Нечасто противостояние в научном мире становится темой для публикации на первой странице газеты New York Times. Однако утром 18 февраля 1979 года случилось именно это, в статье появилась фотография шириной в три столбца, под которой стоял заголовок:

СОПЕРНИЧАЮЩИЕ АНТРОПОЛОГИ РАЗДЕЛИЛИСЬ ИЗ-ЗА «ДОИСТОРИЧЕСКОЙ» НАХОДКИ

В этом нет ничего невероятного. Нас же интересует, почему подобная тема появилась на первой странице. Статья начинается так.

«Яростно»? Это значит с оскорблениями? В драке? На ножах? Нет, ничего подобного. Так что же тогда могло заставить редакторов придать этой новости такое значение? Один вариант: американский выскочка против ведущего специалиста из степенного британского истеблишмента. Подобно Давиду и Голиафу, причем доктор Джохансон выступает в роли Давида. Или Голиафа? Обратите внимание, что в статье о Лики говорится только как о «господине».

Как бы там ни было, в статье не содержалось ничего похожего на сенсационные обвинения Коупа и Марша, звучавшие почти столетие назад. Кроме того, в типичной для британцев сдержанной манере Лики не проявлял особой активности на конференции в Питсбурге. Поэтому вся суть крылась в деталях. И репортер Бойс Ренсбергер раздобыл множество таких подробностей. Но для попадания на первые полосы газет нашлась еще одна важная причина.

К началу XX века теория эволюции, в том числе и эволюции человека, завоевывала определенное положение в научном мире. Идея, или, скорее, страх перед тем, что мы, люди, произошли «от обезьяны», по-прежнему широко обсуждалась. Выдвигалась также альтернативная и более разумная теория, согласно которой мы произошли от какого-то другого, пока неизвестного существа, ставшего предком и для человека, и для человекообразных обезьян.

Но у этой идеи была одна существенная проблема, а именно — огромный пробел в найденных окаменелостях, доказывающих ее обоснованность в том, что касается человеческой линии, На одном конце шкалы стоим мы, и вместе с нами на том же конце находятся наши близкие родственники — современные человекообразные обезьяны. Кроме того, имелись и некоторые ископаемые находки древних обезьян, которые, как считалось, имеют возраст в десять и более миллионов лет.

Но как быть с промежуточными этапами? Где «недостающее звено»? Наряду со Святым Граалем это недостающее звено — наверное, одна из самых любопытных загадок в человеческой истории. В каждой цивилизации, в каждом известном нам обществе существовали мифы и легенды, пытающиеся объяснить наше происхождение. По сути, именно из-за этого звена и возникло противостояние между Лики и Джохансоном.

Великий Чарльз Дарвин, о котором уже несколько раз говорилось в нашей книге, снова появляется на сцене: в 1871 году он предсказывал, что истоки происхождения человека будут обнаружены в Африке. Для ушей западных европейцев начала XX века, впитавших в себя удобную мысль о превосходстве белой расы, одних только этих слов было достаточно, чтобы почувствовать неприязнь и к Дарвину, и к эволюции вообще.

Но к моменту появления в 1979 году статьи в Times благодаря растущему количеству поразительных находок и новым общественным веяниям проснулся большой интерес к недостающему звену. Например, известный пилтдаунский человек вызвал сенсацию в средствах массовой информации. «Найденный» археологом-любителем Чарльзом Доусоном в 1912 году, он обладал большим мозгом и маленькой челюстью, поэтому часть общественности испытала настоящий восторг, ведь увеличение объема мозга могло стать именно тем толчком, который превратил наших предков в людей.

Лет десять спустя австралийский антрополог Реймонд Артур Дарт нашел в Таунге, возле пустыни Калахари в Южной Африке, еще один череп. В палеонтологии давно существовала традиция, согласно которой нашедший какое-либо новое ископаемое мог по своему усмотрению освещать свою находку в литературе и давать ей название. Дарт создал новый класс и назвал его Australopithecus (южная обезьяна) africanus, хотя эта находка больше известна под названием «череп из Таунга».

Когда через год он опубликовал результаты своего исследования, — в один год со знаменитым «обезьяньим процессом» против учителя Скоупса) — реакция последовала ошеломляющая, но едва ли такая, на которую он рассчитывал. Первая проблема: он заметил, что foramen magnum (отверстие в черепе, сквозь которое к мозгу подводится пучок нервов от остального тела) находится внизу. А у четвероногих животных это отверстие, напротив, располагается на затылке. Поэтому Дарт сделал вывод, что данное существо ходило прямо.

Вторая проблема: у черепа австралопитека, найденного Дартом, челюсть была человеческая, а мозг — обезьяний, т.е. полная противоположность пилтдаунскому человеку. Все знали, что именно благодаря нашему крупному мозгу мы стали людьми, поэтому, естественно, находка в Пилтдауне казалась более правдоподобной.

Третья проблема: череп австралопитека принадлежал маленькому ребенку, и некоторые критики указывали на то, что сходство с человеком может оказаться ошибочным, потому что в» процессе взросления вполне могли бы проявиться основные обезьяноподобные черты. Дарт, утверждали они, нашел череп детеныша какой-то необычной обезьяны и совершил грубейшую ошибку.

К тому же в то время крепло убеждение, что истоки человеческой расы нужно искать в Азии, родине многих древних цивилизаций. Находка окаменелого зуба в Пекине, сделанная одновременно с открытием Дарта, казалось, подтверждала эту идею, а обнаруженный Дартом череп в Таунге просто не укладывался в данную гипотезу. Сначала ребенок из Таунга, конечно же, вызвал сенсацию, но преимущественно как предмет насмешек в комиксах и эстрадных выступлениях.

Дарт, отчаявшись, оставил свои изыскания. Через 30 лет наконец было признано, что ребенок из Таунга — действительно великая находка. Частично это объяснялось тем, что в 1953 году были обнародованы доказательства того, что череп из Пилтдауна — искусная подделка, изготовленная неизвестными мистификаторами в гнусных целях.

Дарт проиграл устоявшимся взглядам. У еще одного молодого ученого тоже появилась необычная идея, но его победить было не так-то просто. Более того, если у истории со статьей в Times было начало, то оно крылось в жизни Луиса С. Б. Лики, отца Ричарда Лики. Луис, проведший большую часть молодости в Кении, к 13 годам знал, что хочет стать археологом. К 1924 году 21-летний Лики уже участвовал в экспедиции по поиску останков динозавров там, где располагается современная Танзания, и зарабатывал деньги, читая лекции об этой экспедиции.