— Но разве мне стоит здесь находиться? — спохватившись, вопросил Кротовски, с тревогой посмотрев на меня.

— Эта квартира пустует уже четыре года. Сюда даже почтальон дорогу забыл, — натужно хмыкнул я. — Так что она вполне сгодится, чтобы переждать денек-другой, прежде чем я разберусь с нашими проблемами.

— Ты уверен, что справишься так быстро? — скептически произнес Бенджамин.

— Сроки очень примерные, — уточнил я. — На деле конечно же все может затянуться. Но если ты не будешь высовываться из дома и задернешь шторы, думаю, некоторое время мы продержимся.

— Я ценю твою помощь, Гиллиган, — сказал Кротовски, пристально глядя мне в глаза. — Но признайся, у тебя есть хоть какие-то идеи или же ты в тупике?

— Есть одна.

— Озвучишь?

— Мне кажется, мы имеем дело с шайкой, члены которой знают о моем тайном увлечении некромантией. Пропажа руки, слепой гоблин, кирпич, брошенный в голову бедняги Мейси, а затем и пуля, угодившая Гейлу Шуйцу прямо в висок… Словно мерзавцы знали, что я допрашиваю покойников, и потому нарочно вышибали жертвам мозги либо, как в случае с Фег-Фегом, отправляли в Покой слепого. Возможно, конечно, что эти преступления никак не связаны между собой, но, если верить убитому в трактире «птенцу», которому пуля по счастливой случайности угодила не в голову, а в шею, тамошний стрелок выглядел точь-в-точь как парень с корабля Скрэби — тот же свитер, та же куртка с капюшоном. Подобное совпадение вряд ли случайно. Вероятно, члены шайки умышленно одеваются похоже, чтобы мы думали, будто все эти убийства совершил один и тот же человек.

— Но зачем им это?

— Чтобы гоблины думали, что убийца Фег-Фега все еще жив. Они и без того не слишком верят полиции, а если всплывет образ того парня со шхуны, возмущению их не будет предела. Боги… Не представляю, что сейчас творилось бы на Цветочном Бульваре, если бы мы не скрыли смерть Кайла Мейси!

— Все эти рассуждения довольно логичны, — признал Бенджамин, — но они бесполезны, если ты не знаешь, что делать дальше. В каком направлении ты планируешь двигаться, Гиллиган?

— Ну, для начала я собираюсь вернуться в управление и узнать, как они вычислили твое логово.

— Не боишься, что они нашли там твои отпечатки?

— Боюсь, конечно. Но надеюсь, все обойдется: Гафтенберг слишком дотошный тип, чтобы управиться в столь сжатые сроки. Так что, думаю, пара часов в запасе у меня еще есть.

Мы вернулись в коридор.

— Главное, не выходи из квартиры, — еще раз предупредил я. — И дверь никому не открывай. Связь будем держать по телефону. Если возьмешь трубку и услышишь незнакомый голос, просто верни ее на рычаг. Договорились?

— Ты поучаешь меня, словно маленького ребенка, — с улыбкой заметил Кротовски.

— Честно сказать, после твоей утренней исповеди мне бы стоило привязать тебя к стулу, чтобы ты не наделал новых глупостей, — признался я. — Наверное, это было бы безопасней всего. Так что цени мою гуманность и впредь старайся меня не подводить, ладно?

Не дожидаясь ответа, я вышел в подъезд и устремился вниз по лестнице.

Надеюсь, на этот раз Бенджамин не заставит меня пожалеть о моем милосердии.

* * *

— Вызывали, сэр? — постучав, Гафтенберг осторожно заглянул в кабинет Такера.

— Да, Адам! — воскликнул капитан, призывно махнув судмедэксперту зажигалкой. — Входи, присаживайся.

Гафтенберг сразу обратил внимание на темного эльфа, сидящего на стуле в углу. В Бокстоне дроу встречались крайне редко; куда больше их обитало на северо-западе королевства, в том же Паркстоне или Кейденбурге. Темнокожие остроухи не слишком любили море и потому старались держаться подальше от портовых городов. То же самое, впрочем, можно было сказать и о людях, но с их существованием дроу вынужденно мирились из-за собственной малочисленности. Отчистить материк от людской скверны — сокровенная мечта всех темных эльфов от мала до велика.

Заслышав новый голос, незнакомец поднял голову и с любопытством посмотрел на Адама поверх стильных очков в металлической оправе, которые покоились на кончике длинного носа. Одарив эльфа рассеянным взглядом, Гафтенберг прошел к свободному стулу и с усталым вздохом на него опустился.

— Разреши представить тебе инспектора Кефри Уинтера из отдела внутренних расследований. — Капитан махнул рукой в сторону длинноносого очкарика.

Внутри у Гафтенберга все похолодело. Он прекрасно знал, что из себя представляют сотрудники ОВР, и потому боялся их до глубины души. За свою многолетнюю карьеру Адам насмотрелся на этих стервятников, готовых поломать жизнь самому добросовестному копу, случись ему хоть раз оступиться или просто переусердствовать. Само поведение Гафтенберга, его неукоснительное подчинение ряду прописанных в уставе правил, было сформировано под впечатлением от кровопролитной борьбы ОВР с преступившими закон полицейскими. Он помнил лейтенанта Блинкеля, которого лишили жетона за избиение насильника-педофила накануне суда. Помнил и сержанта Генселя, который за расстрел членов уличной банды получил пять лет тюрьмы. Помнил Дэнни Неймарка, Рассела Грейнджера и многих других.

И, что самое страшное, он помнил тех, кто пробудил интерес ОВР к этим копам. Генселя, к примеру, сдал его же напарник, а на Блинкеля донес надзиратель, проходивший мимо камеры, когда лейтенант топтал ее обитателя ногами. Осознание того факта, что на тебя может настучать коллега, которому ты еще вчера жизнь готов был доверить, вынудило трусоватого и осторожного сверх меры Гафтенберга не доверять окружающим лишнего и всегда следовать инструкциям. Адам искренне верил, что такое поведение позволит ему избежать встречи с внутренниками и сопутствующего этой встрече стресса.

Однако он не учел, что людям свойственно ошибаться. И даже если ты сам дотошен сверх меры, другие наверняка рано или поздно ошибутся за тебя.

— А это, собственно, наш судмедэксперт Адам Гафтенберг, — покосившись в сторону Кефри, объяснил Такер.

— Рад знакомству, доктор Гафтенберг, — вежливо произнес инспектор.

Его цепкий взгляд, словно огромный противный жук, сновал по телу Адама вверх-вниз, отчего старый брюзга невольно поежился. Отрывисто кивнув инспектору, он поспешно уткнулся в пол, не желая смотреть ищейке из ОВР в глаза.

— Мистер Уинтер прибыл в управление, дабы принять непосредственное участие в нашем текущем деле, — тем временем продолжал Такер. — Отдел внутренних расследований хочет убедиться, что случай двухлетней давности — всего лишь нелепая случайность…

— Боюсь, не все так просто, сэр, — хмуро сказал Гафтенберг, по-прежнему глядя в пол.

— В каком смысле «не все так просто»? — нахмурился Такер.

Инспектор Кефри невольно подался вперед, предвкушая неожиданный поворот.

Адам, преодолевая волнение, протянул капитану тонкую черную папку, с которой вошел в кабинет: