Пациентка, смущённо улыбнувшись, указала рукой на свой живот.

— Вы не посмотрите? Что-то тяжёло стало с утра. Вертолёт сломался. Приходится ехать поездом до ближайшего города с крупной больницей.

Осмотр не показал ничего необычного. Будущая мама, следя за фигурой, ела меньше нужного. Пока разбирался с ней, пришёл ответ от Хомячкович.

[ Горжусь тобой! Видел бы ты, с каким довольным видом Лей-Лей сейчас ходит по Академии.]

…

После беременной нашелся ещё один пациент, но уже в зелёном вагоне. Очередное видение от таинственного Нечто направило меня на станцию в сорока километрах к северу от текущей точки.

Так следующие три недели я ходил от посёлка к посёлку, от поезда к поезду. Пару раз прокатился на лесовозе, три раза на пароме, и один раз на частном фермерском самолёте-гидроплане. Надо было срочно попасть в долину, куда с горы сошёл селевой поток. На месте я несколько дней помогал местным МЧС-никам вытаскивать людей из грязи.

Чем дальше заходило моё паломничество, тем меньше во мне оставалось «студента Довлатова», «господина», «ученика», «сына», «внука». Шагая от поселения к поселению, я все чаще ловил себя на мысли, что говорить «я целитель» становится легче.

Одно дело быть одарённым родством с пневмой. И другое — иметь смелость и гордость называть себя целителем. Выбрать этот путь и пройти по нему. Осознанно взяться за профессию, а НЕ потому что подвернулась удача в виде деда-архимага.

Быть целителем, а не называться им — это… по-другому. Как сравнивать готовые макароны с куском непонятного теста. Подходящая ли мука? Как их готовить? Разварятся ли они во время готовки? С каким соусом и кому подавать?

…

Той ночью я шёл, сам не зная куда, по просёлочной дороге. За спиной осталось Вьетнамское Королевство и культура, которую я так и не смог понять. Впереди начинались обжитые земли Империи Цинь. Осознав, что уже нахожусь на землях Поднебесной, я поднял глаза к звездному небу. Ни облачка, ни света городов — одна лишь луна светит прямо над головой.

— Вот как? То есть БЫТЬ, это НЕ значит иметь ответы на все сомнения, — в сознании вдруг кристаллизовалась мысль. — Быть целителем, это прочувствовать все колдобины своего пути на своей же шкуре. Впитать полученный опыт, сделав частью своей личности. БЫТЬ, а не казаться. БЫТЬ, а не называться.

Опустив глаза к земле, нахмурился.

— Мы то, что мы делаем? И то, ради чего мы это делаем. Нет, тут что-то не сходится.

Хмурюсь от того, что не могу обличить в форму свои мысли. Но душой чувствую, что «отсутствие чёткого ответа» — это тоже ответ. Для становления учителем [3] важно чётко понимать, кем ты являешься. Конечная же формулировка будет постоянно меняться, так как буду меняться и я сам.

Тогда, смотря на звёзды, я ещё не знал, что уже совсем скоро встречу того, кто направлял меня всё это время.

Глава 16

Тот кто всегда с тобой

Двадцать седьмой дней в пути, Империя Цинь

Последние семь посланий от Неизвестного вели меня через жилые кварталы Шанхая на север. И это было офигенно! Я практиковал мандаринский диалект настолько часто и филигранно, что китайцы мне раз двадцать говорили: «Ты выглядишь как лаовай, но говоришь так, будто вырос в Поднебесной».

Я прошёлся через кишащий всевозможными гадами морской рынок, вылечив там трёх беспризорников и одного мажора в бегах. Ван Дунь… Ну что сказать. Глаза, как у отожравшегося кота, фигура та же, характер флегматичный. Он уже смирился со смертью, когда я его нашёл на пристани. Род Ван Дуня решил пустить парня в расход из-за одной мутной сделки с антиквариатом. В ней Дуню собирались сделать крайним.

Слово за слово и я дал ему контакт Жан-Пьера. Серый посредник за двадцать минут организовал частный рейс из Империи Цинь в аэропорт Арана. Я всё оплатил — мне не трудно. Дуня поработает на «Романов и КО» под рукой Мамая. Носитель китайского, не боящийся больших денег, ему в команде уже давно нужен.

Вторым на станции подземки я вылечил одного старого китайца-миллионера… Аж целого воздушника-магистра [4]! Мужик по имени Лу Пэн сначала долго не верил, что такое возможно — целитель взял и сам его нашёл.

— Будда меня покинул. Я с этим уже смирился, — Лу Пэн бухтел, скрестив руки на груди.

— Но я же здесь, — хлопаю себя по груди и сразу же указываю на магистра. — Твой Будда всегда был с тобой. Ведь ты носишь его в своём сердце. Это не Будда перестал верить в тебя, а ты в него.

Недовольно пожевав губами, Лу Пэн почесал отросшую шевелюру и поправил на себе грязную куртку. В ней он не одну неделю спал на земле.

— Ты молодой, — магистр тяжело вздохнул. — Наверное, никогда не слышал о том, что каждому одарённому уготован свой путь. Я… я верю, что для становления старшим магистром [5] должен сначала пройти полную духовную и физическую трансформацию. Половину своих денег и имущества я отдал жене и детям. Вторую раздал бедным. Я запретил самому себе зарабатывать деньги силой одарённого и тогда понял, что ничего не стою. От меня отвернулись друзья, любовница… Ох, Сю Сю! Она мне такого наговорила, что теперь всем женщинам в глаза смотреть стыдно.

Пожимаю плечами, продолжая улыбаться.

— Значит, это были не те друзья и не та любовница. Мужик, ты сам себя-то слышишь? Ты расстраиваешься из-за того, чему радоваться должен.

— Это ещё не всё! — Лу Пэн надулся ещё сильнее. — Меня уволили с трёх работ. Сказали, что сорокалетний магистр [4], лишённый сил, им не нужен. На следующей работе сказали: «Слишком высокая квалификация». А в компании одного моего старого знакомого: «Вам не хватает профессиональных навыков». Как вообще у грузчика может быть квалификация? Им что, чёрный пояс по катанию тележки показать надо⁈

Сглотнув вставший в горле ком, магистр указал на свою одежду.

— Посмотри, во что я превратился? Всего шесть месяцев скитаний по Шанхаю, и я разваливаюсь так, что скоро не смогу драться с бомжами за объедки.

— Во-первых, — начал я, — у нас в Российской Империи есть поговорка: « Иногда, чтобы всплыть, надо опуститься на самое дно. Оттолкнуться от него ногами и выбраться на поверхность». Во-вторых, я могу сказать с уверенностью, что ты прошёл своё преображение. Лишнее отвалилось, как и должно было. Ты не