– Регина еще смеялась, что невеста пригласила на свадьбу всех бывших любовниц молодого мужа и свекра, – вспомнил Карен. – А Катерина никак не связана с этим делом?

Я сказала, что, по моему мнению, эту мысль Катерине в голову кто-то заложил – или использовал ее «оригинальную идею». Тем более Катерину взяли в заложницы вместе с Азизом!

– Мало ли что взяли, – заметил Карен. – Брали Азиза, Катерину заодно. Но ведь у них же явно были какие-то планы. Они же не в лес погулять сбегали. Я слышал про Азиза. Это очень серьезный человек. Он не мог просто так взять и сбежать с женщиной. Не потому, что не мог украсть женщину. Это как раз мог. Но похищение невесты, скорее всего, служило прикрытием для каких-то дел Азиза.

– Катерина с Азизом физически не могли убить Игоря, Ольгу и Верещагина! – воскликнула я и тут же осеклась.

Борис Петрович встретился со мной взглядом и кивнул.

– Могли его телохранители, – сказал он то, о чем мы все подумали. Карен кивнул. – Или один телохранитель.

– А все «похищение» Азиза за выкуп может быть представлением, разыгранным для кого-то, – добавил Карен. – Вам телохранитель сказал, что ему звонили насчет выкупа? Больше никому не звонили? Ну, я тоже могу много чего сказать.

– Но тогда это не дело о наследстве, – заметила я. – Азиз не может быть сыном Верещагина. Катерина не может…

– Конечно, это что-то другое, – вздохнул Борис Петрович. – У Владимира Верещагина вполне могли иметься или наклевываться какие-то дела с Азизом – или с кем-то в его стране. Насколько мне известно, там есть золотишко и вроде бы рубины. Да и Азиз вполне может являться оптовым покупателем для всех своих женщин.

– И тогда дело, не исключено, оказывается как-то связано с Урюпиным, то есть контрактом, который Верещагин планировал заключить со своим новым родственником. И телохранители вполне могли украсть и документы, и ноутбуки, и сорвать сделку.

Мы втроем переглянулись.

– Но все-таки у Ольги Суданец были дети или нет? – посмотрел на меня отчим.

Я вспомнила Наталью Львовну, которая тоже очень интересовалась этим вопросом, причем до того, как ее муж и сын были официально уведомлены Кюнце о причитающемся им наследстве. Хотя нет… Она интересовалась детьми Азиза. Она слышала, что у Катерины вроде бы есть ребенок от Азиза – или у кого-то из девочек, кто вместе с ней (и с ним) учились в Швейцарии.

А если ее на самом деле интересовали дети Стаса и она просто так начала разговор? Я же потом ушла, она осталась с Региной. О чем она спрашивала Регину? Та, скорее всего, не вспомнит. Она вообще ни о чем не думает, кроме секса и мужских детородных органов! А Наталья Львовна знала, кого спрашивать…

Потом я подумала, что не видела дочь Натальи Львовны от первого брака. Вроде же она должна была здесь быть, мужа богатого себе искать. И где же она?

Я спросила у Бориса Петровича, у которого имелся полный набор фотографий родственников Верещагиных.

– Я ее видел, – кивнул он. – Она мужика какого-то клеила – пьяного и старого, то есть средних лет. Точно была здесь. Может, теперь уехала.

В коридоре появилась Юля Урюпина, которую я не видела со вчерашнего дня. Она сразу же подошла к нам троим, вежливо поздоровалась и спросила, не знаем ли мы, где ее муж.

– С юристами отправился в переговорную, – сообщил Борис Петрович.

Юля поблагодарила и нас покинула.

– Интересно, с кем она сегодня ночевала, – задумчиво произнес Борис Петрович, глядя вслед уходящей красавице.

Я тоже задумчиво посмотрела Юле вслед. Выглядела она отлично. И она казалась счастливой и довольной. Так может выглядеть только влюбленная и любимая женщина.

С Урюпиным она, похоже, не спала. Он после приступа безумства проснулся в окружении четверых полуголых молодых мужиков, танцевавших вокруг его постели. Юли там не было! Потом произошла куча событий, и Урюпину было не до Юли. Перед сном он хотел ее поискать, но не стал. Утром не вспоминал. Может, все-таки, окончательно вернувшись в свой номер, он обнаружил ее там? Хотя какое мне до этого дело?

– А не прогуляться ли нам в переговорную? – предложил Борис Петрович, явно думавший в том же направлении, что и я.

В переговорной скандалили, то есть орал сенатор, а Юля очень спокойно ему отвечала. Борис Петрович постучался и зашел первым. За ним последовала я, за мной – молчаливый Карен. У меня создалось впечатление, что он меня охраняет.

– Что вы хотели? – взвизгнул сенатор. Я удивилась. Я ожидала, что он рявкнет, а он именно взвизгнул. Что случилось?

– Мы хотели бы уехать, – спокойно сообщил Борис Петрович. – И зашли попрощаться. В случае, если кому-либо из вас, господа, потребуются услуги фирмы «Швайнштайгер и сыновья», мы ждем вас в нашем офисе в Петербурге или в головном офисе в Швейцарии. Всего доброго, Юлия, всего доброго, господа.

– Минуточку! – воскликнул Урюпин.

Борис Петрович вопросительно приподнял брови.

– На кого вы сейчас работаете?

– На другую швейцарскую адвокатскую контору, представитель которой, Мирослав Кюнце, недавно покинул территорию замка.

– А еще двое ваших коллег? Тут же были еще двое… Кстати, где они?

– Я не знаю, где они, – ответил Борис Петрович. – Я за ними не слежу. Эти люди не из нашей фирмы. Насколько мне известно, их нанимал Владимир Владиленович Верещагин, ныне покойный. И мне казалось, что вы в курсе, господин Урюпин.

– Мы можем их нанять? – спросила у моего отчима Юлия.

– Это вы должны у них спрашивать. Я отвечаю только за себя. Не исключено, что и наша контора способна выполнить ваше поручение.

Борис Петрович вопросительно посмотрел на жену сенатора.

– Вы знаете, что пропала Катерина, моя… падчерица. Я только что объясняла ее отцу…

– Юля, я тебе говорю, что сейчас не до этого! – заорал сенатор.

– Не до этого?! У тебя дочь пропала! Единственная дочь! О чем можно думать, если похитили твоего ребенка?! Или ты считаешь, что раз выдал ее замуж, то, значит, умыл руки? Но ты сам прекрасно знаешь, что это маскарад! Ты сделку заключал, а не дочь замуж выдавал!

– Но она же согласилась?

– А что ей оставалось делать? У нее был выбор? И по крайней мере, со Стасом она сможет жить так, как жила раньше. И он не запрет ее дома, как какой-нибудь восточный мужчина.

Карен откашлялся.

– Конечно, восточные мужчины бывают разные, – тут же поправилась Юля, мило улыбаясь Карену. – Но девушке нужна любовь! А ты, вместо того чтобы думать о чувствах дочери…

– Она сбежала с этим арабом! У нее с ним любовь?

– По крайней мере, он разбудил в ней женщину. И не факт, что она добровольно с ним сбежала. Мы не знаем! Мы ничего не знаем! Почему она сбежала? Вообще, сбежала ли или была похищена и где она сейчас? Почему ты не нанял детективов? Почему ты не написал заявление в полицию? Ее кто-нибудь ищет? Она – твоя единственная дочь!