– Я думаю, ты не меньше меня жалеешь о том, что мы вступили в брак, но слишком честен, чтобы изменить своему слову.

– Честен, – повторил Рейн, как будто пробуя слово на вкус. – Кажется, это качество, присущее джентльменам. Я полагал, мы давно договорились о том, что я не имею к ним никакого отношения.

Чувствуя, что ее нервы вот-вот сдадут, Девона обхватила себя руками.

– Я не считаю себя виноватой, – заявила она.

У нее было такое ощущение, будто Рейн подкрадывался к ней, хотя он ни на шаг не отошел от окна.

– А почему ты должна считать себя виноватой? Ты пришла ко мне со своим безумным планом. Затем вышла за меня замуж, чтобы обеспечить его осуществление. А теперь хочешь разорвать этот союз, потому что участники нашей маленькой драмы оказались слишком мнительными. Я мог бы преподнести все это в завуалированном виде, но я слишком уважаю тебя, Девона, и не считаю, что должен тебя жалеть.

– Значит, все это – полностью моя вина? Значит, я должна угомониться и смириться со своей судьбой, потому что сама ее выбрала?

Рейн ничего не ответил, и Девона вскочила со стула.

– Бедный лорд Типтон! Он потерпел поражение от одной из Бидгрейнов. Какой скандал! Какой позор! Ну, уж если я обладаю такой властью над тобой, то могу и положить этому конец. И я так и сделаю!

Девона была настолько взволнована, что не сразу почувствовала, как Рейн схватил ее за плечи.

– Уаймен, – мягко поправил он.

Введенная в заблуждение его спокойствием, Девона открыла рот от удивления.

– Что?

– Если я и потерпел поражение, то не от Бидгрейн. Ты Девона Лир Уаймен, виконтесса Типтон. Моя жена. – Слова слетали с его языка, как будто он получал удовольствие от каждого звука. – Я отказываюсь дискутировать на тему, кто кем манипулировал. Достаточно того, что мы вступили в брак и делили супружеское ложе. У меня есть правило: я ни с кем не делюсь и не возвращаю того, что считаю своим.

Заявление Рейна разочаровало Девону.

– Ты не слышал ни одного слова из того, что я тебе сказала.

– Напротив, у меня прекрасный слух. А вот насчет твоего слуха я сомневаюсь.

– То, что я увидела здесь… – Ее горло сжал болезненный спазм. – Тебя рядом с ней… – Девона закатила глаза, пытаясь сдержать подступившие слезы. – Я хотела спасти… Если еще не поздно.

В глазах Рейна блеснул огонек.

– Поздно, миледи. Слишком поздно.

В подтверждение своих слов он приподнял ее, и их губы встретились. Девона, помоги ей, Боже, не противилась. Она горячо ответила на его поцелуй, вдруг ощутив безумную тягу к своему мужу. Дрожь пронизала все тело Рейна, возникнув где-то глубоко внутри, и успокоилась от прикосновения к любимой женщине. Оба чувствовали необыкновенный подъем. Девона затаила дыхание. Рейн упивался ею, жадно обводя языком ее рот. Его единственной мыслью было: «Еще! Еще!»

Перед глазами Девоны все плыло, как в тумане. Жизненные потребности собственного тела боролись в ней со страстным желанием дать Рейну как можно больше. Кем бы он ни был для нее: врагом, другом, мужем или любовником, она, бесспорно, принадлежала ему.

На следующее утро, не застав никого из родных Типтона за завтраком, Девона ничуть не удивилась, а, скорее, испытала облегчение. В свете ее мужа считали странным человеком. Проведя вечер под настороженным оком новоиспеченной свекрови, Девона поняла, что угрюмость и некоторая склонность к театральности достались ему по наследству. Атмосфера в этом доме оставалась такой же, какую Рейн застал пятнадцатилетним мальчиком, выбравшись из поломанного гроба.

Решив обойтись без завтрака, Девона вышла во двор. Она рассеянно потерла виски, стараясь избавиться от головной боли. Где Типтон? Она не видела его со вчерашнего дня, когда он исчез, наградив ее умопомрачительным поцелуем. Очевидно, он больше не мучился опасениями, что она захочет аннулировать их брак. Эта мысль была неприятной, но, по всей видимости, верной. Целый вечер Девона размышляла, но для этого ей совсем необязательно было оставаться в одиночестве.

Она была так озабочена, что не обратила внимания на прекрасные клумбы. За свою жизнь Девона повидала немало садов в загородных поместьях. Она находила их очень милыми, но была не из тех, кто готов часами любоваться их красотой.

Отойдя на несколько сот ярдов от дома, Девона остановилась и огляделась вокруг. Сад был отлично распланирован и тщательно ухожен. Но это же абсурд! В доме нет никаких украшений, он отчаянно нуждается в ремонте. Мать Типтона не похожа на женщину, у которой достаточно терпения и есть желание выращивать нежные бутоны. Так кто же этим занимается? Преданный садовник?

Девона остановилась, восхищенно глядя на симметрично расположенные вечнозеленые растения, подстриженные в форме пирамид, и ромбовидные цветочные клумбы. Какая-то тень над головой заставила ее взглянуть вверх. Это было не дерево, это был лабиринт. И арка на входе была…

– Глазам своим не верю!

Самшитовая арка имела форму головы дракона. У дракона была насмешливая мина, как бы подстрекающая нарушителя его владений шагнуть прямо в распахнутую пасть. Присмотревшись внимательнее, Девона поняла, что стены лабиринта – это зеленое змеевидное тело дракона, своими изгибами преграждающее путь смельчаку.

– Поразительно!

– Рада, что вам нравится. Не желаете зайти? – раздался сверху веселый женский голос.

– Глядя на этот свирепый, голодный оскал, я решила, что дракон – существо мужского пола. Однако в Фоксенкловере я встретила живого дракона-женщину и теперь вижу сходство. – Девона тут же закрыла рот рукой, в ужасе от вырвавшихся у нее слов.

Сверху раздался взрыв смеха, от которого зашелестели листья.

– Вижу, вы уже познакомились с Джослин.

За стеной послышался шорох, и из своего укрытия вышла очаровательная, испачканная с ног до головы девочка.

Это сестра Типтона? Эта лесная нимфа была совсем юной, лет пятнадцати, не больше – скорее ребенок, чем женщина. Девочка улыбнулась Девоне. Ее безупречно белые зубки отчетливо выделялись на загорелом лице. Светло-каштановые волосы выбились из небрежно заплетенной косы, а солнечный загар и веснушки свидетельствовали о том, что девочка проводит больше времени, играя в саду, чем занимаясь школьными уроками.

– Я думала, это мама пришла меня отругать.

– Нет, – пробормотала Девона, пытаясь определить, какое отношение к семейству Типтонов имеет это дружелюбное дитя. – Меня зовут Девона Бидгрейн. Ой… – Она засмеялась и махнула рукой. – Уже нет. Я Девона Уаймен, жена твоего брата. Рейн ведь твой брат, не так ли?

Девочка отвернулась. Ее лицо побледнело.

– Лорд Типтон здесь? Он никогда сюда не приезжает.

Она сделала шаг в сторону лабиринта.