— О том, кто вызволил однажды и вас, и меня, и папу… А вчера спас меня от лап гориллы.

— Что?! — удивленно воскликнул Клейтон. — Так это он вас спас?! Похоже, чудеса продолжаются! Расскажите же о том, как белый дикарь сумел вызволить вас и когда вы с ним расстались?

— Но, — еще небрежней проговорила Джейн, — я думала, вы последним видели нашего лесного друга. Он принес меня к хижине и вернулся в джунгли еще вчера… Так вы его не встречали?

Клейтон не мог не заметить ее взволнованного тона и умоляющего выражения глаз — Джейн не умела притворяться. Юноша удивился тому, что она так озабочена тем, где сейчас находится странное лесное существо, и досадливо закусил губу. Впервые в нем шевельнулась ревность к обезьяне-человеку, которому он был обязан жизнью.

— Мы его не видели, — ответил Клейтон спокойно. — Он не счел нужным показаться на глаза нашему отряду и объяснить, что мы напрасно теряем время… Возможно, он ушел к своему племени — к тем дикарям, которые на нас напали.

Уильям не знал, почему он говорит то, во что сам не верит; но любовь — воистину странный властелин!

Девушка взглянула на него широко раскрытыми глазами.

— Нет! — пылко воскликнула она.

Слишком уж пылко — подумалось Клейтону.

— Нет, не говорите глупостей! На вас напали негры, а он — белый и… И…

— И?

— И он джентльмен!

Клейтон смутился, но его соблазнил маленький зеленоглазый бесенок.

— Джентльмен? Этот скачущий по деревьям голый дикарь? Он — дитя джунглей, мисс Портер. Мы почти ничего о нем не знаем, но ясно — он не понимает ни одного европейского языка, а его украшения и оружие — украшение и оружие дикарей западного побережья.

Клейтон говорил все более возбужденно.

— На сотни миль вокруг нас нет других человеческих существ, мисс Портер, одни дикари! Он, наверное, полукровка с некоторой примесью белой крови. Или он принадлежит к племени, напавшему на нас, или к какому-нибудь другому, но в любом случае он — дикарь… Может быть, даже каннибал!

Джейн Портер побледнела.

— Я не верю вам, — прошептала она отчаянно. — Это неправда. Вот увидите, он вернется и докажет вам, как вы ошибаетесь! Вы же ничего о нем не знаете, как сами только что признались, а я… Я-то его знаю! Говорю вам, что он джентльмен! Он добрый и смелый! И это он спас меня, а не вы!

Клейтон был великодушный и рыцарственный молодой человек, но то, как любимая женщина защищала лесное создание, пробудило в нем безрассудную ревность. Он забыл все, чем был обязаны этому дикому полубогу, и бросил с язвительной усмешкой:

— Возможно, вы правы, мисс Портер, вы знаете этого молодца лучше, чем я. Вы же провели с ним вместе ночь, не так ли?

— Что?!

— Но вам вряд ли стоит так беспокоиться о полуобезьяне, поедающей падаль. Он весьма вольготно чувствует себя в джунглях! И знаете, что мне вдруг подумалось: а может, это какой-нибудь полупомешанный моряк с потерпевшего крушение судна? Я слыхал о таких несчастных, утративших от одиночества человеческий облик… А то, как он лазает по деревьям, говорит о навыке карабканья на мачты и реи, правда, мисс Портер?

Девушка долго не отвечала, хотя чувствовала, как больно сжимается ее сердце. Гнев и злоба, направленные против того, кого мы любим, ожесточают наши сердца, но боязнь выдать истинные чувства заставляет пристыженно молчать.

Джейн знала правдивость Клейтона и не подозревала его во лжи. В первый раз она взглянула на объект своей любви чужими глазами и глубоко задумалась.

Не ответив на тираду молодого человека, она медленно пошла к хижине, повесив голову и глядя себе под ноги. Она пыталась представить своего лесного бога, скажем, в салоне океанского парохода. Она вспомнила, как он ест руками, разрывая пищу, словно хищный зверь, как вытирает затем испачканные пальцы о бедра — и содрогнулась.

Потом девушка вообразила, что представляет его своим светским друзьям — неуклюжего, неграмотного, грубого…

Джейн вошла в комнату, села на край постели из трав, прижав руку к груди, и вдруг почувствовала под блузкой твердые очертания медальона. Она вынула медальон и с минуту смотрела на него затуманенными от слез глазами. Потом прижала драгоценность к губам, упала на постель, зарылась лицом в папоротники и зарыдала.

— Зверь? — всхлипывая, прошептала она. — Тогда пусть бог и меня обратит в зверя! Человек он или зверь, я люблю его! Люблю! Люблю!

В тот день Джейн больше не видела Уильяма Клейтона. Когда Эсмеральда принесла ей ужин она велела передать отцу, что ей нездоровится. Никто не удивился: бедное дитя, ей сколько пришлось пережить! Одна в джунглях, сперва в лапах дикой гориллы, потом во власти столь же дикого лесного человека! Брр!

Наутро Клейтон ушел со спасательной экспедицией на поиски лейтенанта Арно. На этот раз в отряд входило двести человек, не считая десяти офицеров и двух врачей. Провианта должно было хватить на неделю, оружия и боеприпасов хватило бы на два таких отряда.

Неудивительно — то была скорее карательная, чем спасательная экспедиция.

Люди добрались до места схватки вскоре после полудня, потому что шли теперь по знакомой дороге. Недалеко от слоновой тропы удалось отыскать дорожку, ведущую в поселок Мбонги. В два часа пополудни отряд, разделившись на две части, бесшумно окружил деревню каннибалов.

Лейтенант Картер около получаса нетерпеливо ждал сигнала о том, что все готово к атаке. Эти полчаса показались ему целым месяцем. Из-за прикрытия чащи матросы молча смотрели, как туземцы работают на полях и снуют у ворот поселка.

Наконец раздался сигнал — резкий ружейный выстрел — и ответные залпы грянули из джунглей к западу и к югу от поселка.

Каннибалы в панике кинулись к палисаду. Пули косили без разбору и мужчин, и женщин, а матросы, перепрыгивая через распростертые тела, бросились к воротам.

Нападение было совершенно так неожиданно, что белые ворвались в деревню прежде, чем туземцы успели организовать оборону. В следующую минуту поселок наполнился треском выстрелов и людьми, сражавшимися врукопашную в путанице хижин.

Несколько минут черные стойко бились, но револьверы, ружья и кортики смяли их сопротивление, и лишь немногие черные стрелки успели схватиться за луки.

Бой перешел в преследование, а затем в страшную резню: матросы нашли обрывки мундира Арно на некоторых из черных воинов.

Когда белые прекратили наконец убивать, во всем поселке Мбонги не осталось ни одного живого человека, кроме троих пленных. Уцелевшие дикари бежали в джунгли.

Отряд обыскал каждую хижину, каждый уголок поселка, но не нашел ни Джека Арно, ни его останков. Один из матросов, служивший во французском Конго, знал ломаное наречие, бывшее в ходу у некоторых племен побережья. Он попытался допросить пленных, но захваченные дикари — две женщины и ребенок — отвечали только возбужденной жестикуляцией или гримасами ужаса. Наконец все уверились, что обитавшие в поселке демоны умертвили и съели их товарища — как иначе объяснить наличие здесь одежды Арно и множества старых человеческих костей и черепов?