— А вот это… уже интересно, — прошелестел Ираталь, мягко шевеля хвостом, будто собираясь плыть куда-то.

— Ты так в этом уверена, Ми? От смешанных браков дети получаются крепче и умнее.

Голос принца прозвучал резко и как-то мертво. Джиад нащупала аквамарин, позволяющий дышать, провела пальцами по толстой кожаной ленте, будто лаская ее. Или пытаясь вдохнуть глубже. Нет, аквамарин работал по-прежнему, это в груди что-то болезненно сжалось.

— Ну, уж точно в этом я лучше твоей двуногой, — фыркнула Ми с презрительной гримаской. — Все знают, что кариандцы вырождаются, детей у них появляется все меньше, да и те все слабее, а от двуногой у тебя и вовсе не будет ребенка. Да может ли она вообще понести и родить?

— Чем это интересно? — спросила Джиад, пытаясь отвлечься от пронзительного голоска, презрительно выплевывающего ядовитые слова.

— За чистоту крови ратуют Служители Спящих, — тихо пояснил Ираталь. — Госпожа Джиад, вы еще что-нибудь знаете о Карише?

Джиад молча покачала головой. Потом все-таки сказала, слушая свой голос с отвратительным равнодушием:

— Вы ведь помните, она говорила с Санлией тогда, на свадьбе. Госпожа Санлия утверждает, что это был случайный разговор, но она тоже суаланка. Его высочество просил пока не обсуждать это ни с кем, кроме вас.

— Ми!

Алестар закусил губу, выпрямившись и откинув голову назад, но в его возгласе Джиад почудилась растерянность. Хотя не может же он всерьез думать… Нет, конечно, его задели слова о кариандке, не о Джиад. Это с кариандской принцессой он рассчитывает иметь детей.

— Он привязан к Санлии.

Голос Ираталя был бесстрастен, но Джиад поняла, что начальник охраны услышал и понял. Понял, возможно, гораздо больше, чем она, потому что знает и Санлию, и Алестара. Но скажет ли ей, чужачке?

— Не смей болтать о Джиад!

— Не сметь?! Она двуногая ведьма. Опутала тебя сетями, оплела, приворожила. Да ты ни на кого даже не взглянул, как она появилась! Что в ней такого? Сожженная светилом кожа, два бесстыдных отростка вместо хвоста и пустое чрево. На земле не нашла мужчину, согласного посеять в ней семя, вот и…

— Не смей… — тихий голос Алестара был страшен, и Миалара отшатнулась назад, резко замолчав и с испугом вглядываясь в его побелевшее лицо.

— Я… я… — залепетала она.

Не ответив, принц развернулся и ринулся вон из комнаты, но Джиад на это уже не смотрела. Она пыталась вдохнуть, все с той же жуткой отрешенностью понимая, что мешает ей только горячий жесткий комок в горле, не подвластный магии исправно работающего амулета.

— Госпожа Джиад?

Ираталь обеспокоенно вглядывался в ее лицо.

— Ничего, — одними губами улыбнулась Джиад, вспоминая, как дышать. — Кажется, его высочество не слишком хорош в допросах… Ему стоит попробовать еще раз. Кто-то должен был вложить в голову госпоже Миаларе столько умных мыслей. Сама она вряд ли додумалась бы…

Дверь открылась, и в комнату вплыл молодой иреназе, один из двух, приставленных к Джиад на свадьбе. Поманив Ираталя, он что-то тихо сказал начальнику охраны, и Джиад увидела, как мгновенно изменилось лицо обычно спокойного каи-на. Впрочем, тут же овладев собой, он повернулся к Джиад и мрачно сказал:

— Санлия ири-на Суалана исчезла. Прямо из-под носа у охраны.

* * *

Какой же он безмозглый самовлюбленный медузоподобный…! Выплывая из камеры Миалары, Алестар не находил слов для своей глупости. Лицо горело, словно он проплыл сквозь скальную щель с ядовитым вулканическим источником на дне, и было нестерпимо стыдно посмотреть Джиад в глаза. Жрица поверила, что он может помочь, даже подсказала, о чем спрашивать, а он все испортил. Снова все безнадежно испортил…

В отчаянии Алестар поискал взглядом Джиад с Ираталем, тоже, конечно, видевшим его позор, и почти сразу начальник охраны появился из другой комнаты, придержав тяжелый полог, чтобы жрице было легче выплыть. Следом за ними выплыл Камриталь, поникший, весь какой-то потускневший. И стоило Ираталю заговорить, как оказалось, что бесславное отступление Алестара меркнет на фоне того, что случилось.

— Исчезла из замкнутой комнаты со стражей под дверью? — не поверил Алестар своим ушам.

— Я готов понести любое наказание, тир-на…

На бледном лице Камриталя играли желваки скул, красавец гвардеец даже взгляда не поднимал от пола. Алестар только досадливо отмахнулся — какое наказание? Не нарочно ведь упустил. Если, конечно, ничего не скрывает.

— Как это может быть? — спросил он у Ираталя.

Начальник стражи лишь устало пожал плечами.

— Я лично осмотрю комнату, — пообещал он. — Возможно, потайной ход, подобный тому, которым вы тогда вывели госпожу избранную. Но сомневаться в верности охраны у меня нет причин.

— Тремя клянусь, ваше высочество…

В голосе Камриталя звенело отчаяние, и Алестар вздохнул:

— Да верю я… Ираталь, Санлия могла исчезнуть не по своей воле. Если она что-то знала и хотела рассказать…

— Мы не должны исключать и это, — бесстрастно согласился начальник охраны. — Госпожа избранная?

— Пока не могу ничего сказать, — мягко откликнулась Джиад. — Я надеялась… Ладно, это неважно.

Она надеялась на него, вспыльчивого дурака, понял Алестар, изнывая от унизительной обиды на самого себя.

— Я поговорю с Миаларой позже, — вырвалось у него само собой. — Попробую еще раз!

Джиад лишь молча кивнула, посмотрев, как показалось, удивленно. А потом все закрутилось, как смерч. Вместе с Ираталем они поплыли осматривать комнату Санлии, и вызванный спешно мастер-строитель простукал стены каким-то инструментом, обнаружив пустоту. Потайной рычаг все никак не находился, и Ираталь, поморщившись, велел взломать тайник. Снятая плита облицовки действительно открыла потайной ход, причем мастер, осмотрев поворотный механизм, сказал, что ход открывался как изнутри, так и снаружи.

— Ее могли увести силой, — упрямо сказал Алестар, плавая посреди разоренной комнаты, потерявшей все очарование и любовно созданный Санлией уют.

Наряды из дорогих тканей, шкатулки с драгоценностями и флаконы с зельями для ухода за собой, гребни, низки жемчуга и самоцветов… Все это словно было частью хозяйки и теперь осиротело, вызывая острое сожаление и, почему-то, стыд.

— Могли, конечно, — с той же холодной бесстрастностью подтвердил Ираталь.

Начальник охраны наконец-то оживился, как салту, почуявший кровавый след. Блестя глазами, он быстро и аккуратно перебирал каждую вещь в комнате Санлии, но по мере того как откладывал в сторону очередную безделушку, все сильнее хмурился и досадливо кривил уголки рта.