Ей повезло. На одной стороне доски не было гвоздей, и ей удалось просунуть топор и на несколько дюймов приподнять доску. Этого было достаточно, чтобы просунуть пальцы. Она изо всех сил потянула доску. Руки у нее были нежные, дерево впивалось в кожу и царапало ее, но Равеллой владело только отчаянное желание бежать.

Она снова и снова тянула доску, и наконец с громким треском конец доски поднялся почти на два фута от пола. Равелла посмотрела вниз. В темноте невозможно было ничего разглядеть, но она была уверена, что это земля. Теперь надо было попытаться проскользнуть в узкое отверстие.

К счастью, пол был выложен широкими досками, а Равелла была маленькой. Сев на пол, она просунула ноги в отверстие и босыми ногами коснулась травы.

Трудно было опуститься самой. Она поцарапала подбородок, разорвала свою и без того рваную одежду о гвоздь, но упрямо протискивалась, извиваясь и проталкиваясь, пока, задыхаясь, не упала на землю.

Минуту она лежала без движения, хотя и понимала, что нельзя терять времени. Бой еще шел, хотя и не так шумно, как раньше. Равелла на животе поползла за круг, образованный фургонами, к краю пшеничного поля. Она нашла колею и, согнувшись, кралась по ней. Когда она подумала, что ее уже не видно, а шум уменьшился, она остановилась. Следы колес вели дальше.

Она побежала. Если она бежала быстро, стараясь убежать из леса, то теперь бежала гораздо быстрее, потому что знала, какое наказание ждет ее, если ее заставят вернуться.

Наконец она подбежала к воротам, за которыми лежала дорога. Равелла минутку постояла, сдерживая дыхание и осматриваясь. Ее не преследовали, по крайней мере, ей так казалось. Не решаясь остановиться, она пошла по дороге.

Пройдя четверть мили, она увидела крыши нескольких коттеджей. Это была маленькая деревенька. Сначала Равелла подумала, что может постучать в первую дверь и попросить о помощи. Потом она вспомнила, как выглядит: грязная, оборванная, со спутанными волосами. Ее примут за цыганку, и трудно будет убедить кого-нибудь выслушать ее.

Она попробовала представить, что случилось бы, если б цыганка постучала в их старый дом. Она почти услышала, как старый Адам гонит девушку прочь, приказывая ей уходить и не беспокоить добрых людей.

Она вошла в деревню. Окна домов были задернуты занавесками, вокруг было спокойно. Бездомная собака выбежала к Равелле, рыча и обнюхивая ее ноги. Равелла заговорила с ней, и, как бы извиняясь за такой прием, собака завиляла хвостом. Равелла колебалась. Перед ней стояли несколько коттеджей, немного в стороне от дороги располагалась ферма. Она должна постучать в одну из дверей. Вдруг за коттеджами она увидела круглый дом. Он был построен в обычном стиле деревенской тюрьмы, с зарешеченными окошками и круглыми стенами. К нему примыкал дом констебля.

Теперь Равелла знала, что делать. Она подбежала к дому и постучала. Как она и ожидала, никто не ответил. В деревне спят крепко. Она снова постучала, и через несколько минут открылось окно спальни. Выглянул человек в ночном колпаке.

— Что вам нужно?

— Вы констебль? — спросила Равелла.

— Я. И что вы хотите от меня?

— Спуститесь, и я скажу вам.

— Кто вас послал? — с подозрением спросил он, пытаясь разглядеть ее в темноте.

Равелла держалась в тени, надеясь, что он не увидит ее одежду.

— Это очень важно, — ответила она. — Пожалуйста, спуститесь немедленно.

Ее произношение и тон приказа произвели впечатление.

— Иду! — сказал мужчина и закрыл окно.

Равелла нетерпеливо оглядывалась. Ее бегство могло быть открыто в любой момент, тогда цыгане бросятся за ней. Они постараются не позволить ей уйти, потому что знают, какой приговор получат, представ перед судом.

Ей показалось, что прошла целая вечность, пока в доме послышались тяжелые шаги. Дверь открылась, и констебль в своем ночном колпаке на лысой голове и в брюках, спадающих на босые ноги, предстал перед ней.

— В чем дело? — спросил он и, разглядев одежду Равеллы, добавил: — Как ты смеешь беспокоить меня в такое время?

— Я подопечная герцога Мелкомба, — ответила Равелла. — Меня похитили, и я хочу, чтобы вы немедленно арестовали меня.

— Что за разговоры? Слишком поздно, чтобы шутить надо мной. Убирайся отсюда!

— Я не шучу, правда, не шучу, — нетерпеливо убеждала Равелла. — Пожалуйста, поверьте мне. Я хочу, чтобы вы спрятали меня куда-нибудь и послали сообщение герцогу обо мне.

Констебль, разглядывая ее, заметил растрепанные волосы, грязные щеки со следами слез.

— Ты непослушная цыганка, — презрительно сказал он. — Убирайся отсюда!

— Нет, — ответила Равелла. — Это очень срочно, и вы должны выслушать меня.

— Я иду спать, — объявил констебль, — и, если ты будешь бродить здесь, я поступлю по закону.

Он начал закрывать дверь, и Равелла с отчаянием поняла, что не сумела убедить его. Она наклонилась и подняла один из камней, украшавших клумбу перед домом констебля.

— Я хочу, чтобы вы закрыли меня в круглом доме, — сказала она.

Констебль не ответил. Дверь закрывалась. Равелла сжала камень и со всей силы швырнула его в окно. Стекло треснуло, констебль на удивление быстро открыл дверь.

— Что ты делаешь? — закричал он. — Ты нарочно, я видел собственными глазами.

— Да, я сделала это нарочно. Так вы запрете меня?

Констебль сдернул колпак и почесал голову.

— Будь я проклят, если знаю, что делать.

— Если вы не запрете меня, — быстро сказала Равелла, — я разобью все стекла в вашем доме и уж не пропущу ни одного окна.

— Ты сумасшедшая, вот ты кто, — прогрохотал констебль, засовывая руку в карман брюк и вытаскивая оттуда большой ключ. — Это самое глупое, что я слыхал. Хотеть быть запертой! Герцог, как же! Не верю ни одному слову.

Ворча, он прошел несколько шагов от дома до тюрьмы, отпер тяжелую железную дверь и открыл ее. Внутри пахло плесенью, и Равелла подумала, что такими домами редко пользуются. Внутри было две камеры.

— Иди сюда, — сказал констебль, указывая на камеру слева. — Я приглашу сэра Джона утром, предупреждаю тебя. Сэр Джон не выносит бродяг.

— Надеюсь, вы пригласите его, — заявила Равелла.

— Бросать камни в мое окно, действительно! Никогда в жизни не слышал о таком.

Он запер камеру и повернулся к двери.

— Минутку, — закричала Равелла, — скажите, что это за место? Эта деревня, я имею в виду.

— Если ты не знаешь, где находишься, ты не только бродяга, но и сумасшедшая. Это Линке-Грин. Ты довольна?

— Да, спасибо, — ответила Равелла.

— Будь я проклят, если понимаю, что происходит, но ты сошла с ума, я уверен. Эти несносные цыгане проехали по дороге, — сердито сказал он, — и в округе пропала половина кур.