Это не могло продолжаться вечно. Я первой отвернулась, уткнувшись лбом в его грудь и вдохнув привычный аромат свежести его духов. Сердце болезненно сжалось от осознания: те самые, что я сама выбирала когда-то. И с некоторым сожалением подумала: жаль, что он их не вылил.

– Вы их оставили… – не совсем к месту сообщила я.

– Не смог избавиться, – хрипло отозвался он. И неохотно признался: – Не захотел.

– Коллекция была бы неполной? – сдавленно предположила я, отстраняясь и поднимая взгляд на собеседника.

– Ее бы не стало, – тихо сообщили мне. И добавили: – Я не храню вещи государственных преступников без веской причины.

– По ним найти меня не удалось бы, – попыталась разрядить обстановку, но, видимо, лишь накалила.

– Была другая причина, – заверил меня любимый шеф.

Я замолчала. Спрашивать дальше было боязно: не ко всем ответам я была готова. Но продолжить разговор следовало. Хотя бы затем, чтобы узнать, когда я смогу уйти и забыть о своей глупой вылазке.

– Я могу идти?

– Если дадите слово, что не сбежите до бала.

Дайрин отступил на два шага. И тон его голоса мгновенно изменился. Он вновь был таким, каким я привыкла видеть его на работе: холодным, расчетливым, невероятно отчужденным и, кажется, не совсем живым. Этакий рабочий голем, замаскированный под человека, чтобы не пугать служащих и не плодить слухи о восстании механизмов.

– Только до бала?

– На большее вы не согласитесь, – усмехнулся визави.

От кокетства я с трудом, но удержалась. Чувствовала: еще чуть-чуть – и беседа пойдет уже не здесь. А вот где именно – в кабинете ли или местах более закрытых – интуиция отказывалась сообщать. А разум… опыт не хотел меня расстраивать.

– Значит, до бала?..

– До бала…

Весь путь до ворот я спиной чувствовала его взгляд.

* * *

Жизнь в посольстве не останавливалась даже ночью. У ворот дежурили офицеры из охраны. В холле, стоило пересечь порог, появился дворецкий. Мне не требовались его услуги. Напротив, хотелось, чтобы никто не заметил моего возвращения.

Лестница порадовала тишиной и пустотой. Наверное, высшие силы все же снисходят до просьб обычных смертных не только ради собственного развлечения. В противном случае или господин посол, или кто-нибудь из горничных не обошли бы вниманием такое происшествие, как расстроенную меня.

Замок был заперт автоматически. Так же, не слишком отдавая отчет своим действиям, я прошмыгнула на подоконник и, скрывшись за шторкой, уткнулась лбом в холодное стекло.

Почему не Райд? Почему именно этот скользкий и гадкий тип вызывал во мне столько чувств? Почему, стоило вспомнить его лицо, чуть снисходительную улыбку и глубокий голос, становилось так гадко на душе? Почему хотелось вернуться и не уходить больше? Почему вместо того Дайрина, что виделся мне весной, не вспоминался другой – тот, что запер меня в камере, что работал на его величество и лишал карманных денег?!

Смешно. Самое страшное, что я могу припомнить главе канцелярии, – несправедливую попытку лишить меня честно заработанных денег. А все остальное… Долг? Я поступала дурно, но даже там мое наказание было мягче? Намного мягче. Сказывалось происхождение? Возможно и такое, но вдруг…

– Дура! – бросила я в сердцах, рывком выбираясь из-за занавесок и проносясь по комнате. Чудом не задела тумбочку, но лучше бы задела. Боль отрезвляет – а мне так не хватало трезвости мысли. Время лечит? Как бы не так! Оно упорно толкает на глупости, заставляя забыть те неприятные моменты, что так важно помнить.

Утром, за завтраком, господин посол не сводил с меня пристального взгляда. Что было тому виной – синяки под глазами или моя неуемная жажда – оставалось тайной. До определенного момента. Стоило мне подняться из-за стола и поспешить удалиться, дабы не мешать большой политике, как барон соизволил прервать трапезу.

– Майя, позвольте вас проводить.

Веских причин для отказа у меня не нашлось.

– Вы хотели о чем-то спросить?

Тянуть кота за хвост было не с руки. Барон и ему подобные, может, и получали удовольствие от изысканной игры в намеки, но мне после бессонной ночи хотелось лишь одного: уткнуться носом в подушку и отбыть в сонное царство. Возможно, сейчас, когда его сладкие объятия покинули столь многие, мне наконец-то выдадут билет, и я отчалю к добрым и понимающим драконам. Или к кому еще принято убегать в мир грез?

– Мне доложили, что вы вернулись не в лучшем настроении. Случилось что-то, о чем я должен знать? – с неподдельной тревогой поинтересовался барон.

Может, я бы ему и поверила, но слишком часто видела участие и заботу со стороны тех, кому не стоило доверять.

– Нет, – ответила хмуро. После подумала и все же призналась: – Мне нужно платье для бала.

– Решили принять предложение юноши? – Барон позволил себе покровительственную усмешку.

– Если граф для вас юноша, то да. Но, – я вздохнула, – вы и сами заметили, как настойчиво меня приглашают. И боюсь, вы не всегда сможете спасать меня от настойчивого внимания местной разведки. Поэтому лучше разобраться во всем тогда, когда еще можно торговаться. Вы же не откажетесь быть моим кавалером на предстоящем празднике?

– Сочту за честь.

– Премного вам благодарна.

Я поклонилась и поспешила уйти в свою комнату. Кажется, лучше перестать питаться в посольстве. Во избежание осложнений с психическим здоровьем. Ведь есть столько зелий, прием которых нужно начинать заранее…

* * *

С первыми звездами я вновь ушла из посольства. Проскользнула мимо охраны, помахала так неудачно выглянувшему барону и поспешила скрыться.

И лишь на улице, вдыхая холодный воздух, смогла, наконец, расслабиться. Как будто в четырех стенах, где, на первый взгляд, безопасно и сыто, мне хуже, чем одной посреди улицы наедине с собой и криками из порта. Наверное, именно так и происходит, когда попадаешь в золотую клетку. Тепло, мягко, сыто… лживо и непривычно. Или я придираюсь и просто не способна привыкнуть к нормальной жизни? Могло быть и такое. Но сейчас, получив высочайшее разрешение вновь гулять по родным улочкам, я не смогла отказаться от очередной прогулки. И Школа… Мне не хватало ее. Не тех занятий, на которых я лишь изображала деятельность, а рассудительной Лиди, смешливых Таши и Иви. Девочек, пусть на короткое время, но ставших мне друзьями.

Вздохнув, я поплелась в ставшую привычной сторону – к Школе. Пропуск так и не изъяли, и защитный барьер без лишних световых и звуковых сигналов воспринял мой приход.

Зашуршали листвой кусты, напоминая, что выращенным магами растениям закон не писан. Взорвалось что-то в общежитии. Дюжина горящих окон тут же оказалась погружена во тьму. Недовольный крик коменданта донесся даже до меня. Не удивлюсь, если проснулись и жители близлежащих домов.