Он на ходу оглянулся. Гаст по-прежнему держался в двух шагах позади него.

Ладно…

Стараясь не глядеть в сторону ребят, он подошел к ларьку, сунул руку в карман, нащупал мятую купюру и начал изучать ассортимент, выставленный за зарешеченным стеклом. Черт их знает, может, им действительно нет до него никакого дела… Знать хотя бы, что это за улица. Или какой район. Может, у него здесь есть знакомые?.. Хотя какие к лешему знакомые, когда он себя не помнит.

– Эй!.. – окликнули его сзади.

Притворяться, что не услышал, было совсем уж глупо. Поэтому он сделал вид, будто решил, что это не к нему обращаются.

– Эй, ты!.. Глухой, что ли?..

Голоса и хохот стихли. Только плеер истошно скрежещет. Неужели им правда это нравится? Или это просто очередная придурь? Чтобы позлить тех, кто вокруг?..

– Эй, я к тебе обращаюсь!..

Он обернулся. Не спеша, пытаясь сохранять достоинство.

– Ко мне?

– Тебе чего здесь надо?

К нему обращался здоровый, широколицый парень с оттопыренной нижней губой. Из-под сдвинутой на затылок тюбетейки манерно высовывался длинный чуб.

– Воды хочу купить.

– Все, вода больше не продается.

Ребята за спиной широкомордого негромко засмеялись. Так, для порядка. Пока еще было не очень весело. Но они знали, что это только начало.

– Серьезно?

– А что, похоже, что я шучу? – Широкомордый усмехнулся.

– Да нет, не похоже. – Он решил не нарываться. – Но я все же куплю воды и уйду. А вы здесь продолжайте. – Он сделал жест рукой, вроде как снисходительный. – Развлекайте прохожих.

– Ах ты, гнида!..

Широкомордый рванулся вперед. С совершенно явными намерениями, которые он даже не считал нужным скрывать. А зачем? Как ни странно, он был уверен в своей правоте. И знал, что никто не сможет ему помешать. Перед ним была цель, а голова была пуста, как холодильник в доме забулдыги.

Но на полпути его перехватил гаст.

Выбросив когтистую руку-лапу, гаст схватил широкомордого за шею, одним движением, вроде как и не напрягаясь даже, поднял и кинул спиной на асфальт. Парень шибанулся так, что из него, похоже, одним махом дух вылетел. Он даже звука не издал – так и остался лежать, раскинув руки-ноги в стороны. Как морская звезда, расплющенная волной о бетонный волнолом.

Твердь твою!

Он быстро провел ладонью по лицу.

И с чего вдруг ему пришло в голову это дурацкое сравнение с морской звездой? Он ведь даже забыл, когда был на море! И был ли вообще хоть когда-нибудь?

Трое оставшихся ребят то ли не сразу поняли, что произошло, то ли ошалели настолько, что не знали, как быть. Они стояли на месте и тупо смотрели – кто на превратившегося в морскую звезду приятеля, кто на скромно так щерящегося гаста. А плеер, висевший на груди у одного из них, продолжал тянуть свой заунывно-муторный вой. Будто нервы вытягивал. Потихоньку. Наматывая на карандаш. И вдруг – умолк.

Тишина придавила всех к горячему асфальту.

Тихо рыкнул гаст.

И парни кинулись врассыпную.

Гаст не выбирал, за кем гнаться – он действовал на уровне инстинктов. Первым делом он в два прыжка догнал парня в ярко-оранжевой майке, побежавшего в сторону от двух других, ударом рук-лап сбил его на землю и, прыгнув сверху, одним рывком свернул шею. Голова гаста дернулась вперед, челюсти хищно щелкнули. Он будто хотел отхватить кусок живой еще, теплой, трепещущей плоти и, не пережевывая, тут же проглотить. Но еще две майки, красная и голубая, убегали. При этом голубая отчаянно орала. Громче и противнее, чем вновь затянувший свое плеер на груди у красной майки.

Гаст крутанул головой, глянул на небо – тот, кто наблюдал за ним, решил, что тварь ищет на небе луну, но ночь-то была безлунной, – и, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, подбросил свое мощное, мускулистое тело вверх. Перевернувшись в прыжке, он кинулся догонять убегающие майки, штаны и тюбетейки. Болтающиеся на пятках резиновые вьетнамки хлопали по асфальту – шлеп! шлеп! – и как только не сваливались?

– Шо там? – выглянула из окошка ларька заспанная, усатая физиономия.

– Гаст, – ответил тот, кто пришел вместе с гастом.

– А…

Он услышал, как щелкнули курки. Должно быть, обрез охотничьей двустволки. Самое популярное оружие у торговцев в маленьких ночных магазинчиках и ларьках.

– А ты чего? – снова глянула на него усатая физиономия.

– Воды хотел купить.

– Ну, так давай, покупай. А то я окошко-то ща закрою.

– Холодная есть?

– С газом или без?

– С газом.

– Держи.

Он сунул в окошко деньги и забрал холодную пластиковую бутылку.

На окошко упала заслонка с надписью: «Техничный перерыв на 15 минут».

Ну, то, что перерыв техничный, бог с ним. Но почему именно пятнадцать минут? Можно подумать, усатый точно знает, что гаст за пятнадцать минут сожрет всех, кто остался снаружи, и уберется восвояси. Или у него здесь гасты каждый день людей валят?

Он свернул крышку с бутылки и сделал глоток холодной, пузырящейся воды. Медленно, не торопясь, наслаждаясь. За первым глотком – еще один. Чуть больше. В горле и во рту удивительно приятное ощущение – словно костер погас. Даже тошнота почти прошла И в голове как будто прояснилось. Не сказать, что совсем, но все же стало заметно лучше, чем было.

И тут он с отчаянной ясностью понял: тварь-то была настоящей!

Ну, надо же, жесть твою!

Тем временем гаст, хлопая вьетнамками, догнал убегавших от него ребят. Тот, что в голубой майке, сам упал, запутавшись в широких штанах. А может быть, споткнулся обо что. Он все время оглядывался. А надо было под ноги смотреть. Гаст схватил его за руку и за ногу, с размаху бросил на стену дома и даже не остановился, чтобы взглянуть, как он там. Вот так. Он в себе не сомневался. В два прыжка нагнав второго парня, гаст схватил его за плечо и рывком развернул к себе лицом. Лица на парне не было. То, что прежде называлось лицом, превратилось в бесформенную, оплывающую восковую маску.

– Пожалуйста… Пожалуйста… – бессмысленно лепетали дрожащие губы.

Гаст, может быть, и услышал бы его, и кто знает, может быть, и внял мольбам. В конце концов, он ведь уже убил троих и его жажда смерти должна быть удовлетворена. Хотя бы отчасти. Но из-за надсадно гавкающего плеера гаст не разобрал ни слова. Он положил ладонь парню на лицо и сжал его так, что из-под пальцев выступила кровь. Парень захрипел, задергал раскинутыми в стороны руками. Гаст разжал пальцы, и бездыханное тело упало на асфальт. Монстр наклонился, сорвал с шеи парня плеер и от души шарахнул его о землю. Расколовшись на несколько частей, плеер все еще продолжал издавать заунывные, воющие звуки. И тогда гаст принялся прыгать, давя резиновыми подошвами вьетнамок разлетевшиеся по сторонам детальки. До тех пор, пока не наступила тишина.