— Напишу!

— Давай поторапливайся, дело нужное. И в психиатричке хвост держи пистолетом. Здоровая ты, дееспособная, и Антошка должен быть с тобой. Поговорить с ним хочешь? — весело спросила Варвара, окончательно сбив Полину с толку.

Антошка находился рядом с Варварой, в детском кресле, Полина поговорила с ним, успокоила сердце. Связь оборвалась. Видимо, автомобиль Варвары вошел в зону неуверенного приема.

Перезванивать Полина не стала. Ей нужно было ехать в прокуратуру. До конца рабочего дня оставалось совсем немного времени. Жалобу она подала, ее зарегистрировали, приняли к рассмотрению.

Переночевала Полина в дешевой гостинице в многоместной комнате, а утром была в психдиспансере.

Вялый врач начал за упокой. Сперва он со скучающим видом, неохотно задавал Полине глупые, как ей казалось, вопросы, затем возбудился, заставил ее рассказать всю историю своих злоключений. Он постоянно перебивал Полину, пытался вызвать в ней чувство вины, давил на совесть, как будто это ее голос провоцировал видения и голоса в голове.

Полина понимала, что врач намеренно пытается вывести ее из себя, держалась в рамках. На вопрос о том, считает ли она себя не совсем здоровой, женщина ответила утвердительно. Если человек признает себя больным, значит, он уже как минимум не безнадежен.

Врач назначил ей стационарное лечение от депрессии с одновременным обследованием, и Полина отправилась в больничную палату. Тогда-то для нее дурдом и начался.

Одна пациентка чистила себе чакры, медитирующими движениями оглаживала свою ауру. Женщина с трясущейся головой с кем-то разговаривала, отстраненно скручивала в косичку прядь волос. Бабка в клетчатой косынке не сводила с Полины глаз, пыталась ее загипнотизировать. Еще одна женщина лежала поверх одеяла, прямо в одежде, сложив на животе руки. Она не шевелилась, очень убедительно изображала из себя покойницу.

Полине вдруг очень захотелось лечь рядом с ней. Нет, не умереть, просто пережить в небытии ужасающую данность своего положения. Как можно было жить в этом кошмаре, который из снов перенесся в реальную жизнь? Нужно быть очень здоровым человеком, чтобы не сойти с ума в психушке, а Полина этим, увы, похвастаться не могла.

Хочешь не хочешь, а держаться надо. Ясно же, что служба опеки наросла не сама по себе. Это Варвара все организовала, она же купила Хворостова. Дядя Леша дал Полине мудрый совет, и Варвара помогла ценной подсказкой, но это не добродетель, а хитрость, шитая белыми нитками.

Полина понимала, что должна брать пример со старшей сестры. Что ж, она готова была стать такой же умной и хитрой, как и Варвара.

Жалоба не помогла. Прокурор дал делу зеленый свет, суд принял его к производству, будет решать вопрос о лишении родительских прав. Полина надеялась на благополучный исход.

Мучительное лечение закончилось. Медицинская комиссия не смогла подтвердить у Полины душевное расстройство. На все вопросы она отвечала спокойно, внятно, не пыталась отрицать кризисное состояние своей души, давила на жалость. Мол, слишком много бед ей пришлось пережить. Да, был стресс, но курс лечения поправил ее душевное здоровье. А работа, на которую она собиралась устроиться, окончательно вернет ее в чувство.

На работу она должна была устроиться как можно скорее. Положительное заключение психиатров, трудоустройство — краеугольный камень, на котором строились ее родительские права. До суда оставалось чуть больше недели, но у Полины была Варвара. Если сестра поможет с работой, то вопрос будет решен.

Но захочет ли Варвара помогать ей? Очень уж скользкая она штучка.

Полина не стала задерживаться в городе, сразу из лечебницы отправилась на автовокзал. В поселок она решила не заезжать, сразу взяла курс на Москву.

Полина должна была производить благоприятное впечатление всегда и во всем, в том числе и во внешнем виде. Июнь выдался не самым теплым, но и не холодным. Шерстяное платье было в самый раз. То самое, которое подарил ей Вадим. Он очень любил снимать его с нее.

Вадим приходил к ней во сне, как будто прощался перед тем, как уйти навсегда. Он ничего не говорил, но все же навел Полину на одну очень интересную мысль.

Это ведь Варвара сводила ее с ума. Кто-то установил в доме микродинамики, на которые и транслировались обрывки старых записей. Варвара снимала на камеру и маму, и Вадима, а там было не только видео, но и звук. Скрип старого дивана и топот ног можно было записать в самом доме, пока Полина лежала в больнице с ножевым ранением.

Когда какие-то люди ставили динамики, что-то пошло не так. Им где-то пришлось обрезать или, напротив, припаять провод, обрезки которого и нашла Полина, убираясь в доме.

Пока Полина гостила у тети Нелли, микродинамики сняли. Поэтому мамина постель была смята и диван сдвинут.

Возможно, Полина дошла до этого открытия своим умом. Просто Вадим своим появлением выстроил ее догадки в логическую цепочку.

Снился Полине и Миша, но это ее не пугало. Не считала она себя сумасшедшей, не боялась больше кошмаров. Потому и пошли они на спад, а могли бы и усилиться, если бы она не выплевывала таблетки, которыми медсестра пичкала ее в психдиспансере. Возможно, эта особа должна была окончательно свести Полину с ума по наущению Варвары. Если так, то она уже перехитрила сестру.

Автобус отправлялся с вокзала днем, ближе к вечеру, в Москву должен был прибыть за полночь, но выбирать не приходилось. Хоть днем она приедет, хоть ночью, все равно будет там некстати. Не обрадуется ей Варвара, в лучшем случае вид сделает, будет решать, как извести сестру. Скорее всего, она что-нибудь придумает.

К Полине подсел худощавый мосластый парень в кожаной кепке и с зонтом в руках. Он оперся на него, как на посох, выпрямил спину, закрыл глаза.

Полина с подозрением глянула на него. Вдруг этот тип начнет медитировать и чистить чакры или прикинется покойником? Но парень просто задремал. Похоже, он был немного под хмельком. От него слегка пахло пивом.

Автобус плавно стронулся с места, и Полина вдруг вспомнила, как рвалась в Москву, чтобы убить Варвару. Столько в ней тогда было злости и дури. Она готова была перегрызть сестре глотку.

Злости у нее и сейчас хоть отбавляй, а вот дури заметно поубавилось. Полина научилась контролировать свои эмоции. Больше она не позволит обстоятельствам вывести себя из равновесия. Если вдруг ей придется убить Варвару, то она сделает это спокойно, с милой улыбкой на лице.

Полина смотрела в окно. В толпе вдруг мелькнуло знакомое лицо. Полина обернулась, но Германа не увидела. Да и не было его там, скорее всего. Она просто вспомнила, как сражалась за себя и за сына, убивала его людей, вот ей и померещилось.

Парень откинулся на спинку кресла, прижал ручку зонтика к животу и очень скоро захрапел. Полина удивленно глянула на него. Молодой он еще для храпа. Нарушение у него какое-то или притворяется. Этот фрукт как будто почувствовал, о чем она думала, и тихонько засопел.