— Насколько я знаю, они избегают лишь сверхгигантов, таких как Юпитер, и более массивных планет. — Томас вынул из пачки очередную сигарету. Задумчиво размял. — На какое-то время Грибнице и в самом деле удалось подключить кухуракуту к Всеобщности. Каким образом — Стеклянные скрывают, и правильно делают. Но! — Томас выпучил глаза. В другое время это могло показаться смешным. В другое время… — Кухуракуту смогли освободиться! Они вывернули Всеобщность наизнанку! Вышвырнули споры из своего пространства, как избавляются от пакетов с мусором, а затем отправили к главной планете Треугольника — к Сердцевине — дюжину плазменных кораблей и вычистили ее до скального основания, выжгли дотла…

— Дотла? — обалдело переспросил Раскин. — Об этом что, рассказали вам… кухуракуту?

— Совершенно верно. Однако не думай, что от кухуракуту можно легко получить информацию. Среди Лендлордов всего двенадцать человек, способных вести диалог со Стеклянными. Чтобы понять этих существ, нужно обладать абсолютно изощренным сознанием… — Томас тряхнул головой и тут же поморщился. — Сердцевина действительно находилась в системе Кастора. Шнайдер был прав в своих предположениях.

— Ты знаешь Шнайдера?

— Лично не знаком, но наслышан. Суть не в этом. Главное то, что хоть Сердцевина и сгинула, Грибница и Обигуровские споры не лишились дееспособности. Они слишком долго и активно распространяли себя в космосе, чтобы гибель метрополии стала означать конец всей цивилизации симбионтов. Потеряв Сердцевину, эта дрянь ускорила экспансию в окрестности Арктура, в миры ххта, и оттуда уже стала планировать вторжение в пространство Федерации. Все это произошло больше чем сто лет назад, Раскин.

— А система Кастора? — спросил ушелец. — Она до сих пор контролируется кухуракуту?

Томас покачал головой и сразу же закусил губу, побледнев.

— Нет, — произнес, когда боль стихла, — кухуракуту отступили в Сектор Веги и закрыли его от всех чужих кораблей.

— В Сектор Веги, — пояснил Стрелочник, — входит сама Вега и еще девять к ней ближайших звезд.

— Именно, — подхватил Томас. — Грибница не намерена спускать с рук непокорство кухуракуту. Больше века она воюет с Вегой силами Обигуровских спор и ххта. А с некоторых пор и силами людей. Вернее, «зомбаков»…

— Знаешь, когда на расстоянии тридцати-сорока световых лет от Земли взрывается корабль, визуально, в телескопы это не разглядеть, — сказал Стрелочник. — Околоземные приборы регистрируют короткую вспышку гамма-излучения, а астрономы чешут плеши, мол, откуда она могла возникнуть в межзвездном пространстве?

— Война в космосе… — Раскин нахмурился.

В те времена, когда Федерация еще не стала Солнечной, на верфях разросшихся лунных и марсианских колоний принялись штамповать космические аппараты, усиленные дополнительной броней и способные нести оружие. Штамповали не в целях ведения боевых действий, а для демонстрации силы. Россия намеревалась выйти из Федерации и объединить государства-сателлиты в СССР Реставрированный. Это было недопустимо. Корея юлила и никак не хотела присоединяться к блоку, который хоть и провозглашал себя Евроазиатским, но, по сути, находился под властью императорской Японии. Объединенные Америки слишком рьяно претендовали на самые крупные спутники Юпитера и подначивали Израиль покинуть Федерацию, чтобы стать их заокеанским анклавом.

Первый военный космический флот, к счастью, принимал боевое построение лишь на парадах, которые проводились раз в год на орбите Земли.

Шли годы, умные головы продолжали разрабатывать модели все более и более совершенных межпланетных, а затем и межзвездных крейсеров и эсминцев.

Бытовало мнение, что война в космическом пространстве — штука неимоверно дорогая и бесполезная. С этим трудно было поспорить. Поэтому, когда возникший конфликт требовал силовой пилюли, обычно все заканчивалось наземными разборками с участием пехоты и бронированной техники. Раскин мог припомнить лишь несколько инцидентов, случившихся в космосе. Например, показательный расстрел наркокаравана, а затем уничтожение складов и лабораторий на одной из лун Мао. Видеоматериалы этой расправы мгновенно оказались в сети Галакома, и их даже показали голограмм-компании Земли и колоний. Феерию превращающегося в раскаленный газ металла, быстрые росчерки лазерных лучей и беззвучную агонию разрываемых декомпрессией титановых корпусов увидели миллиарды человек. И еще больше окрепли во мнении, что космос и так слишком враждебен к человеку, — зачем делать его еще опаснее?

Значит, в космосе идет война… Больше века. И об этом никто не знает. Бега, конечно, находится далеко, но все-таки многократно ближе, чем ядро Галактики или Магеллановы Облака. Даже в масштабах Млечного Пути это, считай, у людей под носом.

— Кто же побеждает в этой войне?

— Понимаешь… — ответил Томас, — ситуация близка к патовой. Если бы кухуракуту не остановились на уничтожении Сердцевины, возможно, Грибницы бы уже не существовало. Но… чужая душа — потемки, а душа чужого — это как в физике: абсолютно черное тело. Кухуракуту закрыли Сектор Веги. У них есть такие устройства — гиперпространственные ингибиторы, у них вообще масса всего, до чего людям вовек не додуматься… Так вот, эти ингибиторы прерывают квантовый скачок в определенном объеме пространства. Корабль, пытающийся проникнуть за условный барьер, возвращается туда, откуда начал прыжок.

— Интересная штуковина.

— Интересная, — согласилась Вероника. — Можешь посмотреть, если интересно. Один ингибитор лежит в карго-секции. При помощи него мы «закрыли» систему Звезды Барнарда на время проведения операции.

— У кухуракуту есть плазменные корабли, которые они строят в недрах Куху, — сказал Стрелочник. — А есть и обычные. Их Стеклянные, кстати, стали делать по образцу земных, на планетах с твердой поверхностью. Зато у Грибницы — Всеобщность, которая все видит, слышит и знает. Центр мгновенной координации войск. Полчища вечно голодных ххта… ты бы видел их десант! Поседел бы в одночасье! Так что стороны находятся, так сказать, в динамическом равновесии.

— Когда Треугольник подчинит себе пространство Солнечной Федерации, Сектор Веги окажется в осаде, — отозвалась Вероника. — И произойдет это скоро, если учитывать нынешнее влияние Треугольника на Федерацию и скорость, с которой адаптируется Грибница к условиям «холодных» колоний.

Раскин наморщил лоб.

— У меня такое впечатление, будто вы больше печетесь о своих стеклянных товарищах, чем о Земле…

— Я тебя предупреждал, что мы — не очень хорошие люди, — полные губы Томаса сложились в усмешку, — мы — Лендлорды. Мы сражаемся на стороне кухуракуту, потому что это наша сторона. Каждый из нас владеет землей… У нас есть планета в Секторе Веги, прекрасная планета, Раскин. Когда с Треугольником будет покончено, мы создадим человеческое государство, альтернативное Федерации. Мы мечтаем стать мостом между Солнцем и Вегой. И, само собой, нагреть на этом руки.

Раскин открыл рот, но Томас не дал ему заговорить.