Тамара слегка отстранилась, и он увидел слёзы в её глазах.

– Вот так, – сказала она. – Я не могла этого сделать, пока в твоей голове был Аарон.

– Ты уверена? – спросил он. – В смысле, ты уверена, что… что я тебе нравлюсь? Потому что я люблю тебя, Тамара, и я хочу быть твоим парнем.

Вот тебе и «достаточно оставаться просто друзьями», подумалось Коллу. Должно быть, у него временно помутнел рассудок. С нарастающей тревогой он увидел, как она сощурилась, – о боже, она собирается сказать «нет». Она собирается сказать, что поцеловала его на прощание, или потому, что ей его жаль, или потому, что ему осталось жить недолго.

– Я тоже тебя люблю, – сказала она. – И мне ужасно не нравится идея, чтобы у тебя была какая-то другая девушка, так что лучше ею буду я.

На этот раз поцелуй инициировал Колл, и она встала на цыпочки, чтобы ответить на него. Они всё ещё целовались, когда Хэвок залаял, и лишь тогда, хихикая, они оторвались друг от друга. Хэвок царапал когтями дверь спальни.

– Э-эм, там кто-то есть, – вздохнула Тамара, с неохотой отходя от Колла. – Видимо, нам стоит пойти и проверить, вдруг это мастер Руфус.

Держась за руки, они вышли в общую комнату. Но это оказался не мастер Руфус, а Гвенда и Джаспер. Джаспер посмотрел на их сцепленные ладони и вскинул брови.

– Первая любовь?

– Заткнись, Джаспер, – Гвенда легонько ударила его в плечо.

– Ага, – глупо отозвался Колл.

Он тоже мог подразнить их из-за поцелуя, но в тот момент ему не хотелось ни над кем смеяться. Он был слишком счастлив и слишком напуган. Странная комбинация.

– Нам сказали проводить вас к Последним Вратам, – объяснил Джаспер. – Остальные маги ждут. Нечестно, что вы выпускаетесь раньше, а я – нет. Вам теперь точно будут обеспечены тёплые места в Коллегиуме. – Он вздохнул. – Но… по крайней мере, с моим папой всё будет нормально.

Колл кивнул. Он не сочувствовал старшему де Винтеру, ведь его посадили за помощь мастеру Джозефу, но он был рад за Джаспера, что наказание его отца этим и ограничится.

– Коллегиум, скорее всего, и на пушечный выстрел нас к себе не подпустит, – сказал он в попытке поднять Джасперу настроение. – А то ещё случайно сожжём его до основания.

– Ага, – согласилась Тамара. – Да и какой у нас выбор? Либо «выпускайтесь раньше», либо «отправляйтесь в тюрьму». Всё или ничего.

В этот момент из спальни Джаспера вышел Аарон. Все замерли. Судя по форме, которая была ему точно по размеру, вряд ли она принадлежала Джасперу.

Несмотря на явную нервозность, Аарон с надеждой улыбнулся.

– Я был… не в себе. Прежде. Но я снова я. Надеюсь, вы сможете меня простить.

– Ты правда отныне в команде добра? – спросил Джаспер.

Аарон кивнул.

Джаспер окинул его долгим изучающим взглядом и задумчиво хмыкнул.

– Пошли, – позвала Гвенда. – Давайте узнаем, насколько он исправился.

Вместе они пошли по коридорам Магистериума, пересекли пещеру с длинными сталагмитами и горячими грязевыми источниками. Следующий проход привёл их в Зал выпускников. Там Колл впервые увидел арку, испускающую золотое сияние. На стене над ней были высечены слова Prima Materia, Первые Врата, которые сверкали, будто подсвеченные изнутри.

Ребят ожидала небольшая группа свидетелей. Мастер Руфус и мастер Милагрос, мастер Норт и мистер и миссис Раджави. Гвенда и Джаспер шёпотом пожелали удачи и успехов Коллу и Тамаре, после чего присоединились к учителям и членам Ассамблеи.

Натянутая улыбка мастера Руфуса растаяла, как только они вошли в зал.

– Тамара, Алекс, Колл. Вы готовы пройти через Последние Врата Магистериума, Врата Баланса. Ваши достижения в изучении магии уже позволили вам пройти контроль, взаимодействие, создание и превращение. Когда-то давно вы прошли Первые Врата, Врата Контроля, и стали независимыми магами. Теперь, как только вы окажетесь по другую сторону Врат Баланса, вы станете не просто магами, но достойными членами магического мира. Чтобы пройти их, вы должны быть способны отринуть свои собственные желания и эмоции во благо других. Если вы видите врата, значит, вы готовы к проверке. Тамара Раджави, ты первая.

Она вышла вперёд, спина прямая, и направилась к вратам. Как и в самый первый раз, она подняла руку и коснулась их. После чего скрылась из вида.

– Теперь ты, Алекс Страйк.

– Хорошо, – отозвался Аарон.

Он выглядел взволнованным. Вытерев вспотевшие ладони о штаны, он подошёл к Вратам, сделал глубокий вдох и тоже исчез.

Колл не видел ни его, ни Тамару и не знал, прошли они на другую сторону или нет. Он видел лишь непреклонное выражение лица мастера Руфуса и устрёмленные на него глаза магов, ожидающих приговора.

– Коллам Хант, – сказал мастер Руфус. – Твой черёд.

Колл сглотнул и двинулся к вратам.

– Подожди! – закричал вдруг кто-то. – Стой!

Колл резко развернулся. К своему удивлению, он увидел Аластера. Он выглядел почти как всегда, если не считать лёгкой размазанности контуров и отсутствия очков. Он покосился на мастера Руфуса, и Колл догадался, что именно учитель позвал его на церемонию.

– Давайте поторопимся, – призвал мастер Норт.

Аластер исчез, но тут же появился вновь в футе от Колла. Колл шагнул к нему, и они коротко обнялись. Аластер заметно прибавил в плотности – Колл почти ощутил фактуру его куртки.

– Однажды я прошёл через Врата Баланса, – прошептал Аластер. – Ты тоже сможешь. Ты мой сын.

– Я знаю.

Колла накрыло абсолютное спокойствие. Он отпустил отца. Кто-то проворчал что-то насчёт Поглощённых в Зале выпускников, но ничего не предпринимал.

«Многое изменилось в Магистериуме», – подумал Колл, делая последний шаг к Вратам Баланса. Сзади не смолкали крики поддержки: Аластера, Гвенды, Джаспера и даже четы Раджави.

Он был не один. За спиной стояли те, кому он был дорог, а по другую сторону его ждали два лучших друга.

Колл сделал глубокий вдох и шагнул вперёд.

Он будто оказался внутри смерча. Вокруг проносились образы прошлого: ледяная пещера, его старый скейтборд, он дома на кухне, вот столовая, полная учеников, уроки мастера Руфуса, смеющиеся Аарон и Тамара, Хэвок, ещё волчонок, спрятанный у него под курткой. Колла затопила любовь ко всему этому.

Он увидел падение золотой башни, Алекса на драконе, Дрю, едва не скормившего Аарона монстру хаоса, умирающую Анастасию, мастера Джозефа, наблюдавшего за ним, Коллом. Но злости не было. Он всё это преодолел, все эти препятствия. Он победил. Его лучшая часть победила, и в этом вихре не было чужих воспоминаний. Ни воспоминаний Константина Мэддена, ни воспоминаний Маугриса. Только его собственные.