С сомнением раздумывая о том, когда лучше начать штурм межкомнатной двери и как бы проделать это с наименьшим шумом, я отметил, что звуки внизу стихли, зато на лестнице послышался громкий скрип половиц: кто-то тяжело поднимался по лестнице. В ромбовидном оконце моей входной двери мелькнул свет, и тут уж половицы в коридоре просто застонали под тяжестью неведомого груза. Послышались приглушенные звуки – возможно, голоса, – после чего в мою дверь громко постучали.

Затаив дыхание, я замер и стал ждать. Казалось, прошла целая вечность, как вдруг витавшая повсюду тошнотворная рыбная вонь вдруг сгустилась и стала просто удушающей. Потом стук повторился – теперь стучали долго и настойчиво. Я понял: настала пора действовать. С этой мыслью я резко дернул задвижку межкомнатной двери и изготовился выбить ее плечом. Тем временем стук стал еще громче, и мне оставалось только надеяться, что он заглушит треск высаживаемой двери. Забыв о страхе и боли, я кинулся на дверь, раз за разом врезаясь левым плечом в тонкие доски. Вопреки моим ожиданиям дверь оказалась крепкой, но я не сдавался. Тем временем шум в коридоре нарастал.

Наконец дверь поддалась, но распахнулась с таким грохотом, что едва ли его не услышали люди в коридоре. После этого они уже не просто стучали, а буквально дубасили в запертую дверь, и до моего слуха со всех сторон донесся лязг ключей во всех замках на этаже. Ринувшись через образовавшийся проем в смежный номер, я быстро закрыл входную дверь на задвижку, чтобы ее не открыли ключом снаружи, но тут же услышал, как кто-то пытается отпереть замок в следующем номере – том самом, из окна которого я намеревался спрыгнуть на крышу соседнего здания.

На мгновение я пришел в полное отчаяние, ибо не сомневался, что оказался в ловушке. Меня обуял неописуемый страх, но я буквально затрясся от ужаса, когда луч моего фонарика уперся в пыльный пол и осветил свежие следы ног неведомого гостя, рвавшегося незадолго до того ко мне в номер. Действуя автоматически, точно под гипнозом, невзирая на безнадежность положения, я подскочил к следующей межкомнатной двери и сильно толкнул ее в надежде, что входная дверь там тоже, на мое счастье, оборудована засовом и я успею задвинуть его прежде, чем дверь попытаются отпереть ключом со стороны коридора.

И тут судьба мне улыбнулась: эта межкомнатная дверь была не только не заперта, но и приоткрыта. В следующую секунду я оказался в смежном номере и подпер плечом входную дверь, которую уже отворяли снаружи. Оказанное мной сопротивление застигло злоумышленника врасплох, потому что под моим напором дверь захлопнулась, и я быстро задвинул крепкий засов. Получив краткую передышку, я прислушался: во все соседние двери колотили почем зря, а из-за межкомнатной двери, которую я забаррикадировал кроватью, доносились недоуменные возгласы. Очевидно, что передовой отряд моих непрошеных гостей уже вломился в соседний номер с южной стороны и собирал силы для решающей атаки на мою дверь. Но в это мгновение в замке соседнего номера с северной стороны клацнул ключ, из чего следовало, что опасность уже совсем близко, и подступила она, откуда я ее не ждал.

Межкомнатная дверь была распахнута настежь, но медлить было нельзя, так как в замок входной двери уже вставили ключ снаружи. Мне оставалось только запереть на засов обе межкомнатные двери и вдобавок придвинуть к одной кровать, к другой бюро, а входную дверь забаррикадировать умывальником. У меня был единственный вариант – довериться этим временным препятствиям, пока я не вылезу из окна на карниз и не спрыгну на крышу соседнего здания на Пейн-стрит. Но даже в этот решающий момент меня буквально трясло от ужаса – и вовсе не из-за утлости возведенных мною оборонительных укреплений. Меня ужасала мысль, что среди жуткого сопения, ворчания и приглушенного потявкивания я ни разу не услышал членораздельных звуков человеческого голоса.

Покуда я передвигал мебель, из коридора послышался торопливый топот ног в направлении соседнего номера, а грохот в южном конце коридора прекратился. Понятно, что основная масса преследователей собрались перед хлипкой межкомнатной дверью, чтобы выбить ее и схватить меня в этой комнате. А за окном висела луна и освещала конек крыши кирпичного здания внизу, и только теперь я осознал, насколько рискованна моя затея с прыжком из окна, потому что скат крыши, куда я намеревался приземлиться, оказался довольно крутым.

Оценив обстановку, из двух окон я выбрал для прыжка то, что южнее, решив после приземления на внутренний скат крыши скрыться в ближайшем чердачном окне. Я понимал, что даже спрятавшись внутри соседнего здания, мне не избежать погони, но я надеялся благополучно спуститься с чердака, а потом броситься по темному двору, наугад забегая в одну дверь заброшенного здания и выбегая из другой, и таким образом в конце концов добежать до Вашингтон-стрит и ускользнуть из города по южной дороге.

Грохот за забаррикадированной дверью нарастал, и я заметил, что тонкие дверные панели уже расщепились. Ясное дело, нападавшие воспользовались каким-то тяжелым предметом в качестве тарана. Но кровать, припертая к двери с моей стороны, пока что выдерживала атаку, так что у меня еще оставался призрачный шанс на успешный побег. Распахнув окно, я заметил, что оно прикрыто с обеих сторон тяжелыми велюровыми гардинами, прикрепленными к карнизу медными кольцами, и что снаружи торчит длинный металлический штырь – захват для ставней. Обнаружив возможную альтернативу опасному прыжку, я ухватился за гардины, дернул их вниз и содрал вместе с карнизом, а затем быстро надел два кольца на штырь и выпростал одну гардину наружу. Тяжелые складки велюра почти достигли крыши внизу, и я понадеялся, что и оба кольца, и плотная ткань выдержат мой вес. Я вылез из окна и спустился по импровизированной лесенке вниз. Так я навсегда покинул кишащее загадочными постояльцами здание «Гилман-хаус».

Я благополучно достиг крутой крыши и быстро добрался до зияющего чердачного окна. Бросив взгляд назад, я увидел, что в покинутой мной комнате еще темно, а дальше в северной части города, за обвалившимися печными трубами, я заметил зарево от огней, освещающих храм Ордена Дагона, Баптистскую церковь и Конгрегационную церковь, которую я не мог вспоминать без содрогания. Внизу во дворе, на первый взгляд, не было никого, и я понадеялся, что смогу унести ноги еще до объявления общей тревоги. Посветив фонариком в черный проем окна, я заметил, что лестница, которая соединяла бы чердачное окно с полом, отсутствует. Но высота была небольшая, поэтому я перегнулся через край окна и спрыгнул на покрытый толстым слоем пыли пол, заставленный трухлявыми ящиками и бочками.

Местечко было жутковатое, но я, не мешкая, метнулся к деревянной лесенке, которую обнаружил с помощью фонарика. Посветив на циферблат, я также узнал время: было 2 часа ночи. Ступени подо мной заскрипели, но выдержали, и я быстро миновал похожий на амбар второй этаж и вскоре очутился на первом. Здесь царило полное запустение, и только эхо моих шагов гулко звучало в тишине. Наконец я добрался до конца коридора и увидел еле заметный в кромешном мраке прямоугольник дверного проема – это был главный вход в здание со стороны Пейн-стрит. Бросившись обратно, я нашел дверь черного хода – тут тоже все было нараспашку – и по каменным ступеням крыльца спустился на поросшую травой брусчатку заднего двора.