– Надеюсь, ты права. Но нам придется идти на значительный риск, – недовольно пробурчал Купер.

А про себя подумал: «Леди, я готов украсть всю наркоту в мире, лишь бы только добраться до твоего босса».

Чем ближе они подходили к Великолепной миле, тем больше становилось туристов и покупателей. Толпа всегда действовала на Купера угнетающе, а присутствие Шеннон это чувство только усиливало. Девушка скользила и кралась, легко находя просветы между людьми; иногда замирала на месте по совершенно непонятным Куперу причинам. Ее плавные и грациозные движения походили на течение воды, но шагать с ней рядом было совершенно невозможно, и Купер чрезвычайно обрадовался, когда они наконец достигли огромного, из серого бетона и стекла здания Северо-Западного мемориального госпиталя.

Расположенный на втором этаже кафетерий был увешан пластиковыми растениями и отделан фальшивой древесиной, пахло здесь мылом и дезинфекцией. Купер купил кофе, и они с Шеннон заняли столик в углу у двери.

– Ты видел камеры по дороге сюда?

– Видел.

– Камеры всегда для меня проблема. Я не могу перетекать, если не вижу смотрящих на меня людей.

– Не можешь чего?

– Перетекать. – На секунду на лице у Шеннон появилось выражение детской застенчивости. – Я это так называю. То, что делаю лучше всего.

– Перетекать. Мне нравится слово. – Кофе в кафетерии оказался много лучше, чем предполагал Купер, – черным и крепким. – Камеры для нас не проблема. Они лишь ведут запись, но вряд ли за камерами кто-либо непрерывно наблюдает. Мы же, в конце концов, не на военном складе. Большинство средств безопасности здесь для отвода глаз, ну и чтобы персонал госпиталя не расслаблялся.

Откинувшись на спинку стула, Шеннон провела растопыренной пятерней по волосам.

– За угловым столиком два врача, – прошептала она.

Купер коротко взглянул на отражение в стекле постера на стене:

– Нет, они не врачи.

– Откуда тебе знать?

– На них слишком чистые белые халаты, а в карманах – дорогие авторучки. Это администраторы. Возможно, у них есть допуск к аптечному складу, а возможно, нет.

Купер вновь незаметно оглядел зал кафетерия. Здесь находилось около пятидесяти человек. Достаточно много пациентов. Несколько групп медсестер, но они, как и администраторы, не годились. Нужен врач, и только врач.

– Есть, – сообщил наконец Купер.

Продолжая играть волосами, Шеннон проследила за его взглядом. Мужчина среднего возраста в светло-голубом халате и брюках из хлопчатобумажной ткани заворачивал остаток чизбургера в салфетку.

– Откуда знаешь?

– Волосы у него от локтя и ниже заметно реже, да и кожа там розовая. Значит, часто и весьма тщательно моет руки. Кроме того, очень коротко острижены ногти. Все это вместе нам говорит о том, что он хирург. Хирурги обычно имеют доступ к помещениям, которые нам и нужны. И взгляни еще на круги у него под глазами. Он чертовски вымотан. Похоже, заканчивается его двадцатичетырехчасовая смена. Что делает его для нас идеальной добычей.

– И ты разглядел все это, лишь мельком бросив взгляд через всю комнату?

– Да, разглядел, поскольку знаю, куда и как следует смотреть.

– Тебе бы стоило проводить больше времени среди подобных себе, Купер, – насмешливо проговорила Шеннон. – Тогда бы не чувствовал себя таким исключительным.

Прежде чем он нашелся с ответом, она единым движением поднялась и зашагала через кафетерий. Движения девушки не выглядели ни быстрыми, ни заранее просчитанными. Она перемещалась словно кошка, инстинктивно точно знающая необходимые силу и угол толчка, чтобы приземлиться точнехонько в нужное место.

Хирург поднялся и с подносом в руках зашагал к столу для грязной посуды. Шеннон обошла столик, за которым сидели медсестры, проскочила между двумя женщинами с печальными лицами и, будто бы из ниоткуда, возникла на пути хирурга. Они столкнулись. Хирург, с трудом удержав поднос, отступил и, залившись краской, извинился. Шеннон с улыбкой покачала головой и, заверив, что вина целиком лежит на ней, потрепала его по плечу. Затем вернулась на прежнее место с беджиком хирурга.

Чтобы не засмеяться, Купер поднес к губам чашку.

Последние штрихи своего плана они определили уже в лифте. Насколько Купер знал, маленькие склады необходимых на каждый день медикаментов находились на каждом этаже, но «тень» не была обычным медикаментом, поэтому имелась в наличии лишь в единственном на весь госпиталь хорошо охраняемом складе. И Купер почти не сомневался, где именно этот склад искать.

Поднявшись на нужный этаж, они разделились. Остановившись перед поворотом коридора, Купер сосчитал до десяти. Затем, изобразив на лице смущение, двинулся дальше.

Аптечный склад походил одновременно и на склад, и на аптеку. За стойкой – стеклом с прорезанным окошком – мужчина и женщина пересчитывали пилюли. Купер подошел к стойке, изображая крайнюю степень неуверенности.

– Извините, вы не могли бы помочь мне? Или вы? – говоря «вы или вы», он привлекал внимание и мужчины и женщины. При этом Купер облокотился о стойку, закрывая от их глаз то, что происходило у него за спиной. – Я здесь вконец потерялся. Ваш госпиталь такой огромный! На лабиринт похож. Понятия не имею, как здесь что-либо найти.

– А что вы ищете?

– О господи, я же пришел навестить племянницу. И я пошел туда, куда мне было сказано. Повернул направо, потом шел прямо, потом повернул налево. Наткнулся на лифт. Именно так, как мне и говорили, но потом все пошло наперекосяк. У меня ощущение, что я блуждаю здесь уже неделю. Если дело пойдет так и дальше, то, боюсь, придется, чтобы не умереть с голоду, съесть собственные ботинки.

– Хорошо, хорошо. Скажите, куда вам надо, и мы поможем.

Поверх плеча фармацевта Купер увидел Шеннон, скользящую между рядами полок. Она подмигнула. Он послал в ответ короткую улыбку и продолжил:

– То же самое мне сказал парень, которого я встретил последний раз. Похоже, он с кем-то поспорил, как долго он заставит меня бродить по здешнему лабиринту. А может, и вы вовлечены в этот спор?

С лиц фармацевтов постепенно сходило выражение терпимости.

– Сэр, мы поможем вам лишь в том случае, если вы объясните, куда направляетесь.

– Я же уже говорил: я иду навестить мою племянницу.

– Понятно. Но где она находится?

Купер долгим, оценивающим взглядом оглядел фармацевтов:

– Да вы, похоже, меня не слушаете. Ведь если бы я знал, где она, разве я бы вас спрашивал?

– В каком отделении она лежит, сэр? В отделении интенсивной терапии, педиатрическом…

– А, я понял, понял! – Купер хлопнул себя ладонью по лбу. – Извините, иногда я заговариваюсь. Говорю, говорю, а к концу предложения забываю, с чего начал. Ну, это вроде Дороги слез, но только без мертвых индейцев в конце.