Недостаточное количество немецких рабочих рук на местах могло остановить развитие индустрии страны. Следовало бы повысить зарплату или привлечь на работу еще больше женщин. Но в то время это было уже невозможно. В восточнонемецких аграрных районах в рабочей силе особенно нуждались, а в Польше крестьяне десятилетиями традиционно занимались сельским хозяйством. Так что появление в Германии польских рабочих не вызвало сенсацию. Тем не менее нехватка рабочих рук скоро проявилась и в военной промышленности, так что принудительный призыв польских мужчин на работу в рейх с начала 1940 года принял форму настоящей охоты на человека.

Свыше миллиона поляков были направлены на принудительную работу в Германию. Рабочие руки из Польши компенсировали все более расширявшуюся депортацию евреев, цыган и других «неарийских» рас, преследовавшую расистскую целевую установку исключения и возможного уничтожения «чужих народов». Польские граждане теперь не депортировались далее на восток, а направлялись на запад, в «Великую Германию».

Для гестапо, которое должно было контролировать все эти потоки, сложившаяся ситуация представляла сложную проблему. Террор и недостойные человека принудительные работы не способствовали производительности труда, и с польскими рабочими нужно было как-то справляться. В РСХА с этой целью создали отделение IV Д 2, которое должно было заниматься поляками и другими иностранными рабочими. В марте 1940 года вся Польша была подвергнута репрессивному контролю. Вместе с тем РСХА применило особое положение в своей политике по отношению к иностранцам в Германии. Нацистские идеологи вынуждены были пойти на уступку в своей расовой политике, допустив поляков в военную экономику и разрешив иностранным рабочим проживать в рейхе. В то же время для них вводились всяческие ограничения. Польские рабочие согласно специальному указу должны были носить на одежде знак «П», характеризовавший их принадлежность к «неарийцам». Их хуже снабжали продовольствием, и работали они за жалкую зарплату, не то что немцы из западных стран. Иностранные рабочие, кроме того, вынуждены были терпеть произвол начальников, оставаясь совершенно беззащитными. Они не имели никакого права на свободу перемещения, сексуальный или даже социальный контакт с немцами. Это преследовалось законом. Осенью 1939 года Гитлер заявил, что половое сношение между поляками и немецкими женщинами будет караться смертной казнью. В декабре 1941 года было издано положение «О судебном преследовании поляков и евреев в оккупированных восточных областях». Для Польши учреждалось особое уголовное право с целью добиться абсолютного послушания рабочих. Те, кто допускал, например, германофобские разговоры, рисковал попасть в гестапо, где к нему применили бы самые радикальные меры: либо отправили в концлагерь, либо применили особые физические методы устрашения.

После успешного похода во Францию летом 1940 года большое число французских пленных также было направлено на сельскохозяйственные работы и в индустрию, устраняя тем самым недостаток рабочей силы.

Нападение Германии на Советский Союз привело к тому, что миллионы немецких солдат стали нуждаться в огромном количестве продовольствия и вооружения.

Советские военнопленные сначала не использовались в качестве рабочей силы для германского рейха. С ними обращались жестоко. Примерно 50 % пленных нацисты просто уморили голодом. В 1941 году это делалось систематически. Однако позднее, после военного поражения под Москвой в начале декабря, частные и государственные учреждения нацистов стали требовать использования на работе в Германии советских гражданских лиц и пленных. Солдат у вермахта не хватало, мобилизация в Германии продолжалась, и на военных заводах обнаружилась нехватка рабочих рук. Производство вооружения постоянно увеличивалось, места угнанных на фронт мужчин теперь занимали немецкие женщины, но и их оказалось недостаточно. Поэтому к 1942 году из оккупированных вермахтом областей Советского Союза в принудительном порядке в Германию было угнано 2,5 миллиона гражданских лиц, которых обозначали термином «восточные рабочие».

В положении «Закона об иностранных рабочих» была определена «расовая» иерархия. На ее вершине стояли лица «германского происхождения» (рабочие и служащие «северной расы», как, например, голландцы и датчане). Польские и советские «восточные рабочие» оказались в низу шкалы. Польские рабочие подчинялись дискриминационным указам РСХА, кроме того, на их одежде должна была нашита бирка со словом «Восток». Для военнопленных и гражданских лиц, пригнанных в Германию из Западной Европы, создавались более благоприятные условия. Рабочие из «дружественных государств» Западной Европы, Балкан и Прибалтики занимали промежуточное положение. Гражданские рабочие с Запада, в частности из Франции, работали в качестве специалистов; им предоставлялось хорошее помещение и достойная пища, не так, как их польским и советским товарищам. Они пользовались относительной свободой и охранялись не так тщательно, как иностранные рабочие, которых беззастенчиво эксплуатировали и подвергали суровым репрессиям. Их направляли на самые тяжелые работы и почти ничего не платили. Более 50 % польских и советских «восточных рабочих» были молодые женщины в среднем возрасте около 20 лет.

До 1942 года Имперское министерство по труду регулировало политику рынка рабочей силы. Но начиная с 21 марта 1942 года, Гитлер утвердил «главным уполномоченным по вопросам рабочей силы» Фрица Заукеля — старого члена НСДАП и гауляйтера в Тюрингии (в 1932 году он был там же премьер-министром и министром внутренних дел, а с 1933 года — имперским наместником). Наряду с Заукелем был привлечен к этому делу Альберт Шпеер как министр вооружения и боеприпасов (с 1942 года), так как его заботило пополнение рабочей силы на военных предприятиях, которые должны были постоянно расширять производство.

Иностранный реферат РСХА по мере продолжения войны усиленно насаждал национал-социалистское представление о расистской сегрегации, будучи обеспокоен возможностью «смешения» рас и солидаризации немцев с «восточными» и «западными» иностранными рабочими, и стремился воспрепятствовать этому всеми средствами.

По мнению РСХА идеология расизма должна была в любом случае преобладать над экономическими программами по вооружению, однако это сильно оспаривалось руководством НСДАП. В общем и целом два лагеря стояли на противоположных позициях. Одни, как Шпеер, считали необходимым наращивать рабочую силу с Востока, другие, как РСХА, придерживались расистских соображений. Различные позиции стали причиной создания особой рабочей группы по вопросам применения «рабочей силы иностранцев» при РСХА, в которой были представлены высшие чины НСДАП.

Начиная с 22 августа 1942 года каждого работоспособного по распоряжению немецкой администрации могли направить на работу в Германию или же в лагеря для пленных.

Нехватка рабочей силы оставалась важнейшей проблемой для Германии еще в течение долгого времени. Поэтому в Берлине создали «Специальное экономическое управление при СС», связанное с проблемами поставки рабочей силы для укрепления экономики Германии. В него вошла инспекция концентрационных лагерей «для решения организационных вопросов». С 1942 года все большее число узников концлагерей стали привлекать к принудительному труду в частных и государственных компаниях. Десятки тысяч заключенных были вынуждены работать под началом «организации Тодта», а в целом больше миллиона занимались подземным строительством, а также трудились на военных заводах. Осенью 1943 года уже около 7 миллионов иностранных рабочих трудились по принуждению в «Великом Германском государстве». Летом и в последующее время их число выросло до 7,6 миллиона, в том числе 1,9 миллиона заключенных из 26 стран и 5,7 миллиона — гражданских рабочих, главным образом стариков.