— А деньги я вам плачу за отговорки или за результат? Я понимаю, что ваш этот Расселл борется за чемпионство, но, может быть, вы сделаете немного большую ставку на моего сына — так сказать, чтобы уравнять шансы? — Мазепин-старший подвигал ладонями вверх-вниз, изображая невидимые чаши весов. — А с Никитой я поговорю. Но я уверен, что мотивация и воля к борьбе у него есть. Вот увидите, себя он ещё проявит.

— Не сомневаюсь, — кивнул Оукс и добавил про себя: «И надеюсь, что именно в том ключе, который и подразумевался».

Пятница, 22 июля, интернет-пространство

Lance Stroll: «Здравствуй, Никита. Думаю, нам есть о чём с тобой поболтать».

Nikita Mazepin: «Чего тебе?»

Lance: «Я про Жумакина. Ведь ты также ведёшь с ним „холодную войну“? (Задумчивый смайлик)».

Nikita: «Ну и? Пиши яснее, что тебе надо».

Lance: «Ты, как мне кажется, тоже с ним в контрах, и я предлагаю тебе объединить наши усилия по противодействию ему».

(Пауза на пару минут.)

Nikita: «Что конкретно ты собираешься предпринять?»

Lance: «Ничего особенного. Всего лишь пост, продублированный во всех соцсетях, где каждый из нас расскажет всё, что знает о том, что за человек этот Майкл».

Nikita: «У него имя на латинице не так пишется. Не Michael, а Mikhail. И произносится по-русски совсем по-другому».

Lance: «Какая разница? Мы сейчас не об этом. Что скажешь насчёт моей идеи? Есть чем поделиться?»

(Пауза на три минуты.)

Nikita: «Ну, допустим, есть, и? Мне какая от этого выгода?»

Lance: «Уверен, тебя это заинтересует. Главный плюс: этот ваш Оукс может не захотеть продлевать Жумакина на следующий сезон, а если Джордж уйдёт из „Формулы-3“ куда-нибудь на повышение или хотя бы в ту же GP3, то ты автоматически получаешь лучшую из четырёх машин и место первого пилота в команде. Ну как, согласен? Об остальных условиях договоримся».

Суббота, 23 июля, Хельсинки

Свет софитов заливал сцену, и я видел, что отец щурится, когда поглядывает наверх, пытаясь найти меня глазами в полумраке остального зала. Расходящиеся сектора с местами для приглашённых зрителей почти полностью окружали центр, и, как я мог заметить, на участников обсуждения были направлены, кроме моей, десятки пар глаз. Пусть все эти взгляды и скрывала темнота, но я знал, что отец чувствует на себе их давление.

Ещё перед Зандвортом он позвонил мне, чтобы сообщить нежданную новость. Его приглашали на какое-то финское ток-шоу; видимо, тут сыграли роль два фактора. Во-первых, попадание в местные СМИ — с этим помогла реклама картодрома, и так уж вышло, что на Жумакина-старшего для начала обратили хоть какое-то внимание. Ну а во-вторых, он был из России — и уехал оттуда вскоре после истории со взятками, разрушившей, если так посмотреть, его прежний бизнес. А что может быть интересней для европейца (особенно в это время), чем русский эмигрант с неоднозначным прошлым и активами не на родине?

Я так и сказал, что это может быть всего лишь возможностью словить на его фигуре хайпа, но отец ответил, что пойдёт. И дело не в вознаграждении, которое должно немного укрепить наши финансы. Просто у бизнесмена Жумакина найдётся что сказать на любые вопросы, которые можно ожидать от этой аудитории.

После шестого этапа я решил ещё какое-то время пожить в Европе, пока «Косогор» будет пробовать с помощью полиции обуздать зарвавшегося хозяина «BSX Group». Я понимал, что это с какой-то стороны может смотреться как предательство по отношению к друзьям, и мне, наверное, нужно быть с ними, но они сами — точнее, Костя написал мне, что это теперь только их заботы и чтобы я не ввязывался. Моё дело — гонять на болиде и разрабатывать оригинальные логические игрушки. И если с первым пунктом я был согласен, то вот по поводу игр у была и парочка идей покруче, на которые сейчас у меня банально не хватало времени…

Короче, в понедельник я прилетел не в Москву, как обычно, а в Хельсинки — к родителям, которые меня уже конкретно заждались. Прежде всего я успокоил их — мол, все наши трудности временные и в Россию мы ещё вернёмся, потом мы устроили праздничный ужин по случаю моего визита. В съёмной однокомнатной квартирке в районе Вартиокюля сразу стало тесно, но, несмотря на это, мы смогли спокойно вздохнуть. На какое-то время мы вновь стали единой семьёй, вместе встречающей жизненные неурядицы.

И вот мы с отцом на съёмках… Сам он по-фински говорил уже вполне сносно, это мне язык был особо не нужен, потому как через пару дней мне следовало уезжать.

Трасса Спа, так же как Хунгароринг и Шпильберг, была всем в команде хорошо знакома — кому-то по играм, кто-то на ней и раньше выступал, но каждый непременно изучал характеристики, — поэтому нам разрешили добираться сразу туда, минуя Англию с базой и симулятором. Ставка делалась на прошлогодние данные и быстрый анализ условий теперь.

Блин, опять отвлёкся на мысли о предстоящем этапе… Спокойно, волнение ни к чему, всё хорошо, я справлюсь. А сейчас не про то.

Кроме отца и ведущей — некрасивой женщины средних лет, в студии находились ещё четверо участников шоу. И они, подначиваемые замечаниями ведущей, вели между собой оживлённую дискуссию, то и дело срываясь на крик. Юрий Жумакин пока в основном помалкивал.

Я финский на таком уровне не понимал, поэтому узнавать суть беседы с помощью смартфона — через распознавание голоса и автоперевод. Выходило, конечно, так себе, но общий смысл был понятен. Обсуждали последние мировые новости, готовя, как мне показалось, почву для того, чтобы привычно — ну а как ещё-то? — обвинить во всём Россию. И отец, по их идее, должен выступить в роли битой шестёрки…

Не дождутся.

О, вот, кажется, началось…

— Господин Жумакин, вы же как раз из России, — сказала, обращаясь к молчаливому гостю, ведущая. — Можете оценить, насколько отличаются в наших двух странах условия для ведения бизнеса?

— Прежде всего… хочу поблагодарить за то, что… предоставили мне слово.

Было заметно, что Юрию Ивановичу сложно выстраивать фразы с нуля в реальном времени, однако, к моему удивлению, получалось вполне себе неплохо. Как на слух, так и по смыслу текста, выдаваемого переводом.

«Массовка» зааплодировала, я присоединился.

Отец поправил усик надетого на ухо микрофона, откашлялся и продолжил:

— Условия… как условия. Бюрократия проникает повсюду… поэтому её нигде нельзя победить… и мне, как иностранцу…