Хорошо, что Татьяна дала мне теплую куртку. Без нее я бы замерзла…

Я старалась читать вывески, чтобы не пропустить русское посольство либо другое русское учреждение, где можно было бы попросить о защите. Посольство здесь точно должно быть, хотя Арон вряд ли проедет мимо. Надеяться на это было просто глупо, но я все равно надеялась.

В детстве я часто просила бабушку рассказать мне сказку о двенадцати зайчатах, которые хотели стать храбрыми. Волшебник сказал им, что в Новый год, ровно в полночь, они могут загадать любое желание и оно исполнится. Я тоже загадывала желания. Помнится, под Новый год я шептала про себя: «Хочу, чтобы у меня были настоящие папа и мама и чтобы они любили меня». Наверное, мое желание не исполнилось потому, что я засыпала раньше боя курантов. Но теперь я не упущу своего шанса. Мое единственное желание – убежать – должно исполниться. Я никогда не вернусь обратно. Пусть лучше Марат убьет меня.

– Вот, бля, нам надо на другую сторону улицы, – выругался Арон, когда мы выехали из длинного тоннеля. – Теперь надо крутиться.

– Твою мать, что ж ты раньше молчал? Тут нет левого поворота! – заорал Марат.

– Я не знал.

– Не знал, – передразнил Марат. – Ты что, не слышал, что у меня времени в обрез. Теперь придется до следующего перекрестка пилить.

Мой тюремщик был мрачнее тучи. Я вжалась в сиденье, чтобы ничем не напоминать о себе. Я боялась, что он прикажет Арону развернуться и везти меня назад.

У следующего светофора Арон был вынужден остановиться. Я снова стала читать вывески. По-шведски я не понимала, но я все еще надеялась увидеть что-нибудь, написанное кириллицей. И мои надежды сбылись. «Аэрофлот» – вдруг прочитала я, чуть не поперхнувшись от неожиданности. Может, мне показалось? Но нет – вот она, вывеска. Совсем близко. Сердце бешено заколотилось. Вместо русского посольства я могла обратиться в «Аэрофлот»!

На перекрестке Арон свернул, и дом, где находилось представительство «Аэрофлота», остался позади. Хорошо еще, мужчины не заметили, как я обернулась и посмотрела на него. «Аэрофлот» – вот мое спасение. Бежать надо туда. Там наверняка работают русские, и у них есть контакт с русским посольством. Они должны помочь мне!

– Здесь! – крикнул Арон, и машина остановилась.

– Где здесь, что-то я не вижу? – спросил Марат.

– Дальше проезда нет, надо идти вон к тем домам. Тут метров пятьдесят, не больше.

– Ладно, позвонишь мне, как только управитесь, – сказал Марат, пересаживаясь на водительское место. – А ты шевелись, крыса дохлая! – прикрикнул он на меня.

Машина резко рванула с места и исчезла. Я глубоко вздохнула и пошла за Ароном.

Приемная врача находилась всего лишь в квартале от представительства «Аэрофлота».

Дождь перестал, но воздух был влажный. Казалось, он был соткан из мелких капелек. Дышать было тяжело, к тому же меня знобило. Татьянина куртка не помогала. Арон схватил меня руку и широким размашистым шагом двинулся вперед. Я еле поспевала за ним. Каждый шаг отзывался невыносимой болью. Ноги дрожали, и от отчаяния я расплакалась. Как же я убегу, если идти даже не могу?

– Прекрати хныкать и поторопись!

Арон дернул меня за рукав, я споткнулась, потеряла равновесие и едва не упала.

– Ты что, не можешь идти? – спросил он, обернувшись.

– Не могу, – ответила я, переводя дыхание.

– Твою мать… Что же мне с тобой делать?

– Подожди минутку. Я отдохну.

– У нас время назначено через пять минут. Не успеем – всё!

– Ладно, пошли, – сказала я сквозь слезы.

– Ты что-то позеленела. Тебе плохо? – спросил Арон.

– Да. Подожди, дай постоять, голова кружится. Арон нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Вероятно, он не знал, что предпринять.

– Нам все-таки надо идти, – сказал он.

– Я не могу, – захныкала я.

– Давай, давай, пошли.

Я оперлась на его руку, и мы медленно пошли вперед. Народу вокруг было много, но мне от этого было не легче. Я чувствовала, что теряю сознание. Пришлось снова остановиться.

– Пойдем, осталось немного, – сказал Арон.

– Я не могу.

– Соберись, твое спасение находится в каких-то десяти метрах…

Он говорил о приемной врача, но я подумала совсем о другом. Арон прав, надо собраться, иначе как я доберусь до «Аэрофлота»?

Наконец мы вошли в подъезд и сели в лифт. Арон нажал на кнопку. Я прислонилась к стенке и размышляла. Меня мучила единственная мысль – как вырваться из приемной? Как обмануть этого парня, который на поверку оказался не таким уж плохим, – пока мы шли сюда, в голосе Арона даже слышалось сочувствие.

В лифте было зеркало. Я посмотрела на себя и испугалась. Худое лицо с выступающими скулами, темные круги под глазами, растрескавшиеся губы – это была не я. Как же я могла пасть так низко? Как я могла превратиться в такую шлюху? Хорошо еще, что лифт остановился, иначе я бы забилась в истерике.

В небольшой приемной Арон сразу подошел к стойке и начал говорить с медсестрой на шведском языке. Потом он извлек паспорт и показал на меня. Медсестра кивнула. Арон достал бумажник и заплатил за прием.

Я сидела на стуле, закрыв глаза. Было очень больно, я с трудом дышала. Куда мне в таком состоянии бежать? Нет, ничего не получится… Я поняла, что не справлюсь с этим. Придется отказаться от своей затеи. Чуда не произойдет… От обиды слезы полились в два ручья, но я даже не вытирала их.

– Пошли, – сказал Арон, помог мне встать и повел в другой конец коридора.

Там перед дверью уже стоял доктор и ждал меня. Он поздоровался и спросил, говорю ли я по-английски.

– Чуть-чуть, – ответила я на английском языке, надеясь избавиться от Арона как переводчика.

Мои надежды оправдались.

– Если у нас возникнут проблемы, я позову тебя, – сказал доктор Арону.

Осмотр занял довольно много времени, потом доктор позвал Арона.

– Обратитесь с ней к терапевту. У нее, возможно, воспаление легких, хотя я до конца не уверен. Температура высокая – тридцать девять. В остальном никакая опасность ей не угрожает – обычная инфекция мочевых путей, легко отделалась. Но ей нужен отдых. Несколько дней отдыха. Вот рецепт на антибиотик. Его нужно принимать семь дней. Только не прерывайте лечение.

Арон поблагодарил, и мы покинули приемную. Убегать уже не было сил.

Я остановилась и снова заплакала.

– Ты вообще не можешь идти? – спросил Арон.

– Не могу, ты же видишь.

Он подумал минутку, потом достал мобильный телефон и позвонил куда-то.