- Да уж, накипело у тебя, - он хмыкнул, качнув головой. – Ответить могу, но предлагаю пойти гулять.

Я с сомнением посмотрела сначала на него, благо, сидел совсем рядом, потом покосилась на окно. Там было пасмурно и летел нечастый мелкий снег.

- Зачем?

- Затем, что если мы не пойдем, мы сейчас будем целоваться, так что рассказать ничего не получится. - И наклонился, мягко прижавшись губами к моему рту. Не буду врать, что я долго сопротивлялась. Вообще-то не сопротивлялась совсем, даже голову повернула, чтобы ему было удобнее, поэтому, когда он буквально через несколько секунд отодвинулся, постаралась скрыть разочарование. Не уверена, что получилось. – Видишь, на какие жертвы иду? Марш переодеваться, устроишь мне экскурсию по району.

Я, будучи все ещё немного очумелой от резкой смены темы, послушно поднялась и даже сделала несколько шагов из кухни, но потом оглянулась, подозрительно сузив глаза:

- Сиди тут и не подсматривай!

И уже чуть не бегом отправилась к шкафу, пытаясь понять, осталась я разочарованной проявленным благородством, или же «королева в восхищении». Вроде, надо бы признать, что проявленное самопожертвование по части отказа от поцелуев с заменой на моё просвещение это приятно. С другой – кто его просил?!

Переоделась я быстро, Булька забился за диван и делал вид, что там умер, но я была безжалостна, пес и так раздобрел за последнее время, и ничего страшного, что только с прогулки, дополнительная физкультура не повредит. Мне, кстати, тоже… Но мысленно поставила ещё один плюсик Антону в карму, думаю, эту прогулку он и так запланировал, а выводил мою собаку, чтобы дать мне время привести себя в человеческий вид.

- Я готова.

На то, чтобы собраться, у меня ушло минут пять, дольше выманивала Бульку из-за дивана, чем прихорашивалась.

- Я ж говорю, что ты идеальная женщина, - Антон накинул куртку, помог одеться мне, потом строго посмотрел на пса, который уселся на пол коридора и мрачно косился на дверь. – Давай без выкрутасов, сказали гулять, значит, гулять.

Булька посопел, но поднялся.

Кажется, у меня сломалась собака.

- Как ты это делаешь?! Он и меня-то не всегда слушается. - Я на всё это смотрела с долей восхищения и зависти. Да этот гладкошерстный потомок французских аристократов порой и меня до нервного тика доводит. Нет, потом я все-таки дожимаю авторитетом, но чтобы вот так, за несколько секунд и только одной фразой…

- Мужики всегда найдут общий язык. - Он потуже затянул на мне шарф и терпеливо ждал, пока я закрою дверь, держа в одной руке поводок, а в другой мой рюкзак.

Ну, если только так, потому что объективных причин, чтобы моя собака его слушалась, я не видела. Или можно внушать что-то не только людям, но и животным? Кстати, идея интересная, надо обязательно спросить.

Забрасывая рюкзак за спину, я глянула на дверь напротив. И невольно нахмурилась, хотя особых причин и не было.

- А куда уехала Алеся? Нет, я знаю, что к себе домой, просто не знаю, где именно.

- Она живет в районе Лесного кордона.

Я мысленно присвистнула, потому что знала, что это за место. Да уж, совсем не та попа мира, как она врала мне при первой встрече. Во всяком случае, цена на недвижимость была совсем другой, различаясь в разы. Насколько помню, там больше низкоэтажная застройка, таунхаусы и частный сектор для не самых бедных людей.

- Она говорила, что выросла в Лукоморье.

- Да, все правильно, - Антон вежливо пропустил меня вперед, и мне удавалось увидеть его только на межлестничных пролетах. – Ей от дома будет удобнее добираться до новой работы. Да и присматривать за тобой всё равно возможности не будет, поэтому отсюда и съехала.

Я же, спускаясь, думала о другом – Леська сказала, что в разводе они уже давно, и не верить ей у меня повода не было. А ещё ба намекнула, что жена у него была не одна, поэтому, раз уж у нас такая доверительная беседа, я решила спросить напрямую:

- А сколько раз ты был женат?

- Четырежды.

Про коварство верхней ступеньки последнего оставшегося пролета я знала – там был выщерблен край, потому всегда осторожничала, но теперь от неожиданности наступила так, что едва не преодолела остаток пути в экспресс-режиме. Вернее, я бы точно полетела и сломала себе что-то по дороге, если б Антон не успел схватить меня за край шарфа, дернув, как собаку за поводок. Кстати, Бульку, степенно семенившего впереди, я бы тоже задавила, навернувшись.

- Спасибо… - прохрипела я, когда обрела равновесие и немного ослабила петлю шарфа. Но степени моего охреневания это ничуть не уменьшило. – Зачем столько?!

Антон, убедившись, что на ногах я стою вполне уверенно, отпустил, поправив перед этим мою шапку, которую я едва не сбила.

- Так вышло.

Ответ оригинальный, однако ситуацию совсем не прояснил.

- Ты любитель прогуляться по уже знакомым граблям?

- Можно и так сказать.

Не знаю, почему, но я испытала чувство разочарования. Вот как можно верить тому, кто четырежды клялся «в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас», а потом четырежды эти клятвы нарушил?

Настроение у меня пропало окончательно, зато проснулась природная вредность. И вообще, он сам виноват, предложил спрашивать, если возникнут вопросы. Возникли.

- Почему ты разводился?

- Причины разные, но общая суть одна – со временем становилось понятно, что порознь нам лучше, чем вместе.

- И потому что все жены оказывались стервами? – На Антона я не смотрела принципиально, зная, что лицо у меня выразительное, и прочитать по нему все, что я думаю, довольно легко.

- Каждая из них была, есть и останется прекрасной женщиной вне зависимости от того, что наши отношения закончились, - произнес он с легким нажимом, и я поняла, что тему лучше оставить. Во всяком случае, пока. Но уже то, что Антон не стал обсуждать, а тем более осуждать бывших жен, хорошо. Терпеть не могу, когда начинают хаять тех, с кем когда-то были близки. Не с закрытыми же глазами выбирал, так зачем унижать себя самого попытками казаться белым и пушистым на фоне бывшей половины.

Но, ё-моё, четыре бывшие жены!

Ладно, я пойму одну. Тем более, что с одной и так знакома. Ну, с натяжкой две, мало ли как бывает в жизни. Но четыре…

Господи, да у меня за двадцать шесть лет жизни всего двое мужчин было. И то один из них первая, как водится, несчастливая любовь ещё в одиннадцатом классе. А со вторым мы даже как-то подумывали о том, чтобы попробовать жить вместе, вроде, демо-версии брака, но так и не съехались, а потом и отношения сошли на нет сами собой.

Или он на каждой женщине, с которой спал, женился?

Я молча шла под руку с Антоном, чувствуя, что надо бы что-то сказать. Поддержать, так сказать, светскую беседу. Но мысли всё крутились вокруг его крайне бурной личной жизни. Интересно, а все его бывшие были их племени? Или он за видовое разнообразие в браке, поэтому попадались и обычные женщины? Вслух спрашивать не стала, слишком уж навязчиво это прозвучало бы. Как в том старом и несмешном анекдоте про случайную подружку, которая через полчаса думала, куда будут ставить шкаф и как назовут детей.