дочь, над которой ты издеваешься с двенадцати лет? И несчастный ребёнок уже дважды пытался покончить с собой. Создатель, ну почему ты даёшь таким тварям ходить по земле? Наслаждаться вседозволенностью? Даёшь возможность убивать и насиловать безнаказанно? ПОЧЕМУ???

Антон вскочил на ноги и, сцепив обе руки на рукояти клинка, задрал голову к небу.

- ТЫ на людей не обращаешь внимание, все для тебя на одно лицо. Но, чувствую, сам недоволен, что тебя, на этой планете, стали забывать. Злишься, что поклоняются не тебе, а выдуманным людьми богам. Так покажи, что ты есть. Покажи, что твоим заповедям должны следовать все без исключения, а не только те, кто вспоминает о твоём существовании в минуты безысходности, горя и отчаяния. Кто ты тогда, коль не способен наказать преступников? Не людей уже, а тех, кто превратился в кровожадных ТВАРЕЙ. Нет? Не способен? Вот и я так думаю, что ты уже ни на что не способен. Поэтому здесь всё не так, как должно быть. Знаешь, Создатель, мне не страшно получить наказание за эти слова… мне просто жаль… жаль тебя. Наверное, тебя и в самом деле стоит забыть. И ТЕБЕ стоит забыть, что когда-то здесь тебя чтили, поклонялись тебе, уважали. И я, один из последних, кто в сердце носил искру любви к тебе, уже склонен верить, что тебя…

Антон, чувствуя, как подгибаются его ноги, упал и зарыдал. Он почувствовал, что его слова были услышаны, но… не поняты - от него отмахнулись как от назойливой мухи…

- Антон, Тоша, - парень почувствовал на своей голове ласковые руки. – Успокойся, прошу. Очень тебя прошу. Приди в себя, стань таким как прежде. Мы все очень испугались. За тебя и за… Давай помогу тебе подняться. Сыро очень, а ты на земле холодной лежишь. Ведь простудишься, заболеешь. Нельзя так. Антошенька, милый, очень тебя прошу. Ты ведь совсем другой. Мы все это знаем. Тош…

Парень с неимоверным трудом приподнял голову, увидев маленькую девушку, которая стояла перед ним на коленях, гладя его голову одновременно двумя руками.

- Ну, посмотри на меня, - девушка не останавливалась, всё уговаривая и уговаривая, но Антон, улыбнувшись, увидев заплаканные красивые глаза на девичьем лице, ткнулся головой в мох, потеряв сознание.

* * *

Он чувствовал, что его несут. Кладут, поднимают и снова куда-то несут. Всё тело от боли разрывалось на части. Казалось, с каждым шагом от него отрывают по кусочку и бросают позади этого изнуряющего пути. Потом… голоса множества людей, которые спорили, спорили, спорили… И… блаженная тишина. Вокруг темнота и тишина… Его уже никто не трогал и никуда не нёс.

- - -

- «Я, наверное, умер?» - в голове промелькнула мысль. – «Вокруг темнота. Ни голова, ни тело уже не болит. Странно. Вокруг абсолютно пустое пространство. Протяни руку и её не видно. Даже если поднести к глазам – не видно. А ткое может быть только в случае, если душа, сосредоточие внутренней энергии, покинула земную оболочку. Интересно, мне долго висеть в ожидании? Стоп. В ожидании чего? Нового воплощения? Но мне совершенно не хочется проходить раз за разом одно и то же. Ведь каждый раз приходится что-то доказывать окружающим, стараться своей жизнью что-то кому-то доказать. А надо ли всё это МНЕ? Почему МЕНЯ об этом никто никогда не спрашивает, а используют даже не как пешку, игрушку, наблюдая за мной как за муравьём, то и дело, по пути следования кидая всё новые и новые препятствия. То камень, то ветку, обмазанную жиром, в котором мои лапки вязнут, а то и воду вокруг нальют, разглядывая, что буду делать в этой ситуации. Умру, захлебнувшись, или буду искать спасение – вдруг найду какую-нибудь палочку и на ней смогу переплыть рукотворное море… Я устал. Я очень устал от своего непонятного пути, которому нет ни конца, ни края. Нет старта, поэтому нет и финиша – бесконечная дорога в постоянном движении, но без цели движение теряет смысл… Намного лучше, как сейчас - висеть в бесконечности, чувствуя, как в центре сосредоточия сил наступает долгожданное умиротворение.»

- - -

Сколько прошло времени, сколько висел в пространстве, он не знал. Здесь течение времени не имело смысла. И, внезапно почувствовал, что его расматривают. Как мошку, со всех сторон, удивляясь, что это такое перед глазами – вроде и самую обычную, но, в тоже время, странную. Со своими желаниями, с чувствами и требованиями, которых у этой мошки, по сути, быть не должно…

Антон не выдержал разглядывания и рассмеялся. Беззвучно, потому что из его рта не вырвалось ни единого звука. Пришло понимание, что ТОТ, кто его рассматривал, удивился. И, на невысказанный вопрос, Антон сравнил себя с тараканом, которого посреди ночи застали на кухонном полу. Этот таракан точно знает, что впереди есть место, где он сможет найти убежище и много-много вкусной еды. Рай для тараканов, где не надо бояться, что тебя прибьют. Но сейчас он бежит, уворачиваясь от очередного удара тапком по полу. Удары всё точнее и точнее, но он уже бежит из последних сил, на одной силе воли, бежит лишь потому, что останавливаться нельзя. Стоит на миг затормозить и следующий удар будет для него фатальным, а Рай… так и останется где-то там, куда он никогда не добежит…

ТОТ, кто почувствовал мысли Антона, внезапно беззвучно расхохотался удачным сравнением человека и таракана. Крутанув ещё раз вокруг оси сущность человека, отвёл взгляд и в следующую секунду Антон почувствовал, что он (или его душа) летит. Куда летит, не понял, но само ощущение полёта было настолько восхитительным, так понравилась невесомость тела, что внезапное приземление было совсем уж неожиданным. Резкий толчок и…