Брови Рейнора поползли вверх. Майк махнул ему, приглашая следовать за собой. Бывший планетарный маршал, бывший капитан мятежников, бывший революционер расположился в кресле вне поля зрения камеры коммуникационной панели.

Майк щёлкнул по кнопке ответа и подождал, пока сообщение минует пространство от «Гипериона». На экране выскочило изображение Арктуруса Менгска. Каждый волосок на месте, каждый жест отрепетирован. Будто недавнего инцидента и не было.

– Майкл, – расцвёл он.

– Арктурус, – ответил Майк, не удостоив его даже улыбки.

Менгск сделал скорбное лицо.

– Боюсь, я не смогу в полной мере выразить своё сожаление по поводу Сары. Я просто незнаю, что сказать, – произнёс он, стараясь казаться искренним.

– Капитан Рейнор нашёл несколько отличных слов, – ответил Майк, не скрывая насмешки.

– Я надеюсь, когда-нибудь Джим и я сможем поговорить об этом. – Менгск улыбнулся, но слишком уж натянуто, вымученно. Что-то произошло, и огромный пузырь вокруг Менгска лопнул. – Но я вызвал вас не из-за этого. Здесь есть кое-кто желающий с вами поговорить.

Менгск потянулся за пределы экрана, чтобы щёлкнуть переключателем, и лицо будущего императора человеческой Вселенной сменилось новым. Лысеющая голова с ярко выделяющейся парой густых бровей.

– Хэнди? – изумился Майк.

– Майки! – воскликнул Хэнди Андерсон. – Рад видеть тебя, дружище! Я знал, что если кому-то из нашей оравы и суждено пережить эту заварушку, так это тебе! Ты счастливая монетка, всегда появляешься в нужную минуту.

– Андерсон, ты где?

– Здесь, на «Гиперионе», конечно же. Менгск вытащил меня с одного из кораблей беженцев. Он рассказывал, как геройски ты прошёл через всё это. Настоящий солдат. Почему ты не посылал репортажи в последнее время?

– Я отсылал. А ты менял их, помнишь? Сказал, что Менгск захватил меня. Звонил во все колокола.

– Всего лишь небольшая правка, – сказал Андерсон. – Ровно столько, чтобы власти (Боже, упокой их бессмертные души) остались довольны. Я знал, что ты поймёшь.

– Хэнди…

– В любом случае, я слышал, ты проделал великолепную работу. И думаю, тебе будет приятно узнать, что, несмотря на нынешнюю ситуацию, ты можешь вернуться на прежнюю работу.

– Мою прежнюю…

– Точно. Я имею в виду, что люди, желавшие видеть тебя мёртвым, теперь уже не при делах. Я говорил с Арктурсом. Мы могли бы сделать тебя официальным пресс-секретарём в новом правительстве. Он очень высокого мнения о тебе, ты же знаешь. Он в восторге от тебя.

– Андерсон, я не знаю, смогу ли… – начал Майк.

– Только послушай. Вот такое предложение, – вновь прервал его главный редактор. – Ты получаешь собственный офис, через коридор от офиса Арктуруса. Прямой доступ в любое время. Ты путешествуешь, посещаешь торжественные обеды, получаешь награды. Множество других благ. Отличная охрана. Это непыльная работёнка. Чёрт, я могу нанять корреспондента, который будет набирать твои репортажи за тебя. Я говорю тебе…

Майк убрал звук. Андерсон продолжал вещать, но Майк уже не смотрел на него.

Он глядел на своё отражение на гладкой поверхности экрана. Он похудел с момента последней встречи с Андерсоном, волосы стояли дыбом. Но в нём появилось что-то ещё. Что-то в его глазах.

Казалось, они смотрели сквозь консоль, сквозь переборки корабля. Далёкий, тяжёлый взгляд. Взгляд, который когда-то был отчаянным, теперь стал решительным. Он видел ситуацию шире, чем она представлялась многим в данный момент.

Это был взгляд, который он видел у Джима Рейнора, когда погибла Map Сара.

– Как долго он будет продолжать, прежде чем заметит, что ты не слушаешь? – проворчал Рейнор.

– Раньше он никогда этого не замечал, – ответил Майк. Он закусил нижнюю губу, а затем добавил: – Я знаю, что должен сделать. Мне нужно употребить свой собственный молот.

Рейнор вздохнул:

– Попробуй сказать это ещё раз, теперь по-человечески.

– «Когда у тебя есть только молоток, все вещи кажутся тебе похожими на гвозди», – процитировал Майк. – Я не боец. Я репортёр. И мне пора начать использовать свои журналистские штучки на благо человечества. Рассказать всем, как обстоят дела. Рассказать всем, как обстоят дела на самом деле.

Майк указал пальцем на экран. Хэнди Андерсон наконец заметил, что его не слышали. Лысеющий главный редактор постучал по экрану и что-то спросил.

– Я хочу убраться так далеко от Арктуруса Менгска, как только возможно, – сказал Майк. – А затем я хочу рассказать правду обо всём этом. Потому что если я этого не сделаю, такие люди, как он, заполонят все своей ложью. – Он указал на экран. – Он и Арктурус Менгск. И я не думаю, что человечество сможет пережить такую ложь.

Рейнор улыбнулся широко и искренне.

– Приятно видеть тебя снова в деле, – сказал он.

– Приятно вернуться к делам, – ответил Майк, глядя в монитор на отражение человека с тяжёлым взглядом. Он встряхнул головой и добавил: – Мне бы сейчас сигарету.

– Я бы тоже не отказался, – поддакнул Рейнор. – Но не думаю, что на этой лохани найдётся хоть одна. Однако взгляни и на светлую сторону в этой ситуации: по крайней мере у тебя все ещё есть твой плащ.

Сотканная из света человеческая фигура в изодранном плаще стоит в тёмной комнате. Дымок сигареты змеится вокруг него, а пол под ногами усыпан окурками, похожими на упавшие звезды.

– Итак, то, что вы видите, – произносит Майк Либерти, – моя личная маленькая война, разгоревшаяся на моей территории при помощи моего оружия. Никаких крейсеров, космических истребителей и пехотинцев, одни лишь слова. И правда. Это моё кредо. Это мой молот. И я знаю, как его применить.

Человек делает последнюю долгую затяжку, и окурок летит на пол.

– И вы, люди, кем бы вы ни были, должны это услышать. Правдиво и без купюр. Поэтому я и использую голографическую передачу: её труднее подделать. И я отправил её так далеко, как только мог, на всех доступных волнах, чтобы каждый узнал о Менгске, зергах и протоссах. А также узнал о людях, подобных Джиму Рейнору и Саре Керриган, чтобы они и подобные им не были потом забыты.

Майк Либерти на миг прервался, чтобы почесать шею, а затем продолжил:

– Я вступил в армию, будучи уверен, что все там пропитано бюрократией и корпоративной тупостью. Да, я был прав, но в то же время и ошибался.

Он смотрит на слушателей невидящими глазами.

– Там также есть и люди, по-настоящему пытающиеся помочь другим. Люди, по-настоящему старающиеся спасти остальных. Спасти их тела. Спасти их мысли. Спасти их души.