— Ты умеешь уговаривать.

— А жаль…

Не знаю сколько мы бы так нежились в объятиях друг друга, если б не скрипнула дверь, а следом не пискнула Лина.

— Да заходи ты, — оторвавшись от моих губ произнес мужчина, — приготовь Ане воду пока я оденусь.

Девушка кивнула и, стараясь не коситься в нашу сторону, скрылась в ванной. Рейнальд тут же встал и принялся за одежду. А я погрустнела.

Вот и сказочке конец…

Совместная ночевка мне понравилась. Жаль, что это в первый и последний раз. Сейчас мы отправимся в столицу, а там вряд ли получится это продолжить. И надо не забыть, что все ещё идёт отбор и его победительницей станет достойная, лучшая из лучших. Не я. И все закончится. Как бы мне не было хорошо вместе с этим мужчиной, третьей я быть не хочу.

— Милая, если ты не перестанешь грустить, я вынужден буду тенью следовать рядом и развлекать тебя. Но в этом случае все вскоре узнают о нашем новом статусе, а ты, судя по всему, этого не хочешь. Так ведь?

Это он сейчас о чем? Не на статус фаворитки ли он намекает? Если да, то не хочу распространения слухов. Поэтому я кивнула и натянуто улыбнулась. А ещё для себя решила, что дальше поцелуев и касаний не позволю зайти, за исключением случая, если всё-таки стану женой Рейнальда, что сродни сказке.

— Слушай, а как ты будешь выбираться из комнаты? — спросила я. — Резиденция уже на ушах стоит и невозможно пройтись, оставшись незамеченным.

— Туда, куда я пойду, мало кто имеет доступ.

В моих глазах явно отразился неподдельный интерес. И мужчина, заметив это вдруг предложил:

— Разделишь со мной завтрак?

Мне хотелось закричать да, потому что есть хотелось зверски, но ответил за меня мой желудок.

— Так понимаю, это "да". Тогда иди в купальню, а я велю накрывать на стол и вернусь.

Я послушно кивнула, встала и успела сделать несколько шагов, прежде чем меня развернули и запечатлели лёгкий поцелуй, от которого на губах заиграла блаженная улыбка.

— Так-то лучше, — постановил Рейнальд и направился к шкафу.

— Леди, все готово, — смущённо произнесла Лина, показавшаяся из-за едва-едва приоткрытой двери.

— Хорошо, спасибо.

В момент, когда я вернулась из ванной, мужчина уже дожидался меня в облюбованном им кресле.

— Можем идти, — сказала я, решив, что волосы можно заплести и позже.

— Лина, не могла бы ты выйти, — попросил Рейнальд, а на мой вопросительный взгляд ответил, — о тайных ходах знает ограниченное количество человек.

Стоило горничной выйти, как жених взял меня за руку, подвёл к шкафу, прошёл внутрь, утягивая меня за собой и закрывая дверцы. К счастью, Лина успела сложить вещи в сумку, иначе втроём (я, Рейнальд и вещи) мы бы здесь вряд ли поместились. А зажжённый мужчиной огонек запросто мог и подпалить и без того скудный гардероб.

Я с интересом наблюдала, как Рейнальд достал из штанов кинжал, поднес его к указанному пальцу и легонько надавил лезвием. После чего прикоснулся к выжженной выемке в стене. Раздался щелчок, и каменная кладка отъехала назад, открывая нам черную дыру, в смысле проход. Идти туда было страшно, но сильная рука настойчиво и в тоже время мягко тянула вперёд.

Черную мглу обычного коридора, разве что мрачного, без ковров и прочих украшений, разгонял огненный шар размером с теннисный мячик. Идти, крутя головой из стороны в сторону, не было необходимости, так как ничего любопытного не было. Зато нам встретились ещё одни не желающие показываться на глаза.

Я сначала не поняла, почему Рейнальд внезапно остановился, пока не услышала вдалеке шаги. Нахмуренные брови спутника мне совершенно не нравились, и я вопросительно выгнула бровь.

— В резиденции сейчас всего трое имеют доступ к тайному ходу и женщин среди нет.

Я прислушалась и действительно услышала перестук каблучков.

— Только не кричи, — предупредил мужчина и погасил единственный источник освещения.

Вот кто так делает? Не мог сказать, что собирается сделать? Я ж чуть не вскрикнула от неожиданности.

Жених задвинул меня себе за спину и застыл каменным изваянием.

Меж тем звуки шагов приближались. Когда нас едва не заметили в свете плывущего под потолком шара, Рейнальд резко зажёг свой и раздался женский вскрик. Знакомый такой. А после показалась и сама Маша, которую крепко держал за руку Кристен.

— Зачем же так пугать? — упрекнул он.

— Откуда мне было знать, что это ты девушек по тайным ходам водишь? — не желал идти на поводу Рейнальд.

Пока они перебрасывались обвинительными фразами, я подмигнула девушке, а она улыбнулась в ответ и прильнула к своему спутнику. Я сделала тоже самое. Мужчины посмотрели на нас. И тут в воцарившейся тишине мой желудок громогласно заявил о своих желаниях.

Покидать резиденцию, к которой успела привыкнуть не хотелось, но кто меня спрашивал. Единственное, что я могла выбрать — как добираться: в карете или верхом. Мне хотелось выбрать второе, но Эйр вовремя предупредил, что не сможет быстро лететь, оставаясь невидимым.

В спутницы мне досталась Мили, которую я по-прежнему игнорировала и ещё две девушки, явно не довольные соседством. Однако это им не мешало трещать без умолку. В какой-то момент я тоже подключилась к разговору. Градус в карете сразу повысился, если б еще не разболевшаяся голова. Да и затихшее на ночь запястье вновь периодически зудело.

В общем, лучшим вариантом быстро скоротать время был сон, но он все не шел и не шел. Не помогали барашки, прыгающие через надоедливых беспрерывно кудахтающих квочек. Про буйную фантазию, от которой внизу живота собиралась сладкая истома, вообще молчу. Но в какой-то момент трясучка подействовала убаюкивающе, и я наконец заснула, хотя лучше б этого не делала. Потому что провалилась в самый настоящий кошмар.

Снилось мне, что сижу я на поваленном дереве. Рядом Рейнальд обнимает за талию. Напротив, сидят Маша с Кристеном тоже в обнимку. Мужчины о чем-то разговаривают, а мы молчаливо наслаждаемся близостью любимых.

Картинка сменяется. Теперь я стою все также посреди леса. Вот только он утопает во тьме. Мгновение и появляется она — Изабелла. Взмах рук и я лечу, больно ударяясь о дерево. Раздается женский крик. Меня же опять поднимает неведомая сила и начинает сильно трясти.

— Аня, Аня, — слышу настойчивое, — да проснись же ты!

С трудом поднимаю налившиеся свинцом веки. Чувствую, как щека горит огнем. Оглядываюсь. Я в карете, в которой помимо меня только перепуганная Мили, одергивающая руку в нескольких сантиметрах от второй щеки.

— Кошмар приснился? — спросила она понимающе.

Я, все еще находясь в прострации, повернулась к окну. Мы стояли посреди поляны. Слуги уже накрывали столы, а дамы чинно прохаживались. Мужчин не видно.