очередной патруль, сейчас в нем бойцы первой роты, но они слишком далеко, чтобы нас заметить без прибора ночного видения или тепловизора.

Я поглядывал по сторонам и думал, откуда Джавал и его подельники узнали о нас? Вчера один из них приглядывал за мной и понял, что мы замышляем? Или сдал кто-то свой? В последнее верить не хотелось, но я знал, что люди — существа ненадежные, и что всякое бывает.

И стукнули ли они старшему по секте, которым у них Цзянь? Наверняка.

Сыч неожиданно замер, вскинул руку, и мы тут же остановились, вслед за индейцем присели на корточки. Впереди, у подножия очередного куба — они стояли тут в шахматном порядке — шевельнулось что-то черное, блики побежали по рядам чешуек, заструилось длинное тело, то ли змеиное, то ли сколопендровое.

Моргнуло желтое, светящееся, может быть один глаз, и существо пропало.

— Что там было? — спросил Ингвар.

— Не разглядел, — отозвался Сыч. — Двигалось что-то, да и все.

Я нахмурился — зрение у него явно лучше моего, и при этом я различил какие-то детали, хотя в целом облик встретившейся нам твари не уловил. Животное? Дрищ-разведчик?

— Дальше, — велел норвежец.

От точки, где появилась неведома зверушка, я прошел в нескольких метрах, и различил на песке ямку вроде норы муравьиного льва, только побольше. Открытие меня не порадовало — уж лучше бы это оказался глюк, ведь глюк не откусит тебе голову и не направит в спину автомат.

Но никто на нас не напал, и через сорок минут мы оказались у нужной башни.

— Пришли, — объявил Ингвар, указывая на отверстие. — Снаружи подсветить не можем. Придется лезть так.

— А что там? — спросила Мария, в черных глазищах которой мерцала тревога.

— Склад, — ответил я.

— Мне не хочется туда идти! — заявила Жанна. — Даже вместе с вами! Там мерзкое! Жуткое! Я чувствую!

Ее била крупная дрожь, может быть частью от ночной прохлады, но и от страха тоже.

— Мы там были, сеструха, — Вася обнял Жанну за плечи, и она вцепилась в него обеими руками. — Вернулись живыми, хотя повидали всякого. Но на первом этаже тихо, спокойно. Побудете там, пока транспортную зону не починят.

— Вы останетесь с нами? — поинтересовалась Белочка, и по нашим лицам прочла ответ. — Нет? Но как же так! Почему?! — по щекам ее заструились слезы.

— Тихо, женщина! — не выдержал Хамид, в своем Пакистане явно привыкший к другому обращению со слабым полом. — А ну пошли туда, куда говорят! И чтобы ни слова больше! Шайтан вас задери!

Удивительно, но это сработало.

Когда Ингвар первым шагнул в отверстие и протянул руку, чтобы подать девчонкам, они пусть неохотно, но двинулись за ним: сначала Мария, потом отклеившаяся от Васи Жанна, следом другие. Эрик вытащил фонарик, но включил его только внутри, в коридоре, чтобы снаружи уж точно никто не увидел.

— Как-то скучно тут, — заявил финн, оглядываясь. — После ваших рассказов я-то думал!

— Каких рассказов? — пискнула Белочка.

Ей никто не ответил, только Хамид угрожающе засопел, и девушка замолчала.

Внутри башни ничего не изменилось — те же гладкие стены, потолок, тот же вестибюль с воротами и уходящая на второй этаж лестница.

— Вот тут и размещайтесь, — велел Ингвар. — Одеяла. Вода и провизия. Надо экономить. На пару дней хватит. В туалет ходите наружу — с дальней от периметра стороны башни, и сразу после патруля, чтобы вас не увидели. И ни в коем случае… ни в коем… не стоит соваться туда! — норвежец показал на лестницу.

— Фонарик оставим, — Эрик заулыбался и вручил прибор Белочке.

— А что там, вверху? — спросила Мария, подойдя ко мне вплотную, так, чтобы никто, кроме нас двоих, не слышал ее слов.

— Безумие. Смерть, — ответил я.

Мгновение она смотрела на меня очень серьезно, а затем кивнула.

* * *

Новый патруль объявился ровно в тот момент, когда мы только выбрались из башни. Пришлось залечь прямо на месте, упасть на холодную дюну, да еще и отползти так, чтобы не лежать совсем уж на открытом.

Лучи фар прошли над нами, мазнули по дыре в башне, и тут гул моторов стал тише, пикап явно остановился. Сердце мое застучало чаще, я двинул палец к предохранителю на калаше — неужели нас заметили?

— Эх, Джейк, смотри какая красота? — пробасил кто-то, и песок захрустел под берцами. — У нас в Лагосе такого не увидишь, чад и дым от машин и заводов.

— Давай, отливай быстрее, — отозвался второй голос, не такой мощный. — Да поехали!

— Грубый ты, — сказал первый, и сочное журчание сообщило нам, что процесс пошел. — Романтика! Звезды! А ты — «отливай»…

— Просто я твой командир, вот и все, — засмеялся второй.

Басовитый хмыкнул в ответ, журчание стихло, и тут небо над нами располосовала троица метеоров. Словно три светящихся когтя чиркнули по черному бархату, и через мгновение до нас докатился раскат грома.

Снова война в небесах, битва в космосе?

— Давай быстрее! — рявкнул второй, но его подчиненный уже и сам бежал к пикапу.

Машина взревела, к голосу мотора добавились еще два, и патруль рванул дальше вдоль ограды. Мы же выждали, когда он скроется за башней, и только после этого отлипли от склона дюны.

В зените вспыхнула алая звездочка, превратилась в кольцо огня, за ней вторая, третья.

— Не нравится мне это, — пробормотал Эрик. — Мало нам того самолета?

Время подходило к полуночи, и мы рванули через полигон бегом, чтобы добраться до казармы хотя бы к часу, и немного подремать. А то разбудят в три, запихнут в машины, и отправят на патрулирование вместо тех бедолаг, разговор которых мы только что слышали… это только в том случае, если ничего не случится раньше!

Над восточным горизонтом возник серебристый ореол, признак того, что скоро взойдет луна. Да, пусть она уже не полная, но лучше бы нам добраться до коек раньше, чем это небесное тело начнет изображать прожектор.

В этот раз мы бежали тесной кучкой, разве что Сыч двигался впереди, и когда он вскинул руку, то мы «дали по тормозам», едва не налетев на него.

Это был вроде бы тот же куб, у которого из песка вылезало нечто змеисто-сколопендровое. Но теперь он