с недоумением смотрела за моими действиями, но руку подняла, и я вытерла пятно краски на её локте.

– Наверное измазалась когда осматривали с полицейским место вандализма.

– Да, наверное.

– И что ты предлагаешь?

– Тебе придётся выйти из музея до закрытия, охрана отмечает всех вошедших и вышедших, а потом ночью залезть через окно на первом этаже, оно случайно окажется открытым. Сигнализация не работает, так что никто не заметит. После этого весь второй этаж в нашем распоряжении, охрана подниматься не будет. Мы с ними договорились,  я слежу за вторым этажом, а они за первым.

– А когда я буду залезать в окно, они случайно не окажутся в этом зале?

– В этот момент они будут пить чай с тортом, который я им отнесу.

– А как я узнаю, в какое окно влезать?

– Не волнуйся, увидишь, оно будет приоткрыто.

– А потом идти на второй этаж?

– Да в мой кабинет, он тоже будет не заперт.

– Хороший план на вечер, мне нравится, сумку я оставлю здесь, потому что она нам понадобиться.

Демонстративно залезаю в неё ещё раз и достаю наручники. Ого, как загорелись глаза, потом показываю страпон и зажимы на соски. Несколько секунд наслаждаюсь её реакцией, после чего убираю в сумку, застёгиваю молнию и вешаю маленький замочек.

– Чтобы не было искушения попробовать всё это раньше времени.

– Ты с ума сошла? Я не готова к наручникам.

– Да? А почему соски напряглись так сильно, что я вижу сквозь лифчик?

– На мне нет лифчика.

– Покажи.

– Дверь открыта.

– И что? Пока к тебе ещё никто не вламывался без разрешения, хотя вон что у вас стало твориться на улице. Не удивлюсь если и сюда ворвутся вандалы.

– По-моему, они уже ворвались.

Всё это время Стефания медленно расстёгивала пуговицы блузки. Наконец, справившись с этим, так же медленно раздвинула полы в стороны и мне предстала её обнажённая грудь с большими торчащими сосками.

– Очень эффектное зрелище, не хватает только прищепок, ну ничего исправим сегодня ночью…

Москва это же время Брагин в кабинете повыше

– Эти суки из СК крепко прижали нам хвост, я сегодня буду разговаривать с Первым, пора ему подключаться.

– А ты думаешь он не в курсе?

– Думаю в курсе, но как всегда будет выжидать до последнего, а уже пора …

– А может, он дал им отмашку?

– Всё может быть, у него не поймёшь. Только зачем ему это? Рыльце-то у всех в пушку, но если сейчас не принять меры, то проблемы будут и у него. Слишком много власти и возможностей подтягивает под себя Барыкин, а Первый не любит таких перекосов… Поэтому давай-ка  запустим малёк компроматика на Барыкина, о квартирках, да угрозах журналистам, так для тонуса…

– А через кого?

– Ну например через оппозицию, сейчас выборы им это будет в кайф, дай им материальчик, они дальше уже сами по своим блогам разнесут. Первому это точно доложат, от оппозиции заметит.

– Добро

– Да, Георгий Николаевич, пока горячо, сам тоже не высовывайся, по возможности. СК сейчас особенно за вашим подмосковным братом присматривает.

– Понятно-понятно.

Брагин  в своём кабинете

Не высовывайся… Хороший совет. Что-то сгустились проблемы со всех сторон, а тут ещё Аня чуть не погибла. С этим что делать? И надо ли с этим что-то делать? Может быть, нужно просто переболеть этим? Ну, увлеклась, да. Ну, погорячилась на почве разочарования – ну и хорошо. Получила первый жизненный урок. Впредь будет спокойнее. Тут главный доктор – время, поболит и пройдёт. А с Тархановой что делать?

Нажимает кнопу вызова

– Миша, зайди пожалуйста

Что-то я давно не слышал как там у неё дела, выставка скоро заканчивается.

– Вызывали?

– Да, какие новости по Тархановой?

– Никаких, наш детектив в Голландии сообщает, что стала аккуратнее со своей директрисой. Были несколько раз в ресторанах, и всё.

– А мастерскую её нашли, там?

– Нет

– Это странно. Может её и нет, мастерской-то?

– Может и нет, но точно мы этого не знаем, потому что, как я вижу из отчётов, им не удаётся проследить за ней по полной. Она всё время уходит от них. В отчётах каждый раз есть дыры, по нескольку часов в день, когда они её теряют. Вернее в отчётах они пишут, что всё в порядке, и для обычных заказчиков было бы незаметно. Но я сам столько таких отчётов написал, что халтуру вижу сразу. Например, они пишут, что она зашла в бар и просидела там два часа, потом стандартными фразами описывают её перемещения по городу и снова переходят на нормальный язык, когда описывают её возвращение вечером домой. Это значит, что они потеряли её в баре, и где она на самом деле была, и что делала почти восемь часов неизвестно.

– Это что значит? Что они раззявы, или мы её недооцениваем?

– Скорее первое.

– Ну и что делать, как нам узнать – она работает или только тратит мои деньги? Время-то уже близко

– От голландцев большего не добиться. Ну что, наших кого-нибудь отправить туда?

– Нет не надо, вряд ли это что-то ускорит, будем надеяться, что работает. По крайней мере, в Московской мастерской какие-то квадраты есть, значит, что-то делает. Но ситуация ненормальная, поэтому после того, как она сдаст работу, нужно будет сделать так, чтобы она исчезла.

– Совсем?

– Совсем.

– Понял. Но это может оказаться непросто. Она осторожная, по паспортному контролю мы проследили, что она тогда прилетала в Москву, но где была и что делала неизвестно. Наш охранник говорит, что не проходила к вашей дочери, а охрана на проходной, вроде, признала, что была ночью у них похожая посетительница…

– Да непростая девушка, отследите её после нашей встречи.

– Понял.

Я правильно сделал, что связался с ней? Да, мне нужен был мастер, но мастер для дела и которого можно контролировать, а её контролировать не получается. А уж с Аней совсем неожиданный поворот, что я упустил? Что я могу сделать? Но это всё риторические вопросы, а вот хороший вопрос – я боюсь её? Нет ответа? Ну, себе-то не ври, несмотря на деньги и власть, которые должны давать ощущение безопасности, где-то внутри под ложечкой постоянно гложет неприятный червячок промаха. Где-то я допустил ошибку. В чём дело? Ну ладно я старею и что-то уже упускаю, но остальные-то тогда что? Почему голландцы лажают, почему здесь, в Москве, со всеми моими возможностями,  нет никакой ясности? С одной стороны проблем нет – всё идёт по плану, она работает и придраться не к чему. Тем более стимулы, для работы, у неё есть –