– Какую именно ячейку он арендовал? У вас есть ключи от нее?

– Это было все-таки не сегодня. Если не возражаете, я должен посмотреть книгу учета.

Старик зашаркал к столу, из ящика которого вытащил увесистый журнал. Пролистав его несколько раз, дон Фелипе снял с носа очки а-ля Гарри Поттер и начал усиленно протирать круглые стекла с помощью рукава. Его руки мелко дрожали.

– Я… я искренне не понимаю, в чем дело… Но этой записи здесь нет. Поверьте – я абсолютно точно записал, в какую камеру этот кабальеро…

Китаец, наклонившись, показал европейцу еле заметные обрывки нитей в середине журнала.

– Конечно, ее здесь и не может быть. Я понял это сразу, когда старичок сказал, что Гензель любезно последил за комнатой, пока он ходил за лекарствами. Вампир-то и вырвал эту страницу с мясом, спокойно положив в карман. А дедушка сослепу ничего не заметил.

Усмехнувшись, европеец встал. Помедлив секунду, он натянул черные перчатки.

– Ты не виноват, старик. Пусть это займет чуть больше времени, но неважно. Главное – мы нашли ТОТ САМЫЙ вокзал. А уж отыскать нужную ячейку мы сможем в течение ближайшей пары часов. Постарайтесь не привлекать лишнего внимания.

Дон Фелипе, или, точнее сказать, умерший в 1598 году испанский король Филипп Второй, остался один – грохоча ботинками, гости покинули его кабинет, не попрощавшись. На столе лежала белая бумажка – чек с печатью, напоминавшей по форме копыто, в одной из городских сберкасс по нему обязаны выдать тысячу золотых.

Старик мешком осел в угол прямо на грязный пол – не держали ноги. Ну и искусает же себе локти герцог Альба[10], когда он расскажет ему про сегодняшнее событие за стаканом дорогого контрабандного хереса! Однако, как бы ни сильны его впечатления, пожалуй, хватит валяться на линолеуме, надо срочно подниматься. Во-первых, у него, как всегда, чудовищно много работы, а во-вторых, из окна бюро хранения очень хорошо видно, куда именно направились эти загадочные сеньоры.

Калашников несся на скоростном зеркальном лифте, перемещавшем сотрудников Учреждения на самый верхний этаж – в Архивную комнату. Все-то у нас не как у людей, усмехнулся он, со свистом взлетая ввысь. Босс сидит в подвале, а кабинеты самых незначительных – наверху, с шикарным видом на город.

Он сунул руку в карман, проверяя, на месте ли телефон, но пальцы ощутили лишь подкладку – так и думал, оставил на столе у Марии-Антуанетты. Ничего, Шеф поймет. Зачем тратить полчаса на ожидание, пока он беседует с Голосом, если за это время вполне можно успеть изучить ящик, где хранится менделеевский блокнот…

Довольно странно, что знаменитые химики бьются над веществом который день, но никак не разберутся, какой загадочный компонент позволяет святой воде находиться в Аду. Менделеев – король химии как науки, но ведь и после него умирали достойные люди в этой области. Может ли быть такое, что к минуте своего убийства Дмитрий Иванович уже успел нащупать этот компонент? А что, вполне вероятно. Но если в блокноте не окажется ничего сенсационного, рвать волосы на груди тоже не стоит. Сказать по правде, и чего он вообще так всполошился? Срываться с места, гнать машину в Учреждение, убежать из приемной Шефа из-за того, что ему спросонья померещилось, будто пропавший блокнот содержал что-то важное…

Алексей потер лоб, чувствуя, что в глаза можно начинать вставлять спички. В условиях постоянной бессонницы его внешность уже сместилась к облику уличного психопата: взъерошенные слипшиеся волосы, щетина, круги под глазами. Как сказал бы доктор Склифосовский, категорически рекомендуется лечь в кровать, отключить все телефоны и как следует выспаться часов восемь. А если разрешат, то и целые сутки.

Хотя… Если даже он запаниковал на пустом месте, в любом случае посмотреть на этот злополучный блокнот не мешает. Именно Менделеев с самого начала определил, что это святая вода, и в других исследованиях ему явно сопутствовал успех. Иначе заказчик не стал бы так нервничать, перебросив киллера «на дело» к апартаментам химика.

Охранник в черной форме дремал, прислонившись к стене возле таблички «Архивная комната: отдел вещественных доказательств», – звука шагов он не услышал. Алексей всегда завидовал такой породе людей, способных спать стоя, как лошади. Подойдя, Калашников громко постучал костяшками пальцев по бронзовой табличке.

– Предъявите пропуск! – открыв заспанные глаза, грозно произнес тип в форме.

– Да пожалуйста, – лениво сказал Алексей, доставая пластиковую карточку с голограммой. – Тоже мне Рэмбо. Не постучи я, ты б меня в упор не заметил.

Сконфуженный охранник сделал вид, что не слышал издевки, и деловито сунул карточку в считывающее устройство. Минуты полторы он потянул время – больше для солидности, после чего вернул удостоверение Калашникову и щелкнул каблуками, вытягиваясь в струнку. Если судить по ксиве, перед ним стоит начальство приличной важности – пусть совсем недавно, но все же наделенное Шефом особыми полномочиями.

– Какие ящики желаете осмотреть?

– Те, куда сложили вещественные доказательства после убийства Менделеева.

Охранник несколько раз нажал кнопки на закрепленном в стене дисплее компьютера.

– Ага. Номер «297 865 11», линия «Т», – из прорези на правом углу монитора с жужжанием появился голубой талончик. – Вот вам распечаточка со специальным кодом. Не перепутайте. Только за последние три часа его пришлось менять два раза.

– А что случилось? – удивился Калашников.

– Да дело в том, что у нас сейчас все новые поступления регистрируются на букву «Ф» – у каждого месяца своя буква. А принимающий запарился, дурачок, забыл «Ф» вставить в код, пробил только цифры в компьютере. Хорошо, я догадался проверить, когда на его место заступил. Пришлось срочно исправить, а то бы и не открыл этот ящик никто. Говорят, даже в компьютере Главного Суда случаются сбои, и тогда такое с грешниками творится… – Сказав это, полицейский понял, что сболтнул лишнее, и побледнел.

Но Калашникову было не до него. Зажав в кулаке бумажку с кодом, Алексей шагнул в услужливо приоткрытую дверь. Перед ним, насколько хватало зрения, плотно стояли одинаковые, как клоны, металлические несгораемые шкафы с такими же одинаковыми небольшими ящичками. Отыскать среди них нужный было довольно непросто.

…Один ряд. Второй. Третий. До чего же они все похожи – хорошо еще, что додумались установить метки в виде лампочек. Ага, вот и то, что требуется, – светящаяся линия «Т». Потирая руки в предвкушении сюрприза, Калашников ускорил шаг в нужную сторону.

Подойдя поближе, Алексей окончательно уверился – сюрприз будет, и еще какой. В отличие от остальных собратьев-клонов, цифры на световом табло ящика не горели, а его дверца выгнулась внутрь – металл украшали царапины и вмятины, как будто по нему колотили изо всей силы чем-то тяжелым. Часть кнопок раскрошена в пыль – мелкие пластмассовые осколки усеяли пол.