– Она приняла три таблетки «Брумофабила» и столько же «Фисорокола», – мрачно пояснил Илья, – пилюли крохотные, меньше спичечной головки. Больные иногда доктору говорят: «Может, лучше пару сразу выпить? Уж очень маленькие». Нет, не лучше. Хуже! Сердечные лекарства не такого размера, как растворимый аспирин. Ну и конец.

У меня зазвонил телефон, я взяла трубку.

– Слушаю, Лариса Николаевна. Вы уверены? Большое спасибо.

– Что она сказала? – тут же спросил Димон.

– В библиотеке Владимира, которую он привез в дом Гореловых после женитьбы на их дочери, не хватает букинистического издания «Доброведьмие», – сообщила я.

– Ну и название, – покачал головой Федор, – язык заплетается.

– Лариса уточнила, что муж очень бережет библиотеку, она ему досталась от отца. Владимир составил каталог с указанием полки и места, где находится тот или иной том. Он никому никогда ничего из коллекции не дает. Собрание занимает отдельную комнату, туда никто, кроме Сиракузова, обычно не заходит. Да и зачем? В доме нет тех, кто интересуется эзотерикой. Лариса отправилась туда, сразу увидела свободную нишу в одном шкафу, проверила по каталогу и выяснила, что именно отсутствует.

– Тань, похоже, договор с дьяволом составил кто-то из членов семьи, – предположил Димон.

– Или прислуга, которая тоже могла войти в библиотеку, – добавила я. – Надо всех тщательно проверить. Интересно, кто помещение убирает?

Через неделю после нашего совещания Аглая Борисовна и Лариса приехали в офис и сидели в переговорной.

– У вас уютно, – сказала Лара.

Ее мать решила не соблюдать правил светской беседы и сразу перешла к делу.

– Зачем нас вызвали?

– Владимир Петрович еще не пришел в себя? – поинтересовалась я.

– Нет, – сказала Лариса, – у него стабильно тяжелое состояние.

– У нас появилась информация для господина Сиракузова, – продолжал Михаил Юрьевич, – но поскольку клиент не может ее воспринять, мы решили доложить о результатах нашей работы его семье.

Я сидела в напряжении. Надеюсь, ни Аглая, ни ее дочь не воскликнут: «Нет, спасибо. Скажете Владимиру, когда он очнется. Разве вы имеете право сообщать другим людям конфиденциальные сведения?» Но обе женщины промолчали, и я начала:

– Лариса, вы сказали, что познакомились с Владимиром в метро, но это неправда.

Дочь олигарха рассмеялась:

– Плохо жить без чувства юмора. Где я и где подземка? По пальцам можно пересчитать, когда я спускалась под землю. Меня с детства возили на машине. Я просто пошутила.

– Понятно, – кивнула я. – Мы, как правило, серьезно относимся к любой информации, всегда проверяем ее и выяснили: вы и Володя общались со времен школы. Наталья Ивановна, мать вашего мужа, была подругой Аглаи Борисовны.

Пожилая дама прищурилась.

– Когда платишь человеку деньги за услуги, надо проявлять к нему элементарное внимание. Сиракузова подолгу сидела у меня, ей в нашем доме очень нравилось. Она этого не скрывала, признавалась: «У вас положительная энергетика, я прямо купаюсь в ней». Наталья – гадалка, но она не просто карты раскидывала, говорила: «Вижу несколько вариантов развития событий. Если купите это шелковое платье, то можете пострадать, пойдете в нем в гости, сядете у балкона, вас продует, вы заболеете. Если его не купите, то останетесь здоровой, но тогда не пойдете в гости к подруге, обновки нет, не познакомитесь с одной женщиной, которая в дальнейшем окажет вам услугу. Вот решение проблемы: покупайте красивый, но не шелковый наряд. Приобретаете легкое платье, но садитесь подальше от окна…» Она рассматривала все варианты вашего поведения. Сначала мы состояли в отношениях клиент – заказчица. Потом перешли на уровень приятельства. Не дружбы. Понимаете разницу?

– Вы помогли Сиракузовой провернуть аферу с получением квартиры, – сказал Коробков, – и, несмотря на то что у матери с сыном были отдельные апартаменты, все получилось.

Аглая усмехнулась:

– Молодой человек! Жилье Сиракузовых – это отдельная песня. Вроде несколько изолированных комнат, метраж неплохой, но планировка! Входишь внутрь, ни холла, ни даже маленького пятачка нет, попадаешь сразу в длинный-предлинный коридор. Слева кухня четыре с половиной метра. В такой даже кошке тесно. Потом комнаты, они большие. И опять «но». Прямоугольные пеналы с одним окном. Ширина такая, что можно только боком стоять. А длина, как дорога до Питера. Все. Ни кладовки, ни гардеробной, санузел совмещенный. Муж Наташи фанатично собирал книги, полки повсюду висели. Он ими весь коридор забил, туалет. Места для житья просто не было. Запах пыли. Теснота! Беда! Петр денег в дом не приносил, весь заработок у букинистов оставлял. Наташа была оформлена почтальоншей, оклад – копейки. Да она и его не получала, работала за Сиракузову другая баба. На почте только ее трудовая книжка лежала. Семья на заработок гадалки жила. Где ей клиентов принимать? На дом она выезжала только за большую плату. У Сиракузовых была избенка в деревне, правда близко от Москвы, недалеко от Красногорска. С Рижского вокзала ехать десять минут. Вот там она и сделала офис.

Аглая Борисовна нахмурилась:

– Я к Наталье прекрасно относилась, не возражала, когда она с сыном приезжала. Знала о ее проблемах. Один раз предложила ей: давайте дам вам в долг, вы в кооператив вступите, потихоньку потом мне деньги отдадите.

Сиракузова ответила:

– Огромное спасибо. Давайте у карт спросим.

Посмотрела на расклад и пояснила:

– Много сложностей нас ожидает. Первая: наша нора хоть и неудобная для жизни, но метраж большой. На очередь нас не поставят. Если я возьму у вас деньги, отдать не смогу. Мне болезнь в дальнейшей жизни выпадает. Делать нечего, придется жить нам в узких пеналах.

Через неделю она мне позвонила и спросила:

– Если я объясню, как смогу получить от государства бесплатно еще одно жилье, поможете? Деньги не нужны, только связи.

Аглая замолчала.

– Наталья Ивановна придумала оригинальное решение проблемы? – восхитился Димон.

– Думаю, ей его кто-то подсказал, – ответила Аглая, – клиентов у Сиракузовой толпа была, нашелся среди них ушлый человек. Коля подключил свои связи, организовал процесс. Я его упрашивала несколько лет, муж далеко не сразу согласился. В результате все как по маслу прошло. Если вы все это зачем-то раскопали, то знаете, как мы поступили. У Наташи была замечательная мачеха Анна Савина. Хотя язык не поворачивается ее мачехой назвать. Она падчерицу обожала, все ради нее была сделать готова. Еще у нее была сводная сестра Анастасия, намного младше гадалки. Анна сразу согласилась на фиктивный обмен, обрадовалась:

«Хочу Натулечке помочь, у них с мужем не комнаты, а щели. Кажется, что в квартире одни коридоры, только некоторые из них с диванами».