Она надеялась, что они не будут проводить много времени в соларе. Между долгими часами сна и восстановительным средством Эмброуза она была совершенно бодра, беспокойна и жаждала принять предложение Балларда разделить с ним постель. Он предупреждал ее, что она не сможет уснуть, и она сделала пометку спросить его позже, было ли это угрозой или обещанием. Но все ее мечты и махинации вскоре рухнули. Цинния держала ее руку обеими своими, в ее карих глазах было то же затравленное выражение, которое Луваен видела раньше, а нижняя губа дрожала:

— Лу, не могла бы ты переночевать сегодня в моей комнате?

Луваен уставилась на сестру так, словно у нее выросли еще две головы:

— В твоей комнате?

Низкий сдавленный звук донесся от главы стола. Баллард поднес свой кубок ко рту. Темные глаза, наблюдавшие за ней поверх края чашки, вспыхнули.

Цинния крепче сжала ее руку:

— Да. Моя кровать большая, и в ней достаточно места для нас обеих. Я бы лучше спала, если бы ты… — она замолчала и прикусила губу, ее глаза наполнились слезами.

Внутренности скрутило от мысли, что она так сильно напугала Циннию. Луваен погладил девушку по щеке:

— Конечно, любимая. Я останусь с тобой сегодня вечером, — она во второй раз взглянула на Балларда. Он вернул свой кубок на стол и уставился на свое блюдо с таким мрачным видом, что еда на нем должна была превратиться в куски угля.

Цинния просияла и обняла ее:

— Я обещаю не пинаться слишком сильно.

Луваен с хмурым видом отстранилась от нее:

— Если ты положишь ногу мне на спину, как ты обычно делаешь, я вытолкну тебя прямо из кровати, и ты сможешь спать на полу.

Девушка подняла руки вверх:

— Никаких пинков или краж покрывал. Обещаю.

Их вечерняя встреча в соларе была сокращена. Баллард сидел в своем кресле, мрачно поджав губы, пока Луваен читала вслух сборник стихов и избегала его взгляда. Она знала, что на ее лице отразилось то же разочарование, которое она видела в его глазах, та же потребность, то же желание. Эмброуз извинился и ушел с собрания, сославшись на желание провести вечер с Магдой. Это только заставило лицо Балларда потемнеть еще больше. Гэвин наблюдал за своим отцом задумчивым взглядом. Цинния крутила шерстяные нити на большом колесе, пока череда зевков не заставила ее сдаться.

Девушка встала и потянулась:

— Я уже засыпаю, — она поклонилась Балларду. — Мы просим вашего позволения, чтобы удалиться, господин.

— Разрешаю, — резко сказал он и нахмурился, глядя на огонь в очаге.

Луваен бросила свою книгу на ближайший столик. Гэвин взял Циннию за руку, чтобы пожелать ей спокойной ночи, поцеловав ее пальцы. Луваен прочистила горло:

— Де Ловет, почему бы тебе не проводить мою сестру в ее комнату, — две пары бровей взлетели вверх. — Только до порога, имей в виду. Я буду там через минуту. Мне нужно кое-что обсудить с его светлостью, — едва эти слова слетели с ее губ, как они оба умчались.

— Если кто-то и стоял на пути снаружи, то они его затоптали, — суровое выражение лица Балларда посветлело, на его губах заиграл намек на веселье.

Луваен подошла и встала перед ним, толкаясь коленями, пока он не раздвинул свои, и она не встала между его ног.

— Однажды удача будет благосклонна ко мне и на пути будет твой колдун, — она взяла его за руку. — Я не могла отказать ей, Баллард. Если бы мы поменялись местами, и ты спас бы ее, Гэвину пришлось бы приковать меня цепью к стене, чтобы не подпускать к ней, и я бы практически приросла к Циннии, чтобы убедиться, что она выздоровела. То, что она просит от меня, гораздо меньше того, что я бы потребовала от нее.

Он вздохнул и поднес ее руку к своим губам. Его губы нежно скользнули по ее запястью.

— Твоя преданность сестре достойна восхищения. И мучение для меня.

Она улыбнулась:

— Ты не будешь одинок в своих страданиях, и ты не освобожден от своего предложения. Я намерена устроиться поудобнее в твоей большой кровати и надеюсь, ты согреешь меня, как и обещал.

Глаза Балларда отливали обсидианом в свете очага. Он потянул за руку, пока она не нависла над ним достаточно близко, чтобы он зарылся носом в ее неглубокое декольте. Луваен дразнила волны в его волосах, вздохнув, когда его язык скользнул по выпуклости одной груди.

— Как долго? — пробормотал он. — Как долго мне ждать?

Она провела пальцем по одному из рельефных шрамов, пересекавших его щеку:

— Только сегодня вечером, я думаю. В детстве мы делили постель. Это была постоянная борьба за одеяла, подушки и место на матрасе, — она улыбнулась, увидев его полное надежды выражение лица. — К утру она устанет от меня так же, как и я от нее.

— Тогда я с нетерпением жду утра.

Луваен усмехнулась и высвободилась из его объятий:

— Я должна идти. Я подозреваю, интерпретация Гэвином «порога» находится гораздо дальше в ее комнате, чем моя. И Цинния будет только поощрять его.

Баллард схватил складку ее юбки:

— Поцелуй меня, прежде чем уйдешь.

Она выдернула юбку из его рук и покачала головой:

— Нет.

Его лицо застыло суровыми морщинами, которые она привыкла видеть:

— Почему нет? — они смягчились, когда она поцеловала кончик своего пальца и прикоснулась им к его губе.

— Если я это сделаю, то не остановлюсь на одном, и следующее, что ты узнаешь, как Гэвин и Цинния придут, чтобы найти меня, и обнаружат меня голой у тебя на коленях.

Баллард застонал и откинул голову на спинку кресла. Он на мгновение уставился в потолок:

— Какой мужчина не расстегнул бы свои бриджи, услышав, как женщина говорит, что она с радостью разделась бы для него после нескольких поцелуев?

Луваен пожала плечами:

— Я говорю только правду.

— И эта откровенная манера сама по себе очень привлекательна, — он выгнул бровь. — Ты будешь мечтать обо мне, когда будешь спать в девственной постели своей сестры?

— Нет, — поддразнила она. — Сны о тебе не дадут мне покоя. Мне нужен отдых, чтобы подготовиться к завтрашней ночи. Мне обещали, что я не буду спать, так что лучше сделать это сейчас, — она отвесила ему короткий поклон. — Я заставлю тебя сдержать это обещание, де Совтер, — она подмигнула и вышла из комнаты, его низкий смех последовал за ней, когда она закрыла за собой дверь.

Она остановилась у своей комнаты, чтобы взять ночную рубашку, и отогнала Гэвина от двери Циннии. Он сдержал свое слово и не переступил порог. К тому времени, как она забралась в постель Циннии и пожелала сестре спокойной ночи, действие зелья Эмброуза прошло, и она зевнула так же сильно, как и Цинния раньше. Снаружи снежные вихри бились в застекленные окна, как крылья бабочек. Луваен наблюдала за их хаотичными танцами, Цинния уже спала и уютно свернулась калачиком у нее за спиной. Шепот донесся с другой стороны двери. Тяжелый шаг, пауза, а затем шаги двинулись дальше. Она узнала поступь и вздохнула. Утро не могло наступить достаточно скоро.