Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ваниль, апельсин, шоколад.
— Да, я взяла крема.
— Мне кажется, что ты сама уже так пахнешь.
— Может быть.
Он коснулся губами моей ладони и прикрыл глаза.
— Завтра с утра поедем обратно.
— Хорошо.
— Засыпай, — прошептал он.
Я кивнула и переместилась к стене, и не успела я подумать о том, чего я хочу… Эндари обнял меня сзади и уложил свою голову около моей макушки. Я слегка улыбнулась и прижалась сильнее. Мне казалось, что я уже спала, как услышала:
— Моя маленькая Рейни.
Возможно, мне это приснилось.
19 глава. Правда все ближе
Утром я проснулась от легкого поглаживания плеча. Я открыла глаза, и поняла, что Эндари тихо зовет меня.
— Рейни! — его голос был осипший после сна.
— Да?
— Нам нужно вставать, через полтора часа за нами приедут и повезут на вокзал.
— Конечно.
— Ты как себя чувствуешь?
Он слегка сжал мое плечо, а в глазах плескалась тревога. Я перевернулась к нему лицом, и он отпустил меня. Я оглядела себя.
— О, я уснула во вчерашней одежде.
— Не стал тебя раздевать, а то вдруг у тебя рефлекс. И иголки бы вонзились в меня.
— Боишься меня? — иронично спросила я.
— Трепещу.
— Вот и хорошо.
Я подмигнула ему, скопировав его манеру и прошла в ванную.
К завтраку уже спустился весь дом, я прошла на кухню с Эндари и поняла, что среди шума детей слышу незнакомый голос, я быстро нашла его источник.
Пожилая женщина, которую, правда, пожилой, язык не повернется назвать. У нее была горделивая осанка, стройная, даже сухая фигура, длинные пальцы, украшенные кольцами с яркими камнями, а в ушах поблескивали серьги. Ее седые волосы были отрезаны в удлиняющееся каре, а ясный зеленый взгляд отдавал чем-то игривым, но строгим.
— Бабушка Вира! — добродушно воскликнул Эндари и кинулся обнимать ее.
— О! Мой любимый несносный мальчик! Твоя мать сказала, что ты женился. Уже не мальчик, видимо. — В ее голосе скользила шутка, но мне почему-то было страшно.
— Да, это — Рейни. — Он аккуратно подвел меня за руку. — Это по заданию.
— Здравствуйте! — кивнула я.
Он потянула носом воздух и слегка оскалилась в улыбке.
— Садись, а ты за стол на кухню. — Обратилась она к внуку. — Я уже слышала, что ты научился себе еду накладывать, и не только себе.
— Я, вообще-то, всегда умел.
— Иди-иди.
Я осталась сидеть с ней на диване, не зная, как себя вести. Она протянула мне руку.
— Разрешишь? — спросила она. — Дай мне руку.
Я кивнула и протянула ей раскрытую ладонь, но полубоком.
— Открытая, но с секретами, — протянула она. — Что-то на сердце тяжелит тебя.
— Судьба ассасина — непростая, — грустно улыбнулась я.
— Судьба за тобой присматривает, особенно в дождь.
По моей спине прошел озноб, казалось, что ее глаза видят меня насквозь.
— Вы… ясновидящая? — спросила я шёпотом.
Она хрипло рассмеялась и покачала головой.
— Нет, я иногда лишь вижу куда ведет Судьба.
— И что она уготовила мне? — спросила я.
— Ты пахнешь горькими шоколадом и апельсином.
— Все это говорят.
— Рейни, — она понизила голос, он стал слегка вибрирующим. — Ты знаешь о знаках Судьбы избранных?
— Избранных судьбой? Да, но говорят это сказки.
— Ничто не сказки, что бывает. Просто редко встречается. Я всегда в детства готовила булочки с корицей для Эндари, он их просто обожает.
— Да и от него пахнет корицей все еще, — слегка усмехнулась я.
— Однажды я спросила его, что бы он туда добавил. Мы вместе готовили, булочки он всегда умел делать.
— И что он сказал?
— Он добавил туда шоколадную крошку и ваниль. Сказал, что с корицей ему нравится это больше всего.
— Это же просто булочки…
— А ты думаешь, что Судьба тебе напрямую подаст знак? Наверняка, были еще… Ты если подумаешь — вспомнишь.
Я действительно понимала, о чем речь, иначе не могла объяснить свою любовь к золоту и рысям. Я лишь слегка кивнула.
— Не просто будет ему и тебе. — Вира продолжала смотреть мою ладонь. — Но…
— У нас же договорной брак.
— А что это по-твоему, как не проявление Судьбы? — усмехнулась она. — Не бойся. Дождь смоет все страхи, и ты увидишь, как зажгется на небе звезда твоей надежды и любви. Только… — она посмотрела на меня грустно.
— Только что?
— Не скрывай своих чувств. Они — ключ к решению проблем. Если не разговаривать — останутся секреты, другой человек додумает и придет к неверным выводам. А это может сгубить тебя.
— Бабушка Вира, — раздался громки голос Эндари с кухни. — Ты почему вибрируешь?
— Чтоб ты не подслушивал, — повернулась она к нему, а затем снова ко мне. — Он не мог меня услышать из-за скрывающего мурлыканья.
— У вас тоже побратим есть? — спросила я.
— Да, но женщины в нашей семье не войны. У меня это обычная кошка. Все, что могу делать — это подслушивать и скрывать разговоры, и лечить головную боль. Но тут уж меня еще моя матушка научила.
— Да, Эндари показал мне ваш массаж точек.
— Тебе он нужен, столько напряжения. Нужно расслабиться.
Она похлопала меня по руке и пошла к столу. Ко мне подошел Эндари.
— Что она тебе сказала?
— А тебе все надо знать?
— Какие у тебя коготочки прелестные, — снова сказала бабушка Вира. — Это хорошо, его надо иногда поцапать.
— В этой семье меня кто-нибудь любит? — со вздохом спросил Эндари.
— Грех такое меня спрашивать. Не паясничай! — улыбнулась Вира.
Керисса уже разложила блинчики с икрой лосося по тарелкам, я облизнулась.
— Любишь икру? — тепло спросила она.
— Да, очень!
— Эндари… наложи побольше!
Но ей не нужно было это ему говорить, он уже накладывал мне третью ложку. Я с аппетитом отправила блинчик в рот и зажмурилась.
Трапеза прошла спокойно, затем мы попрощались с семьей Эндари и сели в машину. Нас довезли до вокзала, затем был поезд до поселка, затем до Эрингтона.
— Хочешь прогуляться?
— Давай.
Я легко согласилась, ведь я любила Эрингтон. Я бездумно шагала по улицам, а Эндари следовал за мной. Мы купили в одном из ларьков соленые крендели и хрустели, когда шагали по мощеным улочкам. Было тепло, но листья стали уже понемногу желтеть. Мне было грустно и радостно одновременно.
Осень — двуликое время года. То теплое и золотистое, радующее нас последними лучиками солнца, то не жалеет проливными дождями и давит серым небом.
