Опять потери!.. Знаю, что война, но все равно тяжело… Одно только радует – теперь отряд будет единым кулаком-тараном. Правда, лагеря еле-еле хватит, чтобы всех разместить, но мы и так собирались уходить «домой». Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Почти по Шиллеру. А отбиваться от погони всяко лучше одним большим кулаком.

Все уже отправились на новое «ПМЖ», здесь осталась одна группа, которая должна была уйти позже и устроить на пути отхода ловушки из десятка оставшихся невостребованных штыков, когда со стороны станции прибежал связной с сенсационными новостями. Во-первых, два грузовика, набитые егерями, вырулили на дорогу к Скерневицам и, прямо со старта, устроили пародию на ралли «Париж – Дакар». Сами того не зная, что «скорая помощь» и персонал пит-стопа уже заняли свои места на том самом повороте. Во-вторых, на станции появилась традиционная немчура, то есть цвета «фельдграу» в количестве аж за две сотни солдат. Очевидно, это и есть та рота, которую дали на усиление фон Штайнбергу. Кавалеристы, однако, не появились. Значит, где-то прячутся. Будем иметь в виду.

Ну и, в-третьих, появились байкеры с пулеметами. Два экипажа остались возле пакгауза, один умчался вместе с грузовиками, остальные сдернули куда-то в северном направлении. Есть о чем подумать с картой в руках… Передаю команду разведчикам появиться в лагере к рассвету и вместе с последней «пятеркой» ухожу в отряд.

Когда пришли на место, отряд Михалыча был уже там. Встреча была тихой, но очень радостной. Митяев сразу доложил о состоянии отряда, а потом, пока ждали обед, он с Волгиным рассказали все в подробностях.

После того, как мы распрощались, они двинулись дальше по маршруту, дошли до моста, взорвали его, как и обещали, а потом пустились во все тяжкие. В смысле, начали пакостить германцам. Благодаря Ивану Георгиевичу, удался оригинальный план уничтожения то ли склада боеприпасов, то ли артпарка. Помимо этого в обычную практику групп вошла охота на артиллерийские батареи и обозные колонны, которые постоянно сновали по дорогам. Чаще всего под утро, в ранних сумерках, когда все счастливчики досматривают сны, а сонному часовому мерещится его то ли Анхен, то ли сосиски с кислой капустой по-баварски, из кустов негромко хлопает пневматика, тушка аккуратно кладется на землю подоспевшими бойцами. Спустя несколько минут то же самое происходит с другим несчастливчиком. После этого действие группы напоминает хорошо сыгранный оркестр. В нужных местах к орудиям прикручиваются пироксилиновые шашки, прицелы достаются из футляров и складываются в вещмешок в качестве доказательств, поджигаются детшнуры, и в предрассветной тишине бабахают взрывы. По вырвавшимся из палаток очумелым от такого способа побудки гансам пулеметчики отстреливают по магазину, и группа исчезает. С обозами картина обстояла немного иная. Предпочтение отдавалось автоколоннам из-за их высокой грузоподъемности. На каком-нибудь удобном повороте опять-таки с помощью пневмоштуцера, дай бог здоровья нашим умельцам, отстреливались шофер и сопровождающий первой машины, которая, никем не управляемая, скатывалась в кювет. Вся колонна тормозилась, и в это время начинали работать мадсены. После зачистки с помощью имеющегося газолина авто поджигались, и группа исчезала в лесу.

Но после того как на третьи сутки среди бела дня угробили крупнокалиберную гаубичную батарею и гансы потеряли шесть орудий и столько же полугусеничных транспортеров – прадедушек «Ганомагов», на партизан была объявлена охота. Две «пятерки» нарвались на колонну-ловушку. Стоило им грохнуть водилу первой машины, как с кузова слетел тент и по кустам начали работать два МГ-08. А со второй машины мигом сгрузилась пехота и понеслась в атаку. Наших спасли от полного уничтожения канава, в которой они укрылись от огня, растяжки, заранее выставленные вдоль дороги, и пулемет, фланговым огнем притормозивший шустро бегущих гансов. Но, тем не менее, отряд потерял троих убитыми. Плюс пятеро были ранены. Идти своим ходом без помощи они могли, но в операциях участия уже не принимали. Волгин с Михалычем оставляли их костровыми в лагере, и к условленному сроку решили возвращаться… В ответ рассказываю обо всех наших новостях, пополнении у немчуры и, как следствие, сделанном выводе о необходимости уходить из этого района. А также сообщаю о взятой казне, показываю расписку немецкого «финика» и прошу коллегиально разобраться с деньгами, отделить банкноты и серебро от прочего металлолома.

Через час возвращаются ребята Чернова. Они, как и было задумано, подловили колонну егерей на повороте. Едущий впереди мотоцикл с пулеметом их смутил едва ли на секунду, потом Гордей сделал водиле лишнюю дырку в голове, агрегат перевернулся, и вопрос был закрыт. Из автомобилей с помощью пулеметов сделали подобие дуршлага, немногих выскочивших из кузовов навсегда приземлил сибиряк. После чего вся веселая компания хотела рвануть в лес, но унтер Михаил внезапно заболел острым хомячизмом и тут же заразил всех остальных одной-единственной фразой: «Хлопцы, ни у кого станкача нету, а у нас есть!» Хлопцы прониклись идеей, вытащили из-под ретробайка МГ-08 и поперли его в лагерь, ободряя себя на ходу тем, что если тащить вчетвером, то по пуду на брата – это нормально. Типа, ящик с валютой тащили – и ничего. Теперь ходят гордые по лагерю, не понимая, что на длинном переходе с них семь потов сойдет. С другой стороны, можно не заморачиваться на короткие очереди, если сильно прижмут, максимка и ленту выпустит без проблем. Ладно, будем посмотреть. Станут тормозить отряд, выкину железяку к чертовой матери… Теперь осталось дождаться возвращения группы Оладьина, и можно готовиться к отходу.

Они появились вечером, когда уже начало темнеть. Как в том анекдоте: уставшие, но довольные. А, главное, – без потерь. Самым интересным было возвращение ящика с тротилом и последующий рассказ. Когда увидел взрывчатку, сначала решил, что дело не выгорело. Но Сергей Дмитриевич доложился о выполнении задания. Причем достаточно оригинальным способом.

Группа прибыла на место, заняла позиции и стала наблюдать. Пути на виадуке немчура уже восстановила, и поезда шли достаточно часто. Учитывая многочисленность охраны и возможность нарваться на «зеленых» немцев-охотников, Оладьин решил попытаться притормозить какой-нибудь эшелон прямо на месте, прорваться к нему и, пока часть группы сковывает боем немцев, подорвать вагон прямо на виадуке, чтоб труднее было восстанавливать. Для этого Федору было предложено сделать из своей «фузеи» несколько дырок в паровозе, чтобы состав остановился в нужном месте. Кот приготовился к длительному наслаждению и, когда появился натужно пыхтящий паровоз, дождался, пока тот въедет на мостик, и выстрелил, после чего не стало ни виадука, ни локомотива, ни пары вагонов, следовавших за ним. Все остальные слетели под откос, как будто пушинки. Половина группы получила легкую контузию, остальные – недоумение. Добивать охрану не стали, тем более что в бинокль Оладьин увидел относительно живого ганса, который в полубессознательном состоянии трезвонил кому-то. Считая задачу выполненной, прапорщик решил уводить группу.

И через пару верст чуть не нарвался на крупные неприятности в виде германских кавалеристов. Спасла счастливая случайность. Перед выходом из леса был объявлен десятиминутный привал. За это время дозорные и засекли сначала разъезды, а потом и сам эскадрон, двигавшийся в сторону «аварии». Причем по поведению гансов было заметно, что они целенаправленно кого-то ищут. Так что все решила пара минут и простое везение. Если бы их засекли на открытом месте, у группы бы не было шансов. Благополучно пересидев первую волну, Сергей Дмитриевич увел бойцов в соседнюю рощицу, и уже оттуда они наблюдали за тем, как на автомобилях подъехал взвод пехоты и принялся прочесывать лесок, где они недавно сидели. На обратном пути наши пару раз останавливались и проверяли, нет ли хвоста. И только после этого пришли в лагерь.