Верочка встала и принялась лихорадочно натягивать одежду. Как же она сразу-то….

Ведь это же ясно, как божий день! Мысли путались, наскакивая одна на другую, делая ее движения нервозно беспорядочными. Она должна туда успеть! Должна! Никто его не знает лучше ее. Лишь одна она знает, что можно от него ожидать и что может скрываться за взглядом его глаз, таких прекрасных и жестоких одновременно…

— Девушка, мы закрываемся, — глядя усталыми глазами на изрядно опьяневшую Лидию, официантка придорожного ресторанчика сгребала со столов в тележку грязные тарелки. — В двенадцать мы закрываемся…

— А который час? — Лида подняла на нее мутный взгляд и тут же попросила:

— Принеси еще водки, а?

— Без десяти минут двенадцать, — официантка проигнорировала ее просьбу и покатила тележку в подсобку. — Сворачивайся, подруга, хватит тебе уже…

— Да видала я вас всех! — Лида скорчила скорбную гримасу и, взяв сумочку, встала со стула. — Воспитатели, мать вашу! Только бы воспитывать меня, а как до дела… Э-эх, елки-палки…

Она, пошатываясь, пошла к выходу, попутно задевая заплетающимися ногами стулья. Торопиться ей было некуда. Вся ее кампания по высвобождению самой себя несчастной из-под ига Голованова потерпела крах.

Ставки, которые она сделала, оказались проигрышными.

Нет, ну кто бы мог подумать, что эта тихоня Верка так ловко обведет всех вокруг пальца?! С Сенькой жила, а сама втихаря наверняка с Олегом встречалась.

— Чушь. Чушь и бред! — Лида оперлась спиной о свою машину и отчаянно тряхнула головой.

Что бы ей сейчас ни пригрезилось, предполагать, что Верка все это время знала о том, что ее муженек жив, было нелепо. Да и Сенька, несмотря на свой простоватый вид, не был таким уж простачком. От такого не очень-то убежишь. Но почему Верка тогда так спокойно отреагировала на эту сногсшибательную новость? Почему?! По ее, Лидиным, предположениям, той бы удариться в панику, заскулить от страха, забиться в угол, а она холодновато-спокойно указала ей на дверь и не подала вида, что боится! Что бы это значило?

— Она знала… Или узнала совсем недавно… — прошептала Лида и принялась шарить в сумочке, пытаясь обнаружить ключи от машины.

Да, Верка знала. Но от кого? Олег? А почему бы и нет! Такой хитрый и жестокий человек, как он, готовивший возмездие не один месяц и оттачивающий свой план до мелочей, вполне мог сам нарисоваться перед бывшей супругой. Нате, мол, вам, Вера-как-вас-там, получите сюрпризец под занавес. И наверняка он ей отвел какую-то роль во всем деле. Наверняка…

Но почему она в таком случае так спокойна? Почему?!

Этот вопрос мучил Лидочку больше всего.

Не бояться Олега мог только человек, обладающий недюжинными силами или имеющий надежную защиту. А кто маячит за Веркиной спиной? Да никого! Сенька, насколько ей известно, смылся, поджавши хвост. Иван, единственный человек, способный противостоять этому чудовищу, мертв. Кто же остается?

Лида рухнула на водительское сиденье и полезла за сигаретами. Несмотря на изрядное количество выпитой водки, мозг ее работал достаточно четко, во всяком случае ей так казалось. Мысли нанизывались одна на другую, вырисовывая пусть и не очень правдоподобную, но все же занимательную картину.

— А почему бы и нет? — хмыкнула она тихонько, в несколько затяжек выкурив сигарету. — Об этом как-то никто и не удосужился подумать… А ведь это было бы весьма кстати…

Подумать только, что алкоголь способен сделать с человеком! Минут десять назад она сидела в этом занюханном ресторанчике и справляла по самой себе поминки. Ей уже виделось собственное надгробье с аккуратной кучкой ярких синтетических венков. Слышались погребальные речи, правда, все больше порицающие ее образ жизни. Она уже мысленно подбирала себе погребальный костюм — и тут вдруг мгновенно обретенная жажда жизни и деятельности! И все из-за внезапно мелькнувшей догадки!

Будь она потрезвее и поумнее, ей бы подобная мысль показалась кощунственной. Но выкурив подряд три сигареты и запив их двумя глотками баночного пива, постоянно имеющегося в бардачке, Лидочка поплыла мозгами окончательно.

— Гип-гип-ура!!! — торжественно провозгласила она, заводя машину и трогаясь с места. — Коли одна супруга с равнодушием восприняла известие о воскрешении своего благоверного, поспешим обрадовать другую!!!

Алевтина двинула головой и чуть слышно застонала от дикой боли в затылке. У нее практически не было сил. Тяжесть в ногах.

Тяжесть в руках. Непомерная тяжесть во всем теле, будто, пока она лежала без сознания, кто-то ее накачал свинцом.

Где она? Последнее, что запомнилось, — это щелчок выключателя, показавшийся оглушительным, и тут же сильный удар по голове — и все: одна темнота сменила другую.

Сейчас же пусть неяркий, но все же свет просачивается сквозь ресницы. Слышны тихие, осторожные шаги то рядом с ее головой, то чуть дальше, а то и совсем едва различимые.

Больше никаких звуков. Ни капель воды из крана, что обычно долбят по мозгам оглушенных пленников в кино. Ни голосов, которые, казалось бы, должны где-то звучать.

Стоп! Никаких голосов. Злоумышленник должен быть один. Она об этом думала еще тогда, когда слушала с замирающим сердцем зловещее уханье филина. Почему он не подходит к ней? Чего-то ждет? Или кого-то? А может быть, жарко топит печь, чтобы сжечь ее в адском пламени…

Бр-р-р. От перспективы быть сожженной заживо Алевтина широко распахнула глаза и почти тут же уперлась взглядом во что-то шишковатое и черное. Что это может быть?

Она несколько раз сомкнула и разомкнула веки, прежде чем зрение смогло наконец сфокусироваться на предмете, так ее заинтересовавшем.

Черт! Да это же автомобильное колесо, И, судя по протекторам, резина новехонькая и нетронутая. Дождавшись, когда шаги удалятся на безопасное расстояние, Алевтина пошевелилась и осторожно приподняла ноющую голову.

Вот так так! Она же в собственном гараже.

Лежит на бетонном полу в позе цыпленка-табака прямо под колесами автомобиля ее покойного супруга.

Каков нахал, a?! He удосужился даже оттащить ее куда-нибудь, а зажег свет и разгуливает по гаражу в ожидании ее пробуждения. Никого не боится….

«Если есть кого бояться! — вползла смертельным холодком трусливая мыслишка. — Видимо, все мертвы!»

Итак, ее фантазии о горе обезображенных трупов на заднем дворе — это не фантазии, а не что иное, как ужасающая и беспощадная правда. И то, что она никого не нашла, разгуливая вокруг дома, еще не значит, что убийств не произошло.

Алевтина попросила создателя вновь лишить ее сознания. Пусть уж лучше она будет в полном беспамятстве, чем вот так лежать и безропотно ждать приговора обезумевшего от крови убийцы. А почему это, собственно, безропотно? Что мешает ей попытаться спастись?