— Я так счастлива, что ты жива дорогая. Ты даже представить себе не можешь, как напугала нас всех. Ты уж прости, что отвлекаю вас от…кхм, важных дел, но у нас небольшие проблемы. Одевайтесь и спускайтесь вниз, мы вас ждем. — и поцеловав меня в макушку она вышла.

— Что-то определенно произошло не хорошее! — констатировал факт Дор, одеваясь. — Я пойду. А ты приводи себя в порядок и спускайся.

— Хорошо.

Поцеловав меня на прощание, он вышел из комнаты, а я принялась натягивать штаны, еле-еле справилась с замком, мда, пора бы сесть на диету, а то такими темпами, я скоро не в одни штаны не влезу. Натянув через голову тунику, я решила завязать свои волосы в хвост, чтобы не мешались, резинка нашлась на прикроватной тумбочке, справившись с непослушными волосами, я развернулась и застыла в оцепенении. Передо мной стояли три тени облаченные в черные до самого пола балахоны, в руках одной из них была шкатулка, которую она протягивала мне.

— Возьмите. — услышала я чуть хриплый с нотками метала голос тени.

— Что это? — мой голос предательски дрогнул.

— То, что должно принадлежать вам принцесса! — продолжая протягивать мне шкатулку, ответила тень. Трясущимися руками я забрала шкатулку из рук тени и открыла ее.

Внутри лежала серебряная диадема, украшенная мелкими бриллиантами и лишь, в самом центре красовался ромбовидный голубой сапфир. Проведя над диадемой рукой, я почувствовала огромную силу, исходившую от нее, так вот о какой вещи писал мне дедушка.

— Спасибо… — подняв голову, хотела поблагодарить я посыльных, но теней уже не было и в помине. — Интересно откуда она у них? А в прочем не важно, главное, что она вернулась ко мне.

Достав диадему и повертев ее в руках, я подошла к зеркалу и одела, дорогую для меня вещь, на голову, и тут же мои виски сковала невыносимая, дикая боль, которая распространялась по всему телу лишая движения. Как в замедленной съемке я видела перед собой картину из прошлого. Мои дедушка с бабушкой, берутся за руки, а перед ними на столе лежит серебряная диадема. Повелитель неба нараспев читает древнее заклинание, из рук немолодой пары тянуться золотистые нити, устремляясь прямиком к диадеме, окутывая ее своим золотым светом. Когда последние слова срываются с губ деда, диадема вдруг вспыхивает, ярким светом озаряя полутемное помещение, на долю секунды ослепляя, заставляя зажмурить глаза, а после комната вновь погружается в полумрак.

— Все получилось? — спрашивает бабушка, поворачиваясь лицом к мужу.

— Кажется да.

— За нами придут?

— Да, но у нас с тобой есть еще несколько минут, чтобы написать письмо внучке! — обняв жену, повелитель неба с надеждой посмотрел на их общее творение. — Не переживай дорогая, она обязательно придет и спасет всех нас! Я это знаю!

Поцеловав жену, повелитель сел за стол и стал писать письмо, периодически посматривая на богиню, которая мерила шагами комнату, теребя подол платья. Дописав письмо и сложив его в конверт, дедушка подошел к столу, где лежала диадема и положив артефакт в шкатулку направился из комнаты прямиком в покои к Полинэлле.

Когда правитель вернулся обратно, то застал свою жену, в полуобморочном состоянии лежащую на полу.

— Дорогая что с тобой? — он тут же оказался возле бабушки, беря ее на руки.

— Там. — только и смогла сказать она указывая пальцем в дальний угол комнаты.

Повернув голову в указанном направлении, повелитель неба увидел безобразное, похожее на огромную трехметровую псину существо с острыми, как бритва клыками в два ряда разместившиеся в безобразной, черной пасти. Большие, как блюдца, красные глаза смотрели с превосходством, темно-бурая шерсть стояла дыбом, а лапы, которыми можно было с одного маху убить и располосовать пополам неимоверно длинными черными когтями, нервно постукивали по полу.

— Я ждал тебя повелитель неба. — пророкотало чудовище. — Душу твоей жены я уже забрал, остался только ты. Можешь даже не сопротивляться, я все равно заберу тебя с собой.

И разинув пасть, это существо начало вытягивать дуду из тела моего деда и пожирать.

— Наконец то, мой господин будет доволен, заполучить себе столь ценные души может позволить не каждый демон преисподней.

И гадко так рассмеявшись, исчез, а бездыханные тела моих родных лежали на полу в неестественных позах.

А потом все исчезло. Голова перестала болеть, по щекам текли слезы боли и обиды, а тело вновь слушалось меня. Подняв руки, и коснувшись диадемы, я почувствовала холод, исходивший от этой вещи, сняв ее и положив обратно в ларец, я пригладила растрепавшиеся волосы и отправилась в гостиную, где меня уже все ждали.

Думаю, стоит поговорить с родителями по поводу того что я только что увидела, может они знают где могут сейчас находится души моих бабушки с дедушкой?

Дориан Крэ Шэодвир

— И как вы собираетесь ей все это объяснить?

— Ну уж как-нибудь объясним, это уже не твоя забота будет.

— Да вы понимаете, что она только что с того света вернулась и вы опять хотите ее туда отправить?

— Ни кто не хочет ее туда отправлять, но пойми, что только она сможет это сделать. — настаивал на своем Гор.

— Вы обрекаете ее на верную гибель!

— Ты преувеличиваешь! Ничего с твоей аманой не случится.

— Дор, да успокойся ты, ничего он ей не сделает, мы же будем рядом и сможем защитить ее.

— Хорошо, допустим, но почему мне нельзя с вами пойти? — я нервно сжимал и разжимал кулаки.

— Потому что это очень опасно, ты можешь погибнуть, вход в небесное царство открыт только для богов.

— Ну или их семьи. — поправил жену Гор.

— Но ты мой мальчик пока к этому числу лиц не относишься!

— Но…

— Не забывай вы не муж и жена, и путешествие в поднебесную может стоить тебе жизни, Анжелика никогда не простит нас за этого.

— Дор, прошу, успокойся, я обещаю тебе, что ни один волосок не упадет с ее головы. — успокаивал меня друг.

— А почему тогда Леонтелю можно, он же ей по сути ни кто?! — еще больше возмутился я.

— Он ее защитник, а это многое значит, хранитель Энжи посчитал его достойным защищать его хозяйку, у Леона преимущество. Прости. — виновато опустив голову сказала Хатон.

— Значит, не возьмете?!

— Увы, это не в наших силах.

— Тогда пообещайте мне, что она останется жива, и что с ней ничего не случится, если хоть один волосок упадет с ее головы, я ваше небесное царство по кирпичику разберу, и мне будет все равно, что станет с вами, а умру я при этом или нет, меня не интересует. Без своей аманы мне все равно жизнь будет не мила.

— Обещаем!

— А что вы тут уже без меня обсуждаете? — в гостиную зашла Энжи. И радостно улыбнувшись, пристроилась на подлокотнике моего кресла. Обняв свою аману за талию, я уткнулся в ее шею, вдыхая ни с чем несравнимый аромат утренней прохлады, распущенные волосы касались моей руки, щекоча кожу на запястье. — Ну так что? О чем речь?