Уважаемый господин Адамс!

В доме меня приняли с величайшим облегчением. Думаю, здешние люди не умеют справляться с болезнями, подобными графской. Он почти полностью утратил способность говорить, и людей пугают издаваемые им звуки. Полагаю, в душе он остался тем же, кем был, и я рада предложить бедняге то утешение, на какое способна. Время от времени наведывается миледи, и, мне кажется, он рад, когда ее видит. Я восхищена ее преданностью и тем, что она не уезжает из дома. Она спрашивала, сможет ли он когда-нибудь путешествовать, и сурово посмотрела на него, когда я сказала, что считаю это нежелательным. Думаю, граф не поймал этого взгляда, поскольку на вид по-прежнему казался довольным. Говорят, господин Хью Торнли решил вернуться с войны в Америке, как только представится возможность приплыть, чтобы на несколько месяцев принять на себя управление поместьем.

Мне хотелось бы еще раз поблагодарить Вас, господин Адамс, за то, что направили меня на эту должность, которая, кажется, прекрасно мне подходит, а также за то, что снарядили меня в дорогу. Я буду и впредь писать Вам каждые полгода, как мы договаривались, и, конечно же, хранить молчание о том, каким образом я оказалась на этом месте. Разумеется, я буду соблюдать Ваши пожелания в этом отношении без дополнительной щедрости с Вашей стороны.

Искренне Ваша,

Маделина Брэй

Грейвс вытер лоб рукой.

— Что это может означать? Кто эти люди? Вы слышали о них, мисс Чейз? Ты знаешь какое-нибудь из этих имен, Сьюзан?

Покачав головой, девочка приняла испуганный вид. Грейвс встревожился: а вдруг он говорил с большим пылом, чем ему хотелось?

Мисс Чейз взяла маленькую ручку девочки в свою ладонь и погладила ее. А потом медленно проговорила:

— Разве несколько лет назад какой-то граф не женился на танцовщице и не заболел после этого?

Грейвс нахмурился и, уставившись в столешницу, попытался собраться с мыслями.

— Возможно, у Александра были родственники в том доме, — продолжила мисс Чейз. — Он был образованным человеком. Помню, я как-то слышала об одном джентльмене, прекрасно воспитанном в каком-то поместье. Он был сыном управляющего и получил всестороннее образование, чтобы занять место отца. Однако уже молодым человеком поссорился с семьей и пожелал создать собственное состояние, вместо того чтобы присматривать за чужим.

Оглядев свои ногти, Грейвс спрятал их, сжав кулаки.

— И что же с ним стало? — поинтересовался он.

— Он разбогател и купил собственное имение. Так теперь принято, я полагаю. Хорошие люди могут завоевать положение в обществе, если им достанет мужества. — Девушка нежно улыбнулась ему, и Грейвс почувствовал, что на душе у него полегчало.

Сьюзан, сильно наморщив свой гладкий лобик, подала молодому человеку еще одно письмо.

— Это странное письмо! От той же дамы, я полагаю. Вы прочтете его, господин Грейвс? Я не уверена, что все понимаю.

Взяв у ребенка бумагу, юноша откашлялся.

Замок Торнли, Суссекс

Уважаемый господин Адамс!

Здесь все по-прежнему. Господин Хью Торнли и леди Торнли не слишком дружны; очень жаль, когда родственники не способны утешить друг друга в такие времена — как Вы думаете, господин Адамс? Однако я узнала, что старший сын, Александр, виконт Хардью, несколько лет назад пропал из здешних мест — более того, у меня была возможность взглянуть на портрет этого джентльмена в молодости, когда я вместе с экономкой протирала миниатюры, и выслушать всю эту историю. Я бы рассказала ее Вам, но подозреваю, что Вы и так ее знаете! Мне бы не хотелось посеять в Вашей душе беспокойство, господин Адамс. Клянусь, никто не узнает о Вашей тайне из моих уст, и я больше никогда не стану упоминать о ней.

Ваша Маделина Брэй

Грейвс закончил чтение, и в комнате повисло тяжкое молчание. Юноша осторожно поглядел на девочку, пытаясь угадать, все ли она поняла.

Сьюзан уперлась взглядом в столешницу; она не чувствовала ничего, кроме невесомой тяжести кольца, висевшего у нее на шее. Что за пропавший сын? И что за Александр? Ее отца тоже звали Александром, и он был джентльменом, но мог ли он оказаться таким знатным? Гуляя в парке, Сьюзан не раз встречала графов. Никто из них не был похож на папеньку, и ни один не казался ей приятным. У девочки пересохло во рту. Заморгав, она посмотрела в темно-синие глаза Грейвса.

— Неужели папенька — сын этого больного человека?

Облизнув губы, юноша с некоторой долей отчаяния поглядел на бумагу, которую держал в руке.

— Похоже, эта мисс Брэй так считает! Все это кажется очень странным, Сьюзан. Твой отец когда-нибудь говорил тебе вещи, способные навести на мысль…

Девочка неистово замотала головой.

— Нет. Только когда в тот вечер спросил об экипажах и платьях.

— Здесь должно быть что-то еще. — Грейвс снова потянулся к шкатулке. — Давайте просмотрим все страницы, одну за одной.

Они опять принялись разбирать шкатулку — переворачивали каждый лист с партитурами, перетряхивали каждую связку, проверяя, не спрятано ли там чего.

Мисс Чейз обнаружила их — три бумаги, спрятанные в связку партитур, которую Грейвс незадолго до этого отложил в сторону, сочтя просто маскировкой.

— Вот! Вот же они, господин Грейвс!

Девушка разложила бумаги на столе. Свидетельство о браке и два других документа, удостоверяющие рождение Сьюзан и Джонатана. На брачном свидетельстве стояли два имени — Элизабет Аристон-Грей и Александр Торнли. Дети значились как Сьюзан и Джонатан Торнли.

Все пристально смотрели на документы, пока Грейвс не уверился, что даже на смертном одре сумеет припомнить манеру начертания букв. Молодой человек поглядел на Сьюзан.

— По всей видимости… — Его голос дал трещину, и он тяжело сглотнул, а девочка продолжала глядеть на него широко раскрытыми глазами. — По всей видимости, Сьюзан, Александр всегда хотел, чтобы у тебя была возможность обратиться к семейству Торнли, если ты этого пожелаешь. Сомнений нет. Это ваши истинные имена.

— Значит, я вовсе не Сьюзан Адамс?

— Ты — дочь своего отца, а он был слишком великодушен, чтобы вместо тебя отказаться от того, от чего отказался сам.

Молодой человек поднял глаза, чувствуя, что на него смотрит мисс Чейз. Она улыбнулась ему и кивнула. Сьюзан внезапно подняла руку и, слабо вскрикнув, прикрыла ею рот.

— Ох! Но мы не должны говорить, мы ничего не должны говорить! Я не думаю, что они хорошие люди! — Глаза девочки наполнились слезами.

Взяв ребенка за руку, мисс Чейз обхватила ее кисть своими ладонями.

— Что такое, Сьюзан? Почему они нехорошие люди?

Сьюзан пугливо поглядела на взрослых, повернув голову сначала к девушке, а затем к Грейвсу.

— Тот человек, желтый человек, сказал, что это весточка из замка! Именно так и сказал: «Весточка из замка». Наверняка это тот самый замок, да? Если мы начнем говорить, они могут прислать еще кого-нибудь — убить Джонатана и меня.