– Цветы пластмассовые? – услышала я краем уха. – Напрасно. Пластик гасит положительную энергетику. Отправьте все это на помойку и как можно быстрее. А здесь нужна герань.

Я подмигнула Ниночке, слегка оторопевшей от такого напора, и вызвала номер Богданова. Информатор Леша по-прежнему не желал со мной общаться. А общаться с его автоответчиком не желала я. Поэтому убрала телефон и присоединилась к остальным.

Высказав замечания по обстановке приемной, Татьяна Юрьевна заглянула в нашу с Гошей комнату. Неодобрительно поджала губы, но говорить ничего не стала. Кабинет шефа тоже не вызвал у нее восторга.

– Шторы сейчас не в моде. Гораздо уместнее установить жалюзи. И практичнее.

– Благодарю за совет. Я обдумаю этот вариант.

Александр Сергеевич был вежлив, но достаточно хмур. А что вы хотите? Явилась не клиентка, а всего лишь ее сестра, обругала убранство офиса, да еще энергетику помянула. Вполне достаточно, чтобы испортить шефу настроение.

А Татьяна Юрьевна устроилась в кресле и, поставив себе на колени объемную холщовую торбу с деревянными ручками (своеобразный промежуточный вариант между дамской сумочкой и хозяйственной кошелкой), начала в ней копаться. Я испугалась, что сейчас она достанет оттуда свою любимую Г-образную железку. Баринов, конечно, человек тактичный, деликатный, и с женщинами терпелив – это я по собственному опыту знаю. Я бы даже сказала – сверхтерпелив. Но всякого рода экстрасенсов, биоэнергетиков и прочих колдунов не жалует. И если Татьяна Юрьевна начнет проверять его ауру, размахивая во все стороны гнутой проволокой, шеф ее выгонит в двадцать четыре секунды.

К счастью, она достала всего лишь пузырек темного стекла.

– Извините, я приму лекарство. Такое вокруг творится, я только на таблетках и держусь. Рита, полстакана воды, пожалуйста.

Мне показалось странным, что она доверяет свое здоровье медикам, выписывающим таблетки. На мой взгляд, ей больше пошла бы гомеопатия или что-нибудь из китайской медицины. Впрочем, поднимать этот вопрос я не стала, а быстренько сбегала за водой.

Татьяна Юрьевна поблагодарила меня, проглотила две желто-синие капсулы, поставила стакан Баринову на стол и устремила на шефа строгий взгляд.

– Итак, что вы собираетесь делать?

– Простите?

– Елена ваша клиентка. Она арестована по нелепому, вздорному обвинению. В связи с этим я спрашиваю: что вы собираетесь делать?

Сан Сергеич откинулся на спинку кресла и мягко, гораздо мягче, чем я ожидала, ответил:

– Я понимаю вашу обеспокоенность. Заверяю вас, по сбору доказательств невиновности Елены Юрьевны ведется самая активная работа.

– Меня мало интересует ваша активность, – увы, Татьяна Юрьевна не относилась к женщинам, которые ценят деликатное обращение. – Меня интересует результативность. Когда закончится это безобразие?

Шеф насупил брови и вопросительно посмотрел на меня. Я коротко кивнула: «Да, она всегда такая». Сан Сергеич вздохнул и, глядя поверх головы Татьяны Юрьевны, заговорил равномерно и бесстрастно, словно лекцию читал:

– Назвать вам точное время и дату, когда с госпожи Котельниковой будут сняты обвинения, я не могу – не все еще ясно. Хотя есть версии, которые сейчас отрабатываются моими сотрудниками. Но я рад, что вы нашли время зайти к нам, я сам хотел с вами побеседовать.

– Что, хотите узнать, есть ли у меня алиби на время убийства этого мерзкого бомжа? – скривила губы Татьяна Юрьевна. – Надеетесь вытащить Елену, свалив все на меня? Думаете, поменять нас местами?

– Не думаю, что такое решение проблемы придется по душе вашей сестре. Да и мне тоже. Разумеется, если вы действительно не убивали Поршнева. Вы не убивали?

Татьяна Юрьевна оторопела, возмутилась и даже привстала, словно собираясь немедленно уйти. На все это ей понадобилось секунды две-три. Потом взяла себя в руки и снова утвердилась в кресле.

– Нет. Я не убивала. Не додумалась.

– Благодарю вас, – Сан Сергеич слегка наклонил голову. – Значит, мы можем продолжить разговор.

Я уже упоминала о том, как виртуозно «наше все» проводит допросы-беседы? Сколько раз я при этом присутствовала, однажды сама выступала в роли «собеседницы», и все равно не устаю восхищаться. За полтора часа Татьяна Юрьевна рассказала ему все, что помнила и все, что успела забыть о взаимоотношениях супругов Котельниковых, о ресторане «Фараон», об Углянцеве, обо всем, что имело хотя бы малейшее отношение к нашему делу. Она оставила свой высокомерный тон и «сотрудничала со следствием» искренне и охотно, отвечая на самые каверзные и неприятные вопросы.

Вот только ничего нового и полезного мы, к сожалению, не услышали. Единственным положительным результатом этой беседы было то, что из числа подозреваемых мы Татьяну Юрьевну исключили.

– Минус один подозреваемый, это тоже хорошо, – объявил Гошка, когда дверь за посетительницей закрылась. – Ну что, продолжаем работать?

Я взглянула на часы:

– Не можем. Мне пора собираться, а то скоро ваш Кириллов явится.

– Кириллов наш общий, – тонко улыбнулась Нина, – значит, теперь и твой тоже. Не открестишься.

– Счастливое приобретение, – проворчала я, – всю жизнь о таком сокровище мечтала. – И обернулась к Гоше: – Поможешь мне личико нарисовать?

– А как же! – встрепенулся Гошка. – И личико сделаем, и причешем, и оденем! Сделаем из тебя куколку безмозглую, в точности как Витька заказывал.

– Про безмозглость он ничего не говорил, – возразила Нина. – Только про форму одежды, чтобы приличная была. И все.

– Хорошо, хоть бриллианты можно не искать, – вспомнила я. – Ваш Кириллов сказал, что бриллианты не обязательны.

– Наш Кириллов, – тихо поправила меня Ниночка.

В ответ я очень удачно изобразила змеиное шипение, и Нина засмеялась. Шеф тоже улыбнулся и удостоил меня легкого похлопывания по плечу.

– Ну-ну. Не переживай. Сейчас Гоша все устроит.

После чего с чувством выполненного долга Сан Сергеич удалился.

– Что, Гошенька, приступим? – обратилась я к напарнику. – Будем делать из меня принцессу. Кстати, у тебя есть волшебная палочка?

– Не тушуйся, Ритка, – мой непробиваемый напарник, как всегда, излучал оптимизм. – Ща фея-крестная все организует. Ты на шпильках, что мы с тобой покупали, сумеешь достаточно долго продержаться? Не разучилась?

Я печально кивнула. Примерно месяц назад мы с Гошкой прочесали два десятка самых шикарных обувных магазинов и подобрали мне дивные замшевые туфельки на тонюсеньких высоченных каблуках. Эти восхитительные туфли имели один единственный недостаток – стоять в них, хотя и с некоторым напряжением, я еще могла, а вот двигаться… Одним словом, если вам никогда в жизни не приходилось вскарабкиваться на пятнадцатисантиметровые шпильки, то объяснять бесполезно. А те, кто пробовал, в объяснениях не нуждаются – такой опыт не забывается!