это суть народушко! Неисчислимый мировой народ! Великомученик велий, чем все церковью прославленные – сей бое си Бог, творяй чудеса! Народушко бессмертный, его же духу верую, его силу исповедую, он есть начало жизни единое и несомненное, он отец всех богов, бывших и будущих!..»[79]

Эти новые, под Маркса, идеи были приняты в партии весьма недружелюбно, их считали ересью. Для широкого распространения богостроительства тогда еще не было почвы. Только после революции 1917 года в условиях создавшегося тогда хаоса эта идеология оказалась как раз подходящей для потворства вышедшим из повиновения массам, стала как бы официальной у большевиков и окрасила их пропаганду. В описываемую эпоху богостроительство только зародилось.

Недовольные партийными центрами отзовисты, ультиматисты и богостроители в целях проведения в партийную жизнь своих взглядов учредили осенью 1909 года на острове Капри в Италии школу для подготовки пропагандистов-рабочих, куда несколько русских организаций прислали слушателей. Инициаторы школы завязали отношения с некоторыми русскими комитетами, организовали самостоятельный сбор денег и свою агентуру, и делали все это, не ставя в известность ни партийные центральные учреждения, ни Большевистский центр. Таким образом, был основан как бы новый фракционный центр, стремившийся подчинить своему влиянию местные организации. Вскоре, однако, истинный характер работы в школе был выяснен в партии, и предприятие это погибло из-за целого ряда недоразумений между слушателями, советом школы и редакцией «Социал-демократа».

Главными организаторами и устроителями школы были Максим Горький, А. Малиновский-Богданов и Луначарский. Средства на школу достал Горький. Читали лекции перечисленные лица, а также Алексинский и Мандельштам Мартын Николаевич, известный в партии как Лядов и Мартын. По недостаточности средств школа могла принять 12–15 учеников. Начав лекции, устроители стали проводить свои левобольшевистские идеи, не стеснялись в нападках на Ленина и его приближенных, что не нравилось некоторым из учеников. Эти последние сообщили в редакцию ленинского «Пролетария» обо всем, что делается в школе, и подчеркивали, что у руководителей идет выработка какой-то новой для партии платформы, не соответствующей руководящим взглядам Большевистского центра. Такие сообщения очень не нравились Горькому и другим руководителям школы, и ее совет предложил пяти недовольным подписать составленное им заявление, в том духе, что школа вполне отвечает своему назначению, что составляемые советом отчеты объективны и что новая платформа вырабатывается по желанию учеников. Недовольные не согласились на такое заявление, и совет школы в конце октября 1909 года исключил их. Исключенные пожаловались в ЦК письмом с просьбой разобрать дело об их несправедливом исключении из школы. Исключенные были вызваны к Ленину в Париж, где Ленин, Зиновьев, Каменев и еще несколько большевиков прочитали им ряд лекций, после чего их переправили в Россию.

Большевики-ленинцы в целом ряде статей «Пролетария» и «Социал-демократа» разбивали сторонников всех направлений, уклонившихся от санкционированных Центральным комитетом принципов[80], и наконец, собравшись летом 1909 года в составе расширенной редакции «Пролетария», официально осудили отзовистов и богостроителей, о чем и оповестили партию отдельным приложением к № 46 газеты «Пролетарий».

Разобрав каждое из течений и указав, что все попытки, сделанные отзовистами и ультиматистами, обосновать принципиально свою теорию, приводят их к отрешению от основ марксизма, что их тактика приводит к анархическим уклонениям, что отзовистско-ультиматистская агентура приводит к уродливым явлениям в партийной жизни, а богостроительство извращает научный социализм и вредит работе по просвещению масс, большевики заявили, что большевизм ничего общего с этими течениями не имеет и что со всеми уклонениями от революционного марксизма они будут вести самую решительную войну.

Намечая основные задачи большевиков, расширенная редакция «Пролетария» заявила:

«1) в дальнейшей борьбе за партию и партийность задачей большевистской фракции, которая должна остаться передовым борцом за революционную социал-демократическую линию в партии, является всесторонняя поддержка Центрального комитета и центрального органа партии. Только общепартийные центральные учреждения могут в период перегруппировки партийных сил явиться авторитетным и сильным представителем партийной линии, на которой сплотились бы все действительно партийные и социал-демократические элементы;

2) в меньшевистском лагере партии при полном пленении органа фракции «Голос социал-демократа» меньшевиками-ликвидаторами, меньшинство фракции, испытав до конца путь ликвидаторства, уже поднимает голос протеста и ищет вновь партийной почвы для своей деятельности;

3) при таких обстоятельствах задачами большевиков, сплоченного авангарда партии, является не только продолжение борьбы с ликвидаторством и ревизионизмом, но и сближение с марксистскими и партийными элементами других фракций, как это диктуется общностью целей в борьбе за сохранение и укрепление РСДРП».

В том же извещении была напечатана резолюция «Об отношении к думской деятельности в ряду других отраслей партийной работы», в которой были высказаны взгляды на развитие резолюций партийной 1908 года конференции; было также заявлено об устранении из расширенной редакции «Пролетариата» отзовиста Максимова – А. Малиновского, и о том, что фракция не несет на себе ответственность за школу на Капри, так как устроители ее преследуют не фракционные, а свои особые, узко групповые идейно-политические цели.

После такого размежевания большевики-ленинцы и меньшевики-плехановцы, или партийцы, как стали называть они себя, начали агитацию за объединение в целях восстановление партии и борьбы с разрушающими ее элементами справа и слева.

Однако отстраненные ленинцами отзовисты, ультиматисты и богостроители вовсе не считали себя менее правоверными большевиками, нежели Ленин с единомышленниками, и после формального раскола они еще теснее объединились в литературную группу, приняв название «Вперед», и повели борьбу с ленинцами.

В то же время некоторые из большевиков также стали отходить от определенной ленинцами линии в сторону меньшевизма. Как в России, так и за границей все более завоевывала популярность примирительная «Правда». Наконец, стал замечаться поворот и в самой редакции «Пролетария». Когда Ленин предложил для напечатания статью, в которой пропагандировал союз партийных большевиков с партийными меньшевиками для совместной борьбы с ликвидаторством справа и слева, то большевистско-польское большинство редакции высказалось против нее, вследствие чего Ленин даже сделал заявление о своем выходе из редакции, но, впрочем, через два дня взял обратно.

Все эти обстоятельства заставили Ленина и его кружок пойти на сближение с другими партийными фракциями, для оформления которого в январе 1910 года в Париже было созвано пленарное собрание Центрального комитета, на котором присутствовали 14 членов с решающими голосами и несколько с совещательными.

Враждебно встретились большевики-ленинцы и партийцы-плехановцы, с одной стороны, с ликвидаторами-меньшевиками и отошедшими от Ленина большевиками, с другой. Меньшевики предъявили ленинцам обвинения в организации тайного для партии Большевистского центра, который служил для большевиков учреждением для проведения в партии тех дел, которые не могли бы быть проведены при помощи официальных партийных учреждений; в присвоении Большевистским центром большой суммы, пожертвованной одним лицом на партийные цели, и в сокрытии этого обстоятельства от