Иванова в славном городе Портсмуте ждал свой сюрприз.

Молодой офицер британских ВМС очень бойко спорил с ним после лекции, задавал довольно острые вопросы о внешней политике СССР и США, о германских делах и перевооружении бундесвера. Эта дискуссия к концу дня переросла в приятельскую беседу в одном из портсмутских баров за стаканом виски.

Иванов постарался побольше узнать о жизни своего нового знакомого. Оказалось, что офицер недавно женился и купил в рассрочку небольшой дом в окрестностях Портсмута. Выяснилось также, что вследствие этого ему приходится теперь экономить на каждой мелочи, дабы ежемесячно выплачивать банку полученный кредит. Финансовые трудности офицера были на руку советскому разведчику. При расставании оба обменялись телефонами и адресами.

Через пару недель Евгений Михайлович сделал так, чтобы дела вновь привели его в Портсмут. Состоялась новая встреча и новый разговор. Англичанин собирался в отпуск, и Иванов на прощание подарил ему хорошую фотокамеру, предусмотрительно захваченную с собой из Лондона, чтобы британец смог запечатлеть на память лучшие эпизоды предстоящей поездки. Дорогой подарок был с благодарностью принят. Это обнадежило советского разведчика.

Затем наступила еще одна пауза. Дела заставили Иванова на какое-то время забыть о поездках в Портсмут. Звонить своему новому другу он тоже не стал, полагая, что если возникнет потребность, тот сам без труда его найдет. Так и произошло. В третий раз они встретились уже в Лондоне, куда офицер приехал по делам и сразу же позвонил Иванову домой. В одном из ресторанчиков англичанин за непринужденной, казалось, беседой вдруг предложил советскому дипломату кое-какие сведения, так сказать, в благодарность за фотокамеру. Это был сюрприз. Но никак не неожиданность. Иванов рассчитывал на то, что молодой офицер из Портсмута захочет работать на него и рано или поздно обнаружит это желание. Они условились о следующей встрече через две недели.

Центр, получивший из лондонской резидентуры предложение «инициативника», взял время для размышления. Началась рутинная работа по проверке и анализу кандидата в агенты.

— Первое и главное, о чем мы должны позаботиться, — объяснял Иванов английскому офицеру, — это о вашей безопасности. Вы ни в коем случае не должны больше звонить мне домой или в посольство. Тем более недопустимы какие-либо незапланированные встречи на виду у всех.

Иванов, прежде чем принять предложение своего нового знакомого, рассказал ему об основах конспирации и условиях взаимной безопасности, от знания и соблюдения которых теперь зависела судьба их обоих, равно как и успех всей возможной совместной работы. Она должна была идти по рельсам строгой дисциплины и самоконтроля.

Первые материалы, предложенные англичанином, попали в руки специалистов-аналитиков ГРУ. Им предстояло определить главное — их практическую ценность. Нельзя было исключать самодельную фальшивку, состряпанную дилетантом в целях наживы. Или, скажем, ловко подготовленную спецслужбами противника «дезу». Британская контрразведка «МИ-5» была мастерицей в организации самых разнообразных подстав для советских спецслужб в Лондоне. Нужно было все просчитать и взвесить.

Первоначальный анализ, проведенный специалистами, вроде бы не оставлял сомнений в достоверности полученных от англичанина сведений. Это были данные о новейшем британском минном оружии: о степени чувствительности новых модификаций морских мин, о том, как они реагируют на акустику и так далее. Центр такими данными еще не располагал. Они представлялись важными. Это не были, конечно, сведения огромного военно-стратегического значения. Всего лишь тактико-технические характеристики новых морских мин. Но, как говорится, лиха беда начало.

В ходе встреч с молодым офицером из Портсмута Иванов, естественно, подробно интересовался его связями, знакомыми, кругом интересов. Одна такая связь могла, как выяснилось, вновь вывести нашу разведку на крупный британский научно-исследовательский центр при военно-морской базе в Портленде, закрытый для нас после провала нелегальной резидентуры КГБ во главе с Кононом Трофимовичем Молодым. Давний знакомый офицера, как следовало из его рассказа, работал именно на базе в Портленде.

— Чем конкретно занимается ваш приятель на базе? — еще и еще раз выпытывал Евгений Иванов у офицера королевских ВМС необходимые ему сведения.

— Он как-то на одной из наших последних встреч говорил мне о создании усовершенствованных сонаров для новейших подводных лодок, — отвечал англичанин.

В отчете о беседе с англичанином, который Иванов представил в тот день резиденту, были изложены его начальные предложения по разработке этого весьма перспективного канала информации. Шеф внимательно выслушал соображения своего подчиненного и так резюмировал его дальнейшую задачу:

— Надо узнать как можно больше об этом знакомом из Портленда, о его материальном положении, о взаимоотношениях в семье и на работе. Нужно поинтересоваться, чем увлекается этот парень, узнать об отличительных чертах его характера, заметных слабостях, привычках и склонностях.

Евгений Михайлович скрупулезно работал над сбором таких сведений. Последующие встречи принесли больше дополнительных данных о возможностях потенциального рекрута.

Ни резидент, ни Центр не спешили с принятием решений. Шла проверка. Шел анализ предполагаемых рисков и уточнение возможных результатов реализации различных сценариев дальнейших действий. Начальство Иванова не торопило. Согласованное решение вызревало постепенно.

Наконец, когда Центр проработал, казалось, информацию досконально, добро на вербовку было получено. Иванов был готов приступить к новой фазе работы с агентом. Но тут случилось нечто неожиданное. За «инициативником» служба внешней контрразведки нашей резидентуры обнаружила «хвост». Вскоре выяснилось, что офицер из Портсмута был под колпаком британской контрразведки, за ним следили «топтуны».

Это могло означать, что «МИ-5» следила за контактами Иванова и вышла через него на морского офицера. Не исключалось также и то, что «инициативник» мог оказаться вражеской подставой, агентом-провокатором, которого «МИ-5» контролировала и вела с самого начала, чтобы в удобный момент устроить Иванову ловушку. Но неожиданно сама оказалась засвеченной.

Контактам нашей разведки с офицером из Портсмута был дан отбой. Работа советского разведчика и лондонской резидентуры ГРУ с ним была немедленно прекращена. Ловушка, поставленная «МИ-5», не сработала.

Как стало известно уже в конце 90-х после рассекречивания некоторых материалов британской контрразведки, такого рода подставами для советских разведчиков в Лондоне ведал в Секретной службе Ее Величества замечательный «мастер подвоха» полковник Кит Вагстаффе. В «МИ-5» он возглавлял секцию «Д1», занимавшуюся непосредственно разработкой операций против советского посольства в Лондоне. Как следует из этих материалов, резидентура ГРУ, хоть и в последний момент, но абсолютно правильно отказалась от вербовки «инициативника» из Портсмута. Это была подстава, ловко состряпанная под руководством Кита Вагстаффе британской контрразведкой «МИ-5». Попадись в эту ловушку Евгений Михайлович Иванов, и его работа на ГРУ была бы немедленно разоблачена.