я, замерев на месте.

Слова царапали горло. Голос сухой, словно песок, и какой-то чужой.

— Не помню, — отмахнулась девушка. — Но это уже не важно. Скоро увидишь остальных сестер.

— Остальных? Каких остальных? — Я в панике огляделась.

Где все? Тдемои «остальные»? Михей, Рион, Вит…

Слишком реален этот сон, в него так легко поверить. Особенно в слова о колыбельке.

— Я вернусь, и мы поговорим, — пообещала девушке.

Незнакомка засмеялась, тихо, почти шепотом.

— Ты не уйдешь. А поговорить? Конечно. У нас много времени.

«Нет! Торопись!» — закричало что-то внутри меня… кто-то внутри меня…

Я развернулась и побежала назад, по своим наполненным водой следам. Девушка осталась на берегу и не сделала ни шага, ни жеста, чтобы удержать. Тем лучше. Шаг, второй, я повернула и… снова выбежала к заросшему пруду. Незнакомка улыбнулась и покачала головой.

Черт, как меня угораздило? Я развернулась и снова побежала.

Миновала замшелый пень, перепрыгнула поваленную березу, зацепилась за ветку и упала прямо в липкую податливую грязь. Встала, разбрызгивая воду, побежала, огибая по краю большую лужу и путаясь в цепляющейся за ноги траве. Я замерла… Это не лужа, это пруд, где терпеливо ждала странная девушка.

— Выпусти меня! — закричала я. Но она молчала.

И я снова бросилась в сторону. Третья попытка на грани отчаяния. Ледяная вода, брызги, пень, поваленный ствол и… пруд.

— Отпусти!

Острые отравленные коготки страха пробежались по спине и впились в затылок. Время на исходе — я откуда-то это знала. Так же как и то, что это сон. Видение, которое реальнее любой химеры. Не уйду сейчас — останусь навсегда. И тогда времени для разговоров у нас будет с избытком.

Торопись! Не слово, не мысль, а просто ощущение. Чувство, что ты безнадежно опаздываешь. Не успеваешь вернуться. К Михею, Риону, Виту… Туда, где ждут. В мой мир!

«Возвращайся! И увидишь, как хорош этот мир без магии», — вспомнила я слова Дамира и остановилась.

Это магия! Бежать бесполезно. Я должна сбросить с себя колдовство и вернуться. Не по следам, как раньше, а на самом деле. Стоп. Какие следы? Я же их не оставляю. Да, если ступить в грязь — останется отпечаток, если упасть — трава примнется, но… не истечет и минуты, как трава распрямится, след затянется, пыль взлетит и опадет на землю.

Все вокруг ненастоящее! И пруд, и камыши, и незнакомка — все морок!

— Ты можешь стать одной из нас, — прошипела почти в самое ухо незнакомка.

От неожиданности я открыла глаза. Передо мной стояла совсем не девушка. Передо мной стояла старуха. Куда подевались ее спокойствие и молодость? Лицо перекошено, кожа сморщилась, постарела, повисла отвратительными складками, волосы поредели, глаза запали и покраснели. Карга в рваном хитоне с когтистыми скрюченными лапами вместо рук.

Я перестала видеть этот сон таким, каким она хотела его показать. Перестала верить. И все изменилось. Даже она сама.

В своем мире она молода и красива, а в реальном… Старуха улыбнулась остатками зубов. Я отшатнулась и упала бы, но карга вцепилась в руку повыше локтя, стараясь удержать на месте.

— Ты можешь стать одной из нас, — отрывисто, выделяя каждое слово, повторила она. — Стать такой же… какой захочешь…

— Спасибо, — ответила я, стараясь стряхнуть ладонь с шишковатыми пальцами. — С моим лицом все не так плохо. Вернее, очень на это надеюсь.

На ощупь ее кожа походила на чешую дохлой рыбы.

— Нет! — почти беззвучно выкрикнула она.

— Ничего этого нет. Морок. Химера, — скорее для себя, чем для нее, повторила я.

И сделала первый шаг. Старуха заскрежетала, словно кто-то провел железкой по выщербленному точильному камню.

— Морок, — повторила я и сделала еще один шаг назад. И еще один. И еще…

Кто-то вдруг обхватил меня за плечи и дернул в сторону. Мир завращался, я закричала и поняла, что падаю, не ориентируясь, где земля, а где небо?

Упала на сухую траву, больно ударилась плечом и, шумно выдохнув, открыла глаза, больше всего на свете боясь увидеть над собой лицо старухи.

Изо рта вырвалось теплое облачко пара.

Надо мной склонилась размытая тень. Я заморгала и узнала в темном силуэте Риона. Кажется, парень что-то говорил, его рот открывался и закрывался. В ушах гудело, не получалось разобрать ни слова. Мага сменил Михей, но потом исчез и он. Появился Вит, несколько мгновений смотрел, как я пытаюсь отдышаться, а потом стал склоняться… все ближе и ближе. О Эол! Что ему надо?

Где я была? Что со мной сделали? Почему руки такие тяжелые?

Тело было чужим, но не таким, как после занятий магией, чужак, живший внутри меня, на этот раз не присвоил его себе. Тело просто не слушалось. Я напоминала куклу, что таскала в руках Леська, хвастаясь всем и каждому ее фарфоровым, а не тряпичным, по обыкновению, лицом. Я не могла пошевелиться…

А где-то рядом смеялась старуха. Смеялась и торжествовала:

«Они вытащили твое тело. Только тело! — скрежетала она. — А разумом ты останешься здесь навсегда! Навсегда! Навсег…»

— Давай, — прошептал вириец, но я скорее угадала по губам, чем услышала. — Быстрее!

Ему легко что-то требовать, а я даже не могла поднять головы. Чернокнижник склонился, сквозь одежду я почувствовала подрагивающую ладонь у себя на животе. Чужая рука легла чуть выше пупка. Мужская рука, горячая рука. Еще никто и никогда не дотрагивался до меня так. Идущее от его прикосновения тепло разрасталось и разрасталось, почти обжигая, опаляя ткань и кожу.