— Мы что-то подцепили, точно вам говорю, — сказал оператор, не сводя взгляда с черной бурлящей поверхности. Над ней с треском лопались пузырьки метана.

Обойдя рабочих, Картер приблизился к той части колодца, где утонул Джеронимо. «Коготь» явно подцепил что-то, цепь тащила наверх, и Картер, к своему стыду, вдруг подумал, что, возможно, это некое бесценное ископаемое, теперь безнадежно испорченное всеми манипуляциями. К счастью, подумал он, средствам массовой информации ни за что не догадаться, что происходит у него в голове.

— Придержи на секунду! — крикнул оператор. — Застрял или за что-то зацепился!

Парень наверху дал отмашку, генератор перестал тарахтеть. Оператор низко наклонился над колодцем, потряс тяжелую цепь, затем снова включил мотор генератора. Из клапана в верхней его части вырвалось маленькое облачко дыма или пара.

— Неужели дедовский способ помогает? — спросил Картер, стараясь перекричать шум.

— Как всегда, — весело заметил оператор, перед тем как снова посмотреть в колодец.

Картер проследил за направлением его взгляда и увидел, что цепь, погруженная в густую черную жижу, снова начала выходить наверх. Член пожарной команды был доволен, как рыбак, которому удалось подцепить на крючок большую рыбу. Чувства Картера описать было сложнее. Облегчение и одновременно страх — вот что он испытывал, ожидая, что за ужасное зрелище предстанет сейчас у него перед глазами.

— Внимание, всем приготовиться! — крикнул оператор, не сводивший глаз с бряцающей цепи.

Она была целиком погружена в смолу, и Картер мог лишь предполагать, как эти люди поняли, что конец уже близок. По другую сторону колодца он увидел Дела — седые волосы распущены, их раздувает ветер, на лице любопытство и нетерпение.

Вот из жижи что-то показалось. Нечто, попавшееся в «когти» драги.

Какой-то небольшой зауженный предмет, он был зажат между двумя зубцами. Картер всем телом подался вперед. Что же это?

Цепь медленно выползла еще на несколько дюймов, и теперь Картер видел — это нога. В какой-то туфле. В мокасине…

Оператор покосился на Картера, тот кивнул — можно продолжать.

Еще несколько зубцов подцепили края штанин Джеронимо.

И вот постепенно показалось тело, казалось, что вязкая смола цепляется за него до последней секунды, никак не хочет отпускать; куски массы стали отрываться и шлепаться вниз, в колодец. Труп завис над поверхностью вверх ногами, точно освежеванное животное на бойне. Он с головы до пят был вымазан черным и блестел, безжизненно свисали руки в рукавах замшевой куртки с бахромой. И еще он медленно поворачивался на крючьях, пока не оказался лицом к Картеру. На уровне его глаз.

Пожарный быстро и ловко обмотал вокруг талии покойника нейлоновый шнур, чтобы тело не соскользнуло с крюка, не сорвалось в колодец снова.

Длинная косица Джеронимо с узелком на конце свисала вниз и походила на черный восклицательный знак. Лицо было сплошь залеплено смолой, которая начала «подтаивать» и медленно стекать с кожи. Картер, точно завороженный, наблюдал за тем, как постепенно проступают человеческие черты. Подбородок, нос, щеки. Горячая смола сверкала в жарких лучах солнца.

В колодце стояла мертвая тишина, если не считать завывания генератора. Все были потрясены открывшимся перед ними ужасным зрелищем.

А когда пожарный протянул руку, взялся за цепь и начал осторожно подтягивать труп к мосткам, еще один черный кусок соскользнул с лица. И стали видны глаза с плотно сомкнутыми веками.

Картеру они напомнили щелеобразные глаза мумии.

Вдруг, возможно под действием стекающей смолы или просто от силы тяжести, глаза открылись…

На фоне черного неподвижного лица белки, казалось, светятся. Картер смотрел прямо в глаза Джеронимо, не в силах заставить себя отвернуться. У него возникло странное ощущение, что он не вправе отвести от него взгляда. Что он его должник.

Он стоял в напряженной жаркой тишине колодца и вдруг почувствовал, как по спине пробежал озноб. Картер понимал, что это невозможно, но никак не удавалось избавиться от ощущения, что Джеронимо смотрит на него. Видит его.

— Господи, — пробормотал Грир, — до чего же больно…

Индира медленно опустила его ногу на стол.

— Не следует пренебрегать домашними упражнениями.

Сколько раз он уже слышал это? Но чертова нога последнее время была просто хуже некуда.

— Может, попробуем ультразвук? — спросила Индира.

— Да, — протянул Грир. — Ультразвук — штука хорошая.

Если честно, он ни разу не пробовал, что это за штука. Но знал: больно не будет, что уже само по себе большой плюс. К тому же не потребуется никаких усилий с его стороны, а это, несомненно, еще один плюс.

Индира принесла горячие мешочки и обложила ими ногу Грира, пока тот плашмя лежал на столе. Он понимал, что должен что-то сказать, напряжение и чувство неловкости нарастало, вот только не знал, с чего начать. Он видел, Индира обижена чем-то, это ясно. Наверное, недоумевает, почему после их первого «свидания» — если это вообще можно назвать таковым — он ни разу никуда ее больше не пригласил.

Но, видит бог, разве она сама в этом не виновата? Вообще с самого начала все это было ошибкой. Да еще этот унизительный случай в ресторане, когда какая-то корова споткнулась о его ногу и Индира бросилась защищать его… черт, неужели она не понимает, что поставила его в неловкое положение и никакому мужчине это не понравится?..

— Еще раз спасибо, — сказал он, когда она, склонившись над его ногой, осторожно обернула ее горячими полотенцами.

— За что?

— За то, что согласилась пообедать со мной, ну, на днях.

Он видел, как она покраснела, как порозовела ее кожа медного оттенка. Черт, может, вовсе не стоило упоминать об этом? Ведь она не предъявляет ему никаких претензий, вообще не упоминает о том случае. Да разве их поймешь, этих женщин?..

— Была рада сделать это, — сказала она, все еще избегая его взгляда. — Полежите еще. Вернусь через десять минут, и попробуем ультразвук.

Индира поставила песочные часы; Грир приподнял голову посмотреть, с чего это вдруг она сорвалась с места. Мариани в своем кресле-коляске никак не мог вырулить из-за поворота.

Грир опустил голову, закрыл глаза, постарался расслабиться и отключиться от всех звуков: шума и клацания механизмов, стонов и ругательств других ветеранов, проходивших курс физиотерапии. Больше всего на свете ему хотелось уснуть, не забыть бы перед уходом выпросить у Индиры несколько таблеток снотворного. Хотя все это: и боль в ноге, и бессонница — просто ничто в сравнении с тем, что он видел в поместье аль-Калли.

Теперь, всякий раз закрывая глаза, он видел того парня, пленного, который голый, весь в крови бегал по огромной клетке. Убегал от чудовища, спасая свою жизнь. А тварь неотступно шла по его следу и стащила с дерева, на которое взобрался несчастный. До сих пор в ушах Грира стояли его жуткие крики.