– голос тихий, взволнованный.

- Пока нет. Павел сказал, что с ним всё хорошо. Говорят, готовят к перевозке в город. Машина и врачи давно ждут.

Пытаюсь подбодрить жену, но сам – на грани обморока. Она засыпает, а я тихонько выхожу в надежде увидеть сына.

Определить направление нетрудно. Иду туда, откуда доносится многоголосый детский плач. В комнате с белыми стенами стоит обычная детская кроватка, в которой поперёк выложены несколько горланящих свёртков. “Штабелями” – крутится в голове подходящее слово.

Медсестра бросает на меня недовольный взгляд.

- Вы кто и почему тут ходите?

Я слегка обалдеваю от её тона.

- Хочу видеть своего сына, – заявляю настойчиво. – Фамилия Долинский.

Она просматривает бирки на свёртках-младенцах и достаёт одного из них.

В первое мгновение пугаюсь, что забыл, как брать и держать новорожденных, чтобы ничего не повредить. Но стоит мне коснуться кокона из старенького застиранного одеяльца, вдохнуть запах моего сына, как руки всё вспоминают…

- О, так вы папаша с опытом? – удовлетворённо хмыкает медсестра.

- Да, у меня – второй ребёнок, – бурчу на автомате, прижимая к себе крохотного родного человечка, который мяукает, как котёнок. Глазки закрыты, лобик недовольно сморщен. Чёрные бровки, длинные чёрные реснички… На меня похож!

Возникает ощущение дежавю. Сердце отзывается резкой болью. В памяти всплывают кадры, как я впервые беру на руки Ангела, а Алла смеётся над моей неуклюжестью и неуверенностью.

Теперь я опытный и умелый… Вот только малышки, которая меня всему научила, больше нет…

Качаюсь слегка из стороны в сторону и шепчу малышу, как я счастлив, что он появился на свет, как я его ждал, как безумно его люблю. Кроха успокаивается – видимо, узнаёт мой голос и чувствует тепло.

За окном темно, дело близится к ночи.

- Ну что, папаша, – в дверях появляется Павел. – У Полины капельница закончилась, можем ехать. Все бумаги я оформил. Там нас уже ждут.

Беспокойство не отпускает, пока мы не оказываемся в реанимобиле, который с мигалкой мчит в город. Этот бесконечный, сумасшедший и в то же время счастливый день скоро закончится. Завтрашний день, надеюсь, будет другим, без экстремальных приключений...

* * *

Полгода спустя

Подхватываю переноску с Шуриком, закидываю на плечо рюкзак и иду к лифту. Полина везёт чемодан на колёсиках и ведёт Надюшу, у которой на спине тоже рюкзачок.

Бросаю беглый взгляд на диван, где семья ждала меня, пока я оформлялся на стойке регистрации, – ничего не забыли? Ох, уж эти женщины… Приехали в столицу всего на пять дней, а вещей набрали минимум на месяц.

Я не ворчу, просто не привык ездить с чемоданом и кучей сумок. Приходится постоянно быть начеку. В прошлый приезд Надюша оставила в холле свой рюкзачок и потом горько рыдала. Хорошо, что нашедший отнёс его на рецепцию.

Кажется, я радовался находке сильнее дочери. Не выношу, когда она плачет. Готов вывернуться наизнанку, лишь бы моя малышка счастливо улыбалась.

Захожу первым в номер и внимательно его осматриваю. Батя настаивал, чтобы мы ехали с Богданом, тем более что Полина с детьми сидит сзади, и место в машине для него есть. Но я отправил его в отпуск. Отдохнувший охранник работает куда лучше уставшего и злого.

Звонит телефон.

- Серый, я освободился. Ты как? – басит в трубку Павел.

- Малыш, я на пару часов выйду с Доценко повидаться. Ты справишься сама? – отключив звук, уточняю у жены. – Мы сядем где-то поблизости. Если что, пять минут – и прибегу.

Полина кивает, и я отвечаю другу:

- Я как пионер. Ты на машине? Или за тобой заехать?

- Я подъеду. Наберу, когда буду рядом, – сразу отключается.

Жена устраивается кормить Шурика.

- Я закажу вам ужин в номер, – шёпотом сообщаю ей. – Принцесса, что изволите? Будем выбирать? – зову к себе Надюшу.

К тому времени, как Павел приезжает, я успеваю сделать заказ, помочь Поле разложить вещи, переставить детскую кроватку в удобное место и переодеть памперс наследному принцу.

С чувством выполненного долга отправляюсь в кафе, где мы с другом договорились зависнуть.

Несколько месяцев назад Павел наконец перебрался в столицу. Ему дали должность заведующего хирургией в одной из больниц, хотя он предпочёл бы место обычного хирурга – чтобы снова пустить корни в операционной и света белого не видеть.

- Ну, как ты? – пытаюсь по внешним признакам оценить его состояние и настроение.

Выглядит неплохо, я бы даже сказал, что лучше, чем до переезда. Столица на него влияет положительно.

- Не спрашивай. На работе – трындец. Проверка масштабная – кто-то кляузу накатал. В отделении – бардак. Как заставить всех работать по инструкции – не понимаю. Они кивают, заверяют, что всё поняли и приняли к сведению, но отворачиваются и снова делают, что хотят, – ворчит возмущённо. – А шеф разводит руками и требует от меня результата.

- Ну-у. Руководить – это мастерство, для этого нужен определённый опыт. Так что учись, брат, – смеюсь.

- Учти, если меня решат посадить за грехи моих подчинённых, тебе придётся меня защищать в суде. Столичные адвокаты берут космические деньги, они мне не по карману.

- Прямо решат посадить… Максимум – отстранят от должности, – успокаиваю. Хотя кто его знает? Маразма везде хватает.

- А как Вера? Не пожалел ещё, что всё-таки взял её с собой? – спрашиваю осторожно.

Павел до последнего колебался. Их отношения стремительно летят в тартарары. Может, оно и раньше так было, Полина давно мне говорит, что у них всё плохо. Но в последнее время уже всем стало очевидно, что они, как Лебедь и Щука: один рвётся в облака, другой – в воду. Не понимаю, как они так долго продержались вместе…

- Да, я пожалел, стоило мне ступить на столичную землю. Но не бросать же Веру там одну… Серый, я от неё устал, – признаётся. – В последнее время её стало как-то особенно много в моей жизни. Причём она всё знает лучше меня, что мне надо, а что – нет. И это раздражает до колик… И что делать – не понимаю. И бросить её как-то неправильно будет, но и жить так дальше становится всё невозможнее.

Павел впервые открыто жалуется на свою женщину. Похоже, их отношения зашли в тупик, из которого нет выхода. Им надо разбегаться. Человеку дома должно быть комфортно. Не представляю, каково это – приходить домой