Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такие мысли параллельным потоком сознания пронеслись в моей голове, пока я лихорадочно подыскивал способ противодействия киллеру. Свое оружие на кухне я не держал, а, как всегда, по своей привычке, оборудовал тайник в гараже. «Беретта», которую я подарил Джессике, лежала в тумбочке рядом с кроватью в нашей спальне. И под рукой у меня имелись лишь обыкновенные домашние инструменты, при помощи которых я пытался разобраться с засором в раковине. Под руку мне попался увесистый гаечный ключ, который я, высунувшись с другой стороны кухонного островка, резко метнул в голову мотоциклиста. Удар пришелся точно по шлему, но убийца все-таки выстрелил, хотя и не попал точно.
Но, пуля все же задела меня, пробив мышцу на левом плече. От боли я рассвирепел окончательно. Схватив табурет с металлической основой, стоящий возле стола на кухне, я со всей силой ударил им по руке убийцы. Его пистолет отлетел в сторону. И мы сцепились в рукопашную. Мотоциклетный шлем давал курьеру преимущество в драке. И он воспользовался этим, сильно боднув меня головой в лицо. С разбитым носом я отлетел назад на пару шагов, а он стремительно ринулся к пистолету, валявшемуся в противоположном углу помещения.
Но, отброшенный назад, я как раз оказался у стойки с разделочными кухонными ножами и метнул один из них правой рукой, не раздумывая. Метил я повыше, но попал в правую ногу. Главное, что нож воткнулся, пройдя насквозь плотную ткань штанины джинсов, а парень потерял равновесие, споткнувшись в этот момент о толстую циновку, которую совсем недавно постелила Джессика перед стеклянной дверью, ведущей к бассейну. Трогательная забота девушки о домашнем уюте сыграла в драке в мою пользу.
Как только курьер упал, я навалился на него и сорвал шлем. Не зря говорят, что мир тесен. Я сразу узнал этого парня, хотя и прошло немало лет с тех пор, как общался с ним в последний раз. Это был Юра, мой друг детства. Мы росли вместе в одном дворе и учились в одной школе. И он был старше меня на год. Мы даже одно время вдвоем ходили в секцию спортивной стрельбы. Когда начались известные события на Донбассе, он служил в каком-то специальном отряде милиции, чуть ли не в том самом «Беркуте», который тогда был у всех на слуху.
Куда Юрка делся потом, я не знал. А он, оказывается, киллером заделался в той же самой конторе, где и я, на другом конце света. Вот оно как бывает! Я не сомневался, что из Юры за это время получился умелый и хорошо подготовленный боец-диверсант. Но, я все же оказался сильнее. Прижав его к полу своей массой и оседлав, я приложил острие ножа к сонной артерии парня, предупредив:
— Только дернись, Юрик, и тебе конец! Не посмотрю, что вместе росли.
— Ты это, не дури, Андрюха! Меня в темную использовали. Да и не узнал я тебя поначалу загорелого и с этими усами. Дали мне задание тихо прикончить какого-то ирландца Роджера Бойда, — пробормотал он.
Через некоторое время, залепив друг другу раны пластырем, мы сидели с ним на веранде возле бассейна, пили виски и мирно беседовали, как и положено старым друзьям, которые не виделись много лет. Со слов Юры выяснилось, что кто такой Роджер Бойд, он не имел ни малейшего понятия. Может, конечно, лукавил. Зато рассказал, что много интересного слышал о каком-то нашем агенте с микросхемой, вживленной в мозг. И по мере того, как он говорил, в моей голове вставали на место те обрывки воспоминаний, которые я никак не мог интерпретировать. А Юра все продолжал:
— Когда наши поняли, что враги используют чипированных агентов, то тоже решили провести подобный эксперимент. У нас же до сих пор есть еще очень продвинутые ученые, которые работают не ради денег, а ради своих убеждений, как истинные патриоты. Вот и разработали они похожие методы. Только наши поначалу подобное мозговое чипирование применяли исключительно для лечения в тяжелых случаях. А тут снаряд прилетел в какого-то парня на передовой, который после этого находился на пороге смерти. Черепно-мозговая травма у него была, несовместимая с жизнью. Вот на нем и стали экспериментировать, вживили в мозг специальную микросхему, да забили в нее специальную программу. И оказалось, что все функции его организма с помощью этого чипа восстанавливаются довольно быстро. И не только восстанавливаются, а и превосходят быстротой реакций первоначальные показатели, которые были у парня до ранения совсем неплохими и без того. Только память его восстанавливалась медленно. Но, несмотря на это, решили все-таки его забросить к врагам в тыл, потому что обладал превосходными диверсионными навыками. Для этого специальную установку сделали, чтобы не через границу, а сразу напрямую с помощью телепортации перебросить бойца этого экспериментального для совершения диверсий. У нас, представь, и такое изобрели, когда нам все границы позакрывали. Так вот, перекинули этого парня сюда уже с заданной программой действий против вражеских чипированных нигеров. Только немного не так что-то пошло у наших ученых. Парень перенесся, но попал во временной сдвиг.
— Что за бред? Как можно во временной сдвиг попасть? — не понял я.
Но, Юра, прикончив уже почти целую бутылку виски, объяснил терпеливо:
— Очень просто! Тот парень при переносе провалился в прошлое на три месяца. Попаданцем во времени сделался, короче, как в книжках. Только перенесся совсем неглубоко. Да и задания свои помнил. Потому и нашли его все-таки. Вышли на него наши девчонки, которые работали под легендами обыкновенных местных девушек. Да жаль, что обе они погибли во время попытки этого бойца доставить…
— А ты откуда знаешь обо всем этом? — поинтересовался я.
— Так у меня роман служебный был с одной из них. С девушкой по имени Наташа, которая здесь выдавала себя за Карину Спенсер. Она мне и рассказывала, как они вместе с боевой подругой ищут этого парня с микросхемой в голове. А потом я от куратора узнал о ее гибели в перестрелке. Вот такая история. Хочешь верь, а хочешь — не верь.
Эпилог
Я поверил в рассказ Юры. Ведь это он про меня рассказывал, сам не зная о том, что я и есть тот самый экспериментальный парень с микросхемой внутри головы. Когда Юрий, несмотря на выпитый алкоголь и рану в ноге от моего ножа, бодро завел свой мотоцикл и уехал, я долго пребывал в смятении, допивая виски и постоянно теребя титановую пластину, вживленную в мой затылок. Вернувшаяся вскоре Джессика нашла меня сидящим на полу и совершенно пьяным. Чего со мной, обычно, не бывало.
— Что случилось, дорогой? На тебя напали? — спросила Джессика, наклонившись ко мне.
— Нет, нет, — попытался отрицать я, зажимая рану на плече пальцами, потому что пластырь с нее отклеился.
— Думаешь, что я совсем дурная? Ты ранен, а здесь все перевернуто кверху дном! Да и на стенах выбоины от выстрелов!
Когда Джесси обработала мне место, куда попала пуля, заклеив рану свежим пластырем, я решил признаться ей:
— Приезжал человек из моей банды. Он киллер. Свои решили меня убрать, потому что я знаю слишком много. Он напал на меня. И мы чуть не убили один другого. Но, в последний момент мы с ним друг друга пожалели. Не стали убивать. И он рассказал мне кое-что очень важное. Я дал ему уйти, а он дал мне время, чтобы исчезнуть. Вот только получается, что я теперь работаю сам на себя. И даже не знаю, как дальше обеспечивать собственное существование.
— Так возьми и продай те самые бриллианты, — предложила девушка.
— Ты не понимаешь. На этих вещицах кровь. И их нельзя продать просто так. При такой попытке меня сразу же арестуют. А надежных ювелиров, скупающих краденое, я не знаю.
— Зато я хорошо помню того ювелира, которому моя мама продала ворованные драгоценности из ячейки отца. Поехали. Он все купит и ничего не спросит.
Взяв самое необходимое, мы решили сматываться в очередной раз. Джессика села за руль. И мы уехали из бунгало, чтобы больше никогда не возвращаться.
Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/
