Коронеры Балтимора и Аннаполиса считались особенно ненадежными и склонными к злоупотреблениям. Причины и вид смерти, указанные в свидетельствах, как правило, выдумывали без расследования и даже осмотра покойного. Коронеры были весьма изобретательны в поиске способов заработать на похоронных услугах и скорбящих родных. По рассказам, одной из любимых тактик были задержки с выдачей свидетельств о смерти или внесением их в актовые записи. Поскольку свидетельство о смерти необходимо для оглашения завещания и для многого другого, членам семьи или директору похоронного агентства приходилось гоняться за коронером и платить по 10 долларов за документ, выдача которого в органе регистрации актов гражданского состояния стоила 50 центов.

Мэрилендская медицинская ассоциация «Медхи» (сокращение от «Медики и хирурги штата Мэриленд») не сдерживалась в своей критике. Выступая перед законодателями, лидеры организации назвали существующую систему рэкетом. В 1938 году «Медхи» воспользовалась возможностью принять закон, отменяющий коронерскую систему и заменяющий ее на новую региональную систему судмедэкспертизы. Закон определял, что главный судмедэксперт Мэриленда, находящийся в Балтиморе, обладает полномочиями по расследованию неестественных смертей и ему не требуется разрешение от прокуратуры.

Чтобы защитить судмедэксперта от общественного давления и политического влияния, его офис отнесли к юрисдикции независимой экспертной комиссии по посмертным исследованиям. Это была новая административная единица, которая больше нигде пока не работала. В комиссию входили заведующие кафедрами патологии обоих медицинских вузов Балтимора, председатель департамента здравоохранения Мэриленда, генеральный прокурор и инспектор по здравоохранению Балтимора.

Теперь в Мэриленде главному судмедэксперту нельзя было угрожать, на него нельзя было надавить, нельзя урезать его бюджет за отказ участвовать в политических интригах. Его можно уволить только по решению большинства членов экспертной комиссии. Централизованный офис судмедэкспертизы Мэриленда, защищенный от общественного и политического влияния, пожалуй, стал наиболее полным воплощением идей Ли о том, как должна выглядеть судебная медицина в США.

В надежде повторить успех Мэриленда Ли лично общалась с чиновниками, медицинскими ассоциациями, юридическими организациями и правозащитными группами, активно занятыми реформой коронерской системы в Оклахоме, Огайо, Северной Каролине, Нью-Йорке, Калифорнии, Вашингтоне, Колорадо, Луизиане, Мичигане, Индиане и Небраске. Как и Маграт, Ли без устали выступала в поддержку системы судмедэкспертизы[269]. Шофер возил ее на выступления в клубах и женских обществах по всей Новой Англии, где она проповедовала идеалы научного расследования смертей. Из переписки Ли известно, что она выступала в «Киванис-клубе» Конкорда, женском клубе «Лакония», женском клубе города Мередит, женском клубе Довера, женском клубе «Сэндвич» и научном клубе при педагогическом колледже Плимута. Она десятки раз рассказывала о судмедэкспертах самым разнообразным аудиториям в надежде убедить окружающих в важности ее миссии.

В 1943 году губернатор Вирджинии собрал комитет для изучения возможности отмены коронерской системы и составления законопроекта о системе судмедэкспертизы. Ли отправилась в Ричмонд, чтобы встретиться с доктором Уильямом Сэнгером, президентом Вирджинского медицинского колледжа, и полковником Чарльзом Вудсоном, суперинтендантом полиции штата Вирджиния. Неизвестно, удалось ли ей встретиться с губернатором Колгейтом Дарденом, но она сделала несколько попыток поговорить с ним напрямую[270].

Ли приготовила пять страниц комментариев к предложенной концепции системы судмедэкспертизы Вирджинии[271]. Она предлагала, чтобы офис судмедэксперта работал под началом независимой комиссии, как в Мэриленде. Комиссия, по ее словам, должна состоять из генерального прокурора штата, суперинтенданта полиции штата, деканов медицинского колледжа и медицинского факультета Вирджинского университета, а также глав регионального медицинского сообщества и союза адвокатов — каждый год по очереди. Ее рекомендации включали продление срока полномочий членов комиссии с трех до пяти лет, уточнение некоторых терминов и предложения по организации записей о вскрытиях. Все предложенные ею поправки сопровождались объяснительными записками.

Еще одним регионом, где Ли надеялась добиться перемен, был округ Колумбия. С ее точки зрения, столице государства, месту основания нескольких отличных медицинских школ не делало чести отсутствие современной системы судмедэкспертизы.

Вторая мировая война превратила Вашингтон в современный шумный город. Военные действия требовали притока персонала. С 1940 по 1943 год население Вашингтона выросло в полтора раза — с 696 тысяч до 900 тысяч с лишним, и конца этому росту не предвиделось. Жилье стало таким дефицитом, что временные общежития устраивали даже на Эспланаде. На другом берегу Потомака министерство обороны обустроилось в новом пятиэтажном здании — в то время самом большом в мире. Округ Колумбия уже больше не вернулся к своему прежнему виду[272].

Ли было нелегко продвигать свои идеи в густонаселенном городе. Для отмены коронерской системы в округе Колумбия требовалось буквально решение Конгресса. (До перехода на самоуправление в 1973 году округ находился непосредственно в юрисдикции Конгресса, который контролировал бюджет и распоряжался властью в Вашингтоне.)

Ли начала свои попытки с того, что лоббировала избранных представителей Нью-Гэмпшира: сенаторов Стайлса Бриджеса и Чарльза Тоби, а также депутатов Фостера Стернса и Честера Морроу. Она добилась помощи от Фултона Льюиса — младшего, известного вашингтонского радиоведущего. Появление общественной поддержки стало важным элементом продвижения закона о судмедэкспертизе. «Считая вас самым влиятельным голосом радио, я призываю вас принять участие в этой работе», — писала она Льюису[273].

В конце концов, закон, регламентирующий работу офиса судмедэксперта в округе Колумбия, был вынесен на обсуждение в Конгрессе в 1945 году. Ли принялась активно работать с конгрессменами: «Мое желание повлиять на вашу поддержку законопроекта невозможно переоценить, ведь он принес бы неизмеримую пользу округу Колумбия. Конечно, лучшие ученые умы станут немедленно доступны Вашингтону, в первую очередь для определения причин необъяснимых смертей, которые отныне не будут попадать в руки неуклюжих и требующих слишком больших затрат работников коронерского офиса»[274].