Ребекка тихо ахнула.

– А еще вы рассказали про Нила Стоунера.

– Я… рассказала вам? – Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– В нескольких словах, – голос Вольфа смягчился, – хотя я понял, в чем суть. Ребекка, он вас изнасиловал?

Та вздрогнула, попыталась вырваться и в конце концов бессильно уронила голову на грудь, чуть слышно прошептав:

– Да.

Вольф не сомневался в ответе, но ее подтверждение неожиданно подействовало на него как удар кулаком в солнечное сплетение.

– Сколько вам тогда было? – спросил он, удивляясь, что голос прозвучал спокойно.

– Д-двенадцать. Это случилось вскоре после того, как вы нашли меня в хижине. Бэр чуть не убил его… я хотела, чтобы он его убил.

Двенадцать лет! Вольф сжал кулаки, заставляя себя опустить руки. Он боялся, как бы всепоглощающая ненависть, душившая его, не вырвалась наружу.

– Простите, Ребекка. – Что толку в словах, когда в ее глазах такая боль, но он должен их сказать, и поэтому Вольф твердо произнес: – Обещаю, если этот ублюдок когда-нибудь к вам приблизится, я убью его.

– Не нужна мне ваша защита! Я умею стрелять и не боюсь пустить оружие в ход. Я уже не беззащитный ребенок.

– Знаю, только…

– Не смейте меня жалеть! – закричала Ребекка, ей было невыносимо видеть в его взгляде сочувствие. – Я не хочу ни вашей жалости, ни вашей защиты… ничего!

Она изо всех сил толкнула его в грудь, однако Вольф не сдвинулся ни на дюйм.

– Ребекка…

– Оставьте меня в покое! – воскликнула девушка, поворачиваясь к двери.

Бежать, бежать от этого человека, от чувств, которые он в ней пробуждает, от воспоминаний, которые вернулись по его милости. Она распахнула дверь кухни и выскочила из дома. Глаза жгло от слез, а сердце ныло от отчаянной потребности сбежать, скрыться, исчезнуть.

Вольф настиг ее под большим кедром, схватил за плечи и повернул лицом к себе.

– Ребекка, бегство не поможет решить ваши проблемы.

Он прав, но она скорее умерла бы, чем признала его правоту. Чувствуя потребность быстрее сменить тему, Ребекка вызывающе спросила:

– О чем еще я говорила прошлой ночью? – Нужно отвлечь Вольфа и самой отвлечься от происшедшего с ней много лет назад. Проще всего снова ринуться в бой, вернуться на ту почву, где она чувствовала себя уверенно. – Вы обещали все рассказать и, по-моему, не сделали этого. Я, кажется, еще говорила о вас… о нас… В общем, о себе…

– О том, как вы мечтали о моих поцелуях?

– Никогда такого не говорила!

– Говорили.

– Ложь! – Она чувствовала себя такой униженной, что это толкнуло ее на явную несправедливость. – Для шерифа вы на удивление нечестны. Выдумываете нелепые истории, чтобы поставить меня в неловкое положение или оскорбить, потому что вас это устраивает! – кричала она, пытаясь вырваться. – Кроме того, вы дважды нарушили свое обещание: собирались рассказать о том, что произошло на самом деле, а не о том, чего бы вам хотелось! – торжествующе закончила Ребекка в порыве вдохновения. – И еще одно, шериф Бодин. Надеюсь, вы прекратите меня преследовать… и целовать. Не понимаю, зачем вы вообще это делали, ведь мы явно не выносим друг друга!

– Для умной женщины вы на удивление бестолковы, – передразнил ее Вольф. Но в его тоне и в том, как он держал ее за плечи, была странная нежность, заставившая Ребекку забыть о сопротивлении. Она замерла и неуверенно взглянула на него.

Вопреки доводам рассудка, вопреки собственным благим намерениям Вольф горел от желания. Девушка была как дикий, недавно пойманный мустанг, такая же неприрученная, пугливая, недоверчивая. Ему захотелось укротить ее. «Сравнить красивую, чувственную Ребекку Ролингс с лошадью? Что за нелепость!» – усмехнулся Вольф.

– Над чем вы смеетесь? – настороженно спросила она.

– Я подумал о…

– Вы лжете!

– О мэм, вы оскорбляете мои лучшие чувства.

– Простите, сэр, я совсем забыла, – едко ответила Ребекка. Ей наконец удалось вырваться. – Вы же законник, а законники никогда не лгут, они честные, правдивые, бескорыстные, настоящие праведники…

– Ребекка, законники тоже люди. – Он снова обнял ее, чувствуя, как от близости этой женщины у него участился пульс и сел голос. – Мы тоже мужчины из плоти и крови, как все остальные. Не забывайте об этом.

«Неужели я могу забыть?» – успела подумать она, потому что в следующее мгновение Вольф стал ее целовать – жадно, требовательно, целовать снова и снова. Его руки так крепко сомкнулись вокруг нее, что объятия должны были бы показаться ей ловушкой, но вместо этого у Ребекки возникло восхитительное ощущение полной свободы.

Не прерывая поцелуя, Вольф положил ладони ей на грудь, потом осторожно высвободил из-под блузки. Ребекку обдало жаром, и хотя с гор дул прохладный осенний ветер, она вся горела изнутри. Непослушными пальцами она расстегнула пуговицы на рубашке Вольфа и осыпала поцелуями его грудь. Когда он приподнял подол ее юбки, Ребекка закрыла глаза.

Вдруг они услышали приближающийся стук копыт, и оба резко отпрянули друг от друга.

– Кто это? – прошептала Ребекка, дрожащими руками поправляя блузку.

Вольф, нахмурившись, смотрел на дорогу.

– Наварро, – мрачно бросил он, застегивая рубашку.

Шанс Наварро. Странно, от предыдущего вечера у Ребекки остались только смутные воспоминания, но она почему-то совершенно отчетливо запомнила привлекательное лицо своего партнера по танцам.

Девушка быстро пригладила волосы, оправила юбку, однако с румянцем на щеках ничего поделать не могла. Отойдя на несколько шагов от Вольфа, она искоса взглянула на него. Он тоже покраснел, лицо было напряженным. Неужели ревнует? Или просто раздражен, что Наварро помешал им?

Ей следовало благодарить неожиданного гостя за то, что он помешал этому безумию, сама бы она не опомнилась. Наедине с Вольфом Бодином она теряла разум, все ее оборонительные сооружения вмиг рушились. Хуже того, когда дело касалось Вольфа, она вовсе и не думала обороняться.

– Доброе утро, мисс Ролингс, – приветствовал ее Наварро, останавливая своего крупного гнедого жеребца. На этот раз он был в элегантном костюме из тонкого сукна, парчовом жилете и при галстуке, шляпа лихо сдвинута набекрень. – Я только хотел удостовериться, что все в порядке, но вы, оказывается, все еще под защитой самого бравого шерифа на всем Западе.

Вольф засунул большие пальцы за ремень, с вызовом посмотрел на незваного гостя и загадочно ответил:

– Полагаю, я должен обеспечить мисс Ролингс всем, что ей может понадобиться.

Мисс Ролингс в это время пыталась забыть, что происходило с ней минуту назад, переключить мысли на Шанса Наварро, очень красивого и привлекательного мужчину, однако ничего не получалось. Она чувствовала присутствие Вольфа, помнила его прикосновения, возбудившие ее до такой степени, что не появись Наварро, она бы, наверное, уже занималась любовью с шерифом. Когда Вольф неторопливо подошел к ней и обнял за плечи, Ребекка задрожала, как натянутая тетива.