— Стой, стрелять буду! — пустив петуха, почти грозно заорал парень, тыкая в мою сторону стволом и почему-то зажмуриваясь. А он ведь еще совсем мальчонка — лет восемнадцать максимум!

— А-а-а!! — просто завизжала девушка, выставляя перед собой штопор.

— Рррра-а-а!!! — включился я в игру, расстреливая обоих двумя короткими очередями.

Ну вот и что с ними делать? Можно вышибить мозги, но тогда придётся искать холодильник — одному мне их не сожрать, а делиться не хочется… Не быть мне «стайным», с таким-то эго. Или можно дать им подняться, какая-никакая, а помощь или отвлекающий манёвр. Жаль, что с коммуникацией у меня проблемы — тогда можно было бы оставить их в живых и допросить.

Стоп!

Я же вводил код на панели!

Можно ведь не только разговаривать или писать — есть ведь и другие способы общения! Например, при помощи компьютера… На худой конец — морзянку и жесты никто не отменял, уж что-то, а хорошенько долбануть по чему-нибудь звонкому я сумею. Осталось лишь найти тех, кто сможет мои знаки распознать и понять. Да хоть из кубиков слова матерные складывать — лишь бы дать о себе знать людям!

Поэтому я сделал себе пометку на будущее: отыскать «стекляшку» или хотя бы визифон.

Где?

Да вот хотя бы сейчас можно взять и обыскать шмотки этой сладкой троицы — неужели ни у кого из них не было при себе каких-нибудь средств связи?..

Странно, что эта мысль не пришла мне в голову раньше — похоже, у оживших метрвяков всё как-то иначе в башке устроено. Хотя нет — устроено как раз таки всё аналогично, мне ли не знать, но работает по-другому…

Но я то, мать вашу, человек! Гомо, как его там, сапиенс!

Увы, но поиски ничего не дали: впрочем, я ни на что особо и не рассчитывал — слишком уж они молодые, чтобы пользоваться «стекляшками». Зачем таскать с собой неудобный девайс, если есть «инк», возможности которого гораздо шире? Да даже меня взять — служебный планшет давно уже пылью зарос, я ведь к нему так и не прикоснулся за этот месяц ни разу…

В конце-концов я просто засунул в карман остаток пакета с «голубой пылью» и двинулся дальше, оставив любвеобильную парочку «дозревать» — на обратном пути подсажу кому-нибудь из них Паразита и возьму с собой. А тело второй девушки перетащил в следующую комнату, закрыв за нами дверь, чтобы её без меня не сожрали…

В лаборатории было… Стрёмно — вот лучшее слово для того, что я там нашёл.

То есть как это объяснить…

Я тоже не ангел, и даже совсем наоборот — жрал людей, убивал людей, натравливал на низ живых мертвецов, взрывал ни в чём не повинных зомби…

Да и при жизни не отличался кротким нравом и кристально чистой совестью. Каюсь — грешен, даже убивать приходилось! В том числе и людей.

Но тот, кто хозяйничал в лаборатории, превзошёл меня многократно и был редкостным ублюдком и конченным садистом-извращенцем. И я даже догадываюсь, кто это был! Ух, попадись он мне — размажу его мозги по стенкам, и ни кусочка не сожру, даже думать не хочу, чтобы этоу гадость в рот пихать!

Потому как поработал в лаборатории настоящий вивсектор, поехавший на всю голову.

Да, здесь варили — а может сушили или гнали — в том числе и белый порошок, от которого хорошо и радостно становилось не только торчкам и школьникам-мажорам, но и живым мертвецам.

А ещё здесь ставили бесчеловечные эксперименты над зомби…

И людьми — причём, над ещё живыми людьми!

Все они лежали, надёжно закрепленные ремнями на каком-то подобии кушеток, или были закреплены в странных механизмах, которые удерживали тела в вертикальном положении, словно в пыточной камере средневекового палача — хотя до такого не додумались бы даже самые поехавшие инквизиторы.

Здесь скрещивали людей и зомби — разумеется, неестественным путём, а хирургическим.

Зомби, у которого были вживлены здоровые глаза обычного человека.

Девушка — некогда довольно красивая — с небрежно пришитыми опухшими руками мертвеца, покрытыми татуировками.

Верхняя половина охранника, на котором еще сохранились остатки формы, а вместо нижней части туловища — какая-то поддерживающая жизнь аппаратура.

Зомби без мозга, со вскрытой черепушкой.

Ещё одна девушка — у этой под кожу лица были вшиты гнилые зубы мертвеца.

Всего с полтора десятка несчастных, ставших жертвами хирурга-маньяка. Разумеется, все они уже обратились, как и положено, но даже не пытались выбраться из своих оков.

Я их добил — всех до единого, разможжив головы в кашу чем-то тяжелым. Добивал я не оживших мертвецов, а тех, кем они когда-то были.

«Контрольный в бошку» — всплыла вдруг чужая мысль, но я её тут же отогнал.

Ясно было одно — местный хирург-химик мне точно не помощник, и его серое вещество может стать ядом еще похуже, чем та дрянь, что он готовил. Зато стало понятно, как его переманили бандиты — судя по всему, именно они и снабжали его людьми для экспериментов. Часть подопытных оказались или шлюхами, или «боевиками», которые чем-то не угодили своим хозяевам.

Сама лаборатория была в отличном состоянии, если не считать небольшого беспорядка. Новое оборудование в рабочем состоянии, шкафы заполнены образцами, три новейших компьютера — интересно, они подключены к глобальной сети, или нет?

Запасов наркотика оказалось не так много, как я решил при первом осмотре — набралось бы не больше четырёх-пяти пакетов вроде тех, что зашивали в меня и моих коллег-зомби.

В общем, мои надежды на нормальную лабораторию и мозг учёного, биолога или, на худой конец, врача — оправдались лишь по первому пункту.

Вдруг до меня донёсся настойчивый стук откуда-то из соседней комнаты.

Странно. Я еще раз проверил окрестности своим Z-чутьём, но поблизости никого не было — ни живых, и живых мёртвых. Тогда кто там стучит? Или что? Пришлось идти на разведку…

Это был человек…

Нет!

Оно когда-то было человеком!

Как и один из добитых мной мертвецов, этот юноша тоже оказался разрезан пополам. Верхняя часть его тела стояла на кубе аппарата жизнеобеспечения, а верхняя… Была сшита из разных кусков, подобно детищу Франкеншейна: правую руку заменял кибер-протез, левая — когда-то принадлежала зомби, а правую часть лица скрывала металлическая кибер-маска, и глаз с этой стороны светился зловещим красным светом.

А левый… левый таращился на меня блеклым зрачком мертвеца.

И, тем не менее…

— Помоги… мне… — прошептал этот странный человеко-киборг-зомби.

Он был жив, и он разговаривал! И не был отмечен ни как кусок мяса, ни как сородич-зомби!

Но как?