Еще одна группа исследователей обращается к нерешенной проблеме квантового измерения. Это можно понять. Пробел в научном знании — притягательное место для сокрытия чего-то чрезвычайно ценного, по крайней мере до тех пор, пока этот пробел не будет заполнен. Суть пробела, как вы помните, состоит в том, что до сих пор нет единого мнения о том, каким образом мир переходит от вероятностного описания квантовой механики к определенной реальности повседневного опыта. Каким образом одно-единственное уникальное будущее выбирается из квантово-механического списка возможных вариантов? И — это нам особенно интересно — не может ли где-то в ответе скрываться свободная воля? К несчастью, нет. Представьте себе электрон, который, согласно квантовой механике, может с вероятностью 50 % находиться здесь и с вероятностью 50 % — там. Можете ли вы свободно выбрать исход — здесь или там, — который выдаст вам измерение его позиции? Не можете. Данные свидетельствуют о том, что исход случаен, а случайные исходы — это не результат свободного выбора. Данные подтверждают также, что результаты множества таких экспериментов подчиняются статистической закономерности: в данном случае в половине экспериментов электрон окажется здесь, а в половине — там. Выбор на основе свободы воли не ограничивается, даже в статистическом смысле, математическими правилами. Но факты говорят, что, как в приведенном случае, так и в других математические правила действуют. Так что, хотя переход от квантовых вероятностей к четким экспериментальным определенностям остается загадкой, ясно, что свобода воли не является частью этого процесса.

Чтобы быть свободным, необходимо не быть марионеткой, которую дергают за ниточки физические законы. Детерминистические ли законы (как в классической физике), или вероятностные (как в квантовой механике), глубоко значимо в плане того, как развивается реальность и какого рода предсказания может делать наука. Но для утверждения о свободе воли эта разница несущественна. Если фундаментальные законы могут непрерывно работать, никогда не замедляясь и не останавливаясь из-за отсутствия входящих сигналов от человека и производя ровно то же действие даже в тех случаях, когда частицы оказываются частью тела или мозга, то места для свободной воли не остается. И это действительно подтверждается всеми когда-либо проводившимися научными экспериментами и наблюдениями, задолго до появления на сцене рода человеческого эти законы правили невозбранно; и после нашего появления они продолжали делать то же самое, то есть править невозбранно.

Подведем итог. Мы — физические существа, мы состоим из большого числа частиц, управляемых законами природы. Все, что мы делаем, и все, что думаем, сводится к движению этих частиц. Пожмите мне руку, и частицы, из которых состоит ваша рука, сблизятся и разойдутся с частицами, составляющими мою руку. Поздоровайтесь, и частицы, образующие ваши голосовые связки, растолкают частицы воздуха в вашем горле, запустив цепную реакцию столкновения частиц, волны которой разойдутся по воздуху и натолкнутся на частицы, составляющие мои барабанные перепонки; это приведет в движение еще один поток частиц, на этот раз в моей голове, и так я смогу услышать то, что вы говорите. Частицы в моем мозге среагируют на раздражители, выдав мысль «крепкое рукопожатие», и пошлют сигналы, которые еще одни частицы донесут до частиц в моей руке, что заставит мою руку двигаться в унисон с вашей. А поскольку все наблюдения, эксперименты и значимые теории подтверждают, что движение частиц полностью подчиняется математическим правилам, шансов вмешаться в эту законопослушную последовательность событий у нас не более, чем изменить значение числа Ф.

Наши действия кажутся свободными, потому что мы не воспринимаем действие законов природы в их самом фундаментальном обличье; наши чувства не показывают нам деятельность законов природы в мире элементарных частиц. Наши чувства и рассуждения сосредоточены на повседневных человеческих масштабах: мы думаем о будущем, сравниваем возможные действия и взвешиваем возможности. В результате, когда наши частицы действуют, нам кажется, что их коллективное поведение проистекает из нашего независимого выбора. Однако, если бы мы обладали сверхчеловеческим зрением, о котором говорилось ранее, и могли анализировать повседневную реальность на уровне ее элементарных составляющих, мы признали бы, что наши мысли и поведение сводятся к сложным процессам движения частиц, которые дают мощное ощущение свободы воли, но на самом деле полностью управляются физическими законами.

И все же завершить на этом нашу дискуссию означало бы оставить без внимания один из вариантов на тему свободы, который не только согласуется с нашим представлением о физических законах, но и отражает качество настолько необходимое, что его можно считать определяющей характеристикой того, что значит быть человеком.

Камни, люди и свобода

Представьте, что вы и камень, каждый сам по себе, сидите рядышком на скамейке в парке. Когда я прохожу мимо, вы внезапно видите, что тяжелая ветка дерева сломалась и летит прямо на меня. Вы подпрыгиваете со скамейки и врезаетесь в меня со всей силой, снося нас обоих прочь с опасного места. Чем объясняется ваш героический поступок, спасающий мне жизнь? Все частицы, из которых состоите вы, и все, из которых состоит камень, подчиняются одним и тем же законам, так что ни вы, ни камень не обладаете свободой воли. И все же вы бросаетесь со скамейки спасать меня, тогда как камень остается на месте. Как мы объясним это?

Вы спасли меня, а камень этого не сделал потому, что ваши частицы так здорово организованы, так ошеломляюще сконфигурированы, что могут производить точнейшим образом согласованные движения, которые невозможны для частиц, составляющих камень42. Когда я прохожу мимо, вы можете махнуть мне рукой, или поздороваться, или сказать мне, что вы решили уравнения теории струн, или заняться физическими упражнениями, или спасти меня от падающей ветки, или реализовать еще целую кучу других возможностей. Фотоны, которые отскакивают от моего лица и попадают вам в глаза, звуковые волны от трескающейся ветки, попадающие вам в уши, тактильные ощущения от сильного бриза, обдувающего вашу кожу, а также большое количество других раздражителей, внешних и внутренних, запускают каскады частиц по всему вашему телу; эти каскады переносят сигналы и порождают богатство ощущений, мыслей и вариантов поведения, которые сами по себе тоже представляют собой каскады частиц. К счастью для меня, какой-то конкретный каскад частиц в ответ на раздражители ломающейся ветки подталкивает ваши частицы к немедленному действию. В сравнении с вашими реакции камня на раздражители выглядят гораздо более приглушенными. Прилетающие фотоны, звуковые волны и тактильное давление порождают лишь простейшие реакции. Частицы камня могут испытать некоторые колебания, их температура может слегка повыситься, а при особенно сильном ветре положение всего набора частиц в целом может немного измениться. Вот и все. Внутри камня просто ничего особенно не происходит. Вас же резко выделяет сложная внутренняя организация, которая поддерживает богатый спектр поведенческих реакций.

Следовательно, смысл в том, что при оценке свободной воли можно многого добиться, сместив фокус внимания с узкой сосредоточенности на изначальной причине на более широкое рассмотрение человеческой реакции. Наша свобода — это не свобода от физических законов, на которые мы никак не можем повлиять. Наша свобода в проявлении вариантов поведения — мы можем прыгать, думать, воображать, наблюдать, рассуждать, объяснять и так далее, — недоступных для большинства прочих наборов частиц. Человеческая свобода — это не свобода добровольного выбора. Все, что открыла до сих пор наука, лишь укрепило мнение о том, что такого произвольного перехода между вариантами развертывания реальности не существует. Нет, человеческая свобода связна с тем, что он освобожден от оков обедненного набора реакций, которые ограничивают поведение неодушевленного мира.