Однако эти мысли, вспыхнув у меня в голове, быстро утонули во всепоглощающей легкости. При всем своем уме и сообразительности Анна оказалась буйнопомешанной. И я поступаю очень правильно, вступая в брак с женщиной, которая носит моего ребенка. И я на сто процентов уверен, что милая, очаровательная Клэр Буши – точно не сумасшедшая.

– Отпустите ее.

Хмурые складки на лбу у Пола намекали на то, что я свихнулся вслед за этой девушкой.

– Она чуть не заколола тебя ножом, чувак.

– Отпусти ее, Пол.

Пол ослабил хватку.

Я подошел и встал чуть в стороне от Анны. Мне было жаль ее, всего сказанного и сделанного.

– Уходи. Просто уходи. И пожалуйста, больше не напоминай мне о себе. Иначе, боюсь, мне придется сообщить в полицию. Не забывай, что мои друзья видели, как ты бросалась на меня с ножом.

Я поднял правую руку в мокром красном рукаве.

Анна отпрянула, словно только сейчас увидела мою окровавленную руку:

– Я не хотела, Марк! Правда!

Голос напоминал хныканье.

– Уходи, Анна.

Она встала и, шатаясь, со вздрагивающими от рыданий плечами, вышла за дверь. Уильям обошел комнату, прищелкивая языком и дивясь беспорядку, который она тут устроила.

– Как ты мог ее отпустить? Посмотри, что она сделала с твоей рукой. Хотя тебе повезло. Рана, кажется, неглубокая.

– Насчет полиции я, вообще-то, шутил. Но завтра позвоню в Адденбрука. Она не в своем уме. Пусть пришлют врача, чтобы проверил ей голову.

[Вним.: завтра утром первым делом обязательно позвонить в Адденбрука. Бедняжка Анна действительно рехнулась. Сказать, что она бросалась на меня с ножом, что она может быть опасна для окружающих. Это для ее же блага.]

Пол, в свою очередь, тоже нахмурился:

– Не у тебя ли через пять минут клятва верности, чувак?

– Черт!

Я подскочил к шкафу и вытащил оттуда пиджак-визитку. Пол с Уильямом смотрели разинув рты, как я натягиваю его прямо на окровавленную рубашку и прикалываю бутоньерку.

– Кровь никто не заметит. У нас нет времени. Отца Уолтера хватит кондрашка, если нас не будет у алтаря к приезду Клэр.

Мы успели. Мы явились туда в 12:29, пронесясь без всякого почтения мимо каменных статуй Ньютона, Бэкона и Теннисона. Слава богу, Клэр с отцом еще не показывались – спасибо ей за столь изящное опоздание. Пока мы втроем шли по проходу, я отметил, что мать Клэр и три ее сестры – все они сидели слева, и столь цветистых шляпок я не имел несчастья видеть на свадьбах никогда в жизни – обернулись посмотреть на нас, с явным облегчением на лицах. (Они наверняка не исключали возможности, что столь ценный жених-дуо в последний момент ускользнет.) Правая от прохода сторона была предсказуемо пуста. Отец Уолтер шагал взад-вперед с хмурым видом и глубокой складкой на лбу. Бедняга, похоже, не привык, чтобы женихи являлись к алтарю за минуту до начала церемонии.

Я подскочил и резко остановился перед ним, пытаясь усмирить дыхание:

– Простите, отец. Нас задержали.

– Я уже почти решил, что вы передумали.

По неодобрительному взгляду отца Уолтера я понял, что этот человек никогда раньше не проводил дуо-моно-церемоний. (Ну что ж, все когда-то случается впервые.)

– Нет, не передумал.

– Вы уверены?

– Конечно.

В этот миг в церковной прихожей что-то шумно задвигалось. Двери резко распахнулись. По проходу шагала Эмили в сиреневом платье с оборками, с букетом розовых и белых роз. За ней – Клэр под руку с отцом, одетым в костюм-визитку на три размера меньше, чем нужно. Лицо у него подозрительно горело – то ли от возбуждения, то ли от дополнительной порции виски. Клэр сияла. Она выглядела великолепно, несмотря на легкую выпуклость под неожиданно элегантным платьем.

– Ты очень красивая.

Я не кривил душой. В конце концов, я женюсь на девушке с несомненной внутренней грацией и обаянием, пусть она и моно. На женщине, олицетворяющей собой свежую, земную непритязательность. Простоту и деликатность, согревшую мое сердце. Она, должно быть, услыхала мой шепот, ибо улыбнулась лучистой улыбкой.

К счастью, церемония прошла без приключений (хотя и прерывалась пару раз из-за громких рыданий с левой стороны от прохода).

– Берешь ли ты себе в жены Клэр Буши? Будешь ли ты любить ее, беречь ее, почитать и защищать ее, забыв обо всех других, и хранить ей верность, пока смерть не разлучит вас?

– Да.

– Будешь ли повторять себе каждое утро своей жизни тот факт, что ты любишь Клэр Буши?

– Да.

Но я все же заметил, как сузились глаза моей жены, когда я наклонился ее поцеловать за миг до того, как гости стали кричать и хлопать в ладоши. Когда под звуки свадебного марша Мендельсона мы вышли из дверей церкви, она первым делом спросила:

– Что у тебя на воротнике, Марк? Кровь?

– Порезался, когда брился. Ерунда. Царапина.

Слова слетели с языка почти без запинок. Я даже умудрился непринужденно пожать плечами.

– У тебя на лбу красная помада. Ее почти не видно под волосами. Но я уверена, что это помада.

Рот у меня раскрылся, точно зияющая рана, и в тех обстоятельствах это была худшая реакция. Она указывала на мою вину – по крайней мере, с точки зрения Клэр. Хуже того, я дотянулся двумя пальцами до лба, размазав помаду обличающим малиновым пятном. Если бы только Уильям с Полом заметили этот оставленный Анной след. Но большинство мужчин – как и я сам – редко обращают внимание на мелочи, столь значимые для женщин.

В глазах у Клэр проступило пламя.

– Ты был сегодня с другой девушкой? И она поцеловала тебя в лоб? Что ты делал сегодня утром, Марк? Ты спал с другой женщиной? За полчаса до того, как жениться на мне?

– Что за чушь!

В этот миг кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулся и обнаружил рядом с собой отца Клэр. Наши гости наконец-то до нас добрались. Две мясистые руки заключили меня в объятия, едва не сломав ребра.

– Ну вот и породнились, сынок.

Его голос грохотал у меня в ушах, изо рта несло едким горячим запахом виски. На загривке я разглядел татуировку с голой женщиной. Выбравшись из его объятий, я посмотрел на Клэр в окружении матери и сестер, они изливали свои восторги от того, как ловко ей удалось заполучить дуо. Гроза в глазах Клэр, слава богу, утихла – она выглядела весьма довольной всеобщим вниманием.

– Слава тебе господи! Я выдала тебя замуж!

Даже голуби на стропилах и те, должно быть, услыхали вопль почтенной миссис Буши. Ну а я лишь поморщился, когда, взмахнув руками и едва не сбив с головы свою огромную цветастую шляпу, она клюнула Клэр в щеку и тут же потянулась за церемониальной брошюрой, чтобы было чем обмахивать темные мокрые круги у себя под мышками.