Возбуждение гостей нарастало с каждой секундой форы, данной людям. Не было нужды переживать, что наш разговор услышат, они уже были погружены в охоту…

— Значит, каждый год вы собираете преступников для этой забавы? — уточнила я.

После его слов мне стало легче, их приближающаяся смерть выглядела возмездием, избавлением этого мира от отбросов. Наивно? Неправильно? Возможно, но так было…

— Нет, такие …жертвы были подобраны впервые, — и он, наконец, посмотрел мне в глаза, — но теперь так будет всегда.

«Ради тебя», — говорил его взгляд. И я поняла, что незнакомец в нем больше не вернется.

— Скажи правду, Кристоф, мой отец тоже мог оказаться здесь …в прошлый раз? — я сказала это не из мстительности — просто хотелось узнать его.

После долгой паузы он ответил:

— Когда ты исчезла, я думал об этом. И думал всерьез. Для меня это было бы сладкой местью — уничтожить того, кто помог тебе убежать, — и в его голосе появились ноты, заставившие все внутри меня сжаться. — Но…я этого не сделал, потому что знал — ты меня никогда не простишь…

Окружавшие нас уже почти подпрыгивали от нетерпения, и я с ужасом поймала себя на том, что отсчитывала секунды до начала охоты …вместе с ними. Хорошо, что хотя бы я не видела их глаз…

— Они смотрят на тебя, Диана, — тихо сказал Кристоф, будто отвечая на мои мысли. — Даже сейчас они смотрят и оценивают — кто ты есть.

— Всего лишь обычный человек, — шепнула я, устрашенная.

— Мы живем долго, очень долго, и за это время научились не только жестокости, но и пониманию. Пусть не все, но они примут тебя, если ты примешь их.

— Почему это важно, Кристоф?

— Потому что я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Всегда.

Всегда. Это слово, как никакое другое, дарило море счастья и океан боли…Мое «всегда» простиралось лишь на считанные годы…

Три, два, один… и охота началась. Страстное возбуждение, охватившее гостей, уверяло, что в момент начала движения звериный рев заполнит воздух. Тем более оглушающей была тишина их полета. Спустя миг мы с Кристофом были одни, и я поняла, что не спасется никто.

— А ты почему не с ними?

— Я сегодня …не голоден, Диана, — усмехнулся он и обнял меня, спасая от ночной прохлады и боли, что принес мне этот день.

Но его руки не могли спасти от воспоминаний о том, кто отдал жизнь ради меня …зря.

Как это было для Кайла? Был ли это такой же бессмысленный бег сквозь ночной лес?

И если да, то чье лицо он увидел последним?

* * *

Время шло, но со стороны леса не доносилось ни звука. Я могла бы обмануться этим сонным покоем, если бы на моих глазах огромная толпа охотников не ринулась туда вслед за обезумевшими от ужаса людьми.

Ожидание предсмертных криков заставляло меня сжимать руку Кристофа все сильнее и сильнее. Но он будто не слышал этого.

И хотя я смотрела на деревья, не отрываясь, появление ряда смутных фигур застало меня врасплох.

По мере бесшумного приближения их поступь замедлялась, становясь торжественной. Каждый из них что-то тащил за собой. Автоматически я напрягла зрение, пытаясь разглядеть что, …но тут же отвела глаза, оглушенная пониманием.

— Это победители? — пытаясь отвлечься от зрелища мертвых тел, я уговаривала себя, что, по крайней мере, это было быстро, раз никто не успел закричать…

— Да, но победа им стоила дороже, чем ты думаешь. Поймать человека легко, иное дело — отстоять свою добычу. А желающих оспорить ее было предостаточно.

Тем временем победители, остановившись в двух шагах перед нами, вдруг поклонились. Это не был легкий поклон приветствия. То, как церемонно они коснулись руками земли, склоняясь так низко, что позади стали видны жертвы, их напряженные лица, взгляды, полные сурового ожидания — все говорило, что это не конец испытания, а лишь его начало.

В ряду были и женщины. Хрупкие, с выразительными глазами и притягательными улыбками, они непринужденно держали свои отвоеванные трофеи за ноги, за руки, за волосы…Так иногда маленькие девочки держат любимых кукол, везде сопровождающих своих хозяек.

Среди победителей, конечно же, был и Адамас…Я не могла отвести взгляд от зажатой в его руке изящной ноги в порванном чулке, без обуви, неестественно вывернутой… Грива русых волос милосердно скрывала лицо жертвы. Пристально глядя мне в глаза, Адамас ухмыльнулся и подтащил ее поближе.

Я резко отвернулась.

Какое же преступление она совершила, чтобы найти свою смерть в ночном лесу? Или Кристоф солгал, и подбор жертв был обычным? Нет, это невозможно! Только не после всего, что он сделал на пути ко мне! Напоминая себе, что и среди женщин бывают хладнокровные убийцы, я вдруг заметила, что все гости уже были здесь.

Позади победителей, на уважительном расстоянии, собрались те, кто оказался слабее. Кое-кто был доволен, иные не могли скрыть злость. Но всех их объединяло плачевное состояние одежды и …достоинство, с которым они носили это рванье.

— Ну что ж, продолжим! — неожиданно в наступившей тишине прозвучал голос Кристофа. Мне почудилась в нем нота обреченности…

Я попыталась заглянуть в его глаза и удостовериться в своей ошибке, но он решительно повернулся и повлек меня в сторону прогулочной тропы, прихотливо петлявшей по саду и лесу.

Сколько раз мы с ним гуляли по этой тропе! Освещенная уютными фонарями, сегодня она казалась мне зловещей. От каждого поворота я ждала коварного сюрприза. Но мы остановились у бурлящего водопада, которым обрывался широкий ручей, вытекавший из озера далеко в лесу. Спрятав руку за водяной завесой, Кристоф нажал что-то, невидимое мне, и поток остановился. На месте, где только что пролетали тонны воды, зиял вход.

Без промедления он потянул меня внутрь, и гости последовали за нами. Очень скоро шум воды возобновился, удивив меня громкостью — ход действовал как резонатор.

Перед нами лежал туннель, едва освещенный тусклыми лампочками. Древние стены, сложенные из крупных камней переходили в изогнутый свод. На сочащихся влагой глыбах росла бледная плесень, но чем дальше мы углублялись, тем суше становилось.

Сзади доносились невнятные, искажаемые акустикой этого места разговоры. Слишком тихие для такой огромной толпы, они были все же слишком громкими — выдавали необычное возбуждение говоривших.

Что это могло быть, будоражившее их?

Я почувствовала нарастающий страх, тем более непреодолимый из-за того, что одновременно с ним усиливалось отчуждение, исходившее от Кристофа. Он шел впереди так же уверенно, как и прежде, но, казалось, каждый его шаг отдалял меня от него на расстояние трех…

Долгий путь под землей привел нас в округлое помещение, не уступавшее размерами бальному залу в доме Кристофа. На себя обратил внимание едва уловимый странный запах. Вначале я не могла понять, каким образом туда проникал серебристый свет луны, но, присмотревшись, пораженно ахнула — потолок был прозрачным. Рябь, пробегавшая по нему время от времени, говорила, что, судя по всему, мы были под озером, из которого вытекал ручей.