— Вижу движение на ауспике, — включился в вокс-связь новый голос, и секунду спустя я понял, что это Понтий. Кажется, наш пилот занимался чем-то кроме созерцания своих ног, задранных на штурвал, пока мы прогуливались, наслаждаясь пейзажами, по Окраине Ада. В его голосе слышалась нотка замешательства. — Северо-восточный сектор. Это там, где лава.

— Назад к челноку! Сейчас же! — В голосе Эмберли прозвенел металл, вне сомнения, потому, что она пришла к тем же выводам, какие сформировались к этому моменту и у меня. К моему невыразимому облегчению, она решила действовать таким же образом, каким действовал бы я сам (хотя, разумеется, из гораздо более благородных побуждений, чем чувство самосохранения).[56]— Мельком, уводи своих на челнок, немедленно! Понтий, будь готов стартовать!

— Двигатели под полной тягой, готов смахнуться, — заверил ее пилот, в то время как Пелтон также подтвердил неожиданное изменение в наших планах — сжато, не расходуя лишних слов.

Задержавшись лишь для того, чтобы сорвать с петель настоящую дверь, Эмберли повела нас обратно через лабиринт коридоров и застывшего в неподвижности оборудования такой рысью, которая заставила меня полным ртом хватать жаркий и зловонный воздух. Я не собирался, впрочем, отставать, весьма отчетливо представляя себе то, что может ждать нас на поверхности этого пустынного каменного прыщика посреди лавы, и слишком хорошо зная: быть застигнутым внутри здания означает неминуемую гибель.

Мы довольно быстро добрались до пролома в стене, оставленного нашими загадочными предшественниками. Пока мы приближались к нему, запах серы становился все сильнее. Не задержавшись и без всякого колебания Эмберли повернула налево, устремляясь прямо к широко открытому основному входу, за которым терпеливо ждал нас такой милый сердцу силуэт нашей «Аквилы».

Когда мы вышли из здания, горячий пыльный воздух будто ударил меня в солнечное сплетение, пробивая путь в мои легкие. Эмберли сразу же закрыла шлем, но я не стал терять время на обматывание лица тканью.

Кинув взгляд вокруг и оценив ситуацию, я почувствовал, как рефлексы, отточенные на полях сражений по всему сегментуму, заработали в полную силу, сразу же попытавшись нащупать непосредственную угрозу. Группа Пелтона была уже почти у самого шаттла, на бегу поднимая небольшие облачка серой пыли, держа оружие наготове и поспешая так, будто за ними гнался сам Хорус. Симеон, очевидно, был полностью в боевом режиме, движения его стали неестественно быстрыми, а головой он крутил во всех направлениях так энергично, что я бы не удивился, если бы она оторвалась или начала вращаться на триста шестьдесят, подобно сенсорным антеннам ауспика на командной «Химере».

Сквозь вой двигателей нашей «Аквилы», а также постоянный низкий гул геотермальных процессов сложно было быть до конца уверенным, но мне показалось, будто далеко справа слышен зловещий шелест множества хитиновых тел, и потому я повернул голову к основному скоплению индустриальных зданий. Как раз в этот момент по самому краю моего зрения скользнуло нечто, почти скрытое облаками ядовитых испарений, поднимающихся из фумарол, усеивающих основание той узкой колонны камня, на которой мы в данный момент находились.

— Симеон, на пять часов, сейчас! — прокричал я, едва не опоздав, но его реакция была совершенно сверхъестественной благодаря той омерзительной алхимии, которая оскверняла в данный момент его кровь, и он развернулся быстрее, чем вообще возможно, наводя оружие.

Глухой звук его выстрела разнесся по открытому посадочному полю, и в воздухе разорвался шар чего-то состоявшего из хрящей, со щупальцами, похожий на какое-то медлительное водное беспозвоночное. Брызгами разлетелась отвратительная сукровица, заливая камнебетон. Там, где ихор коснулся тонкого слоя пепла, земля зашипела, испуская зловонный дым. В то же мгновение два новых взрыва эхом отразились от оставшихся за нашими спинами зданий, когда еще пара монстров взорвались, не найдя свою цель.

— Это что еще за чертовщина? — спросила Земельда голосом гораздо более высоким, чем обычно.

— Споровые мины, — жестко отозвалась Эмберли, очевидно совершенно не желая терять времени на пустые разговоры.

— Содержащие своеобразную биологическую кислоту, насколько я могу судить, — любезно пояснил Мотт.

К счастью, все мины в одной группе склонны были взрываться в одно и то же время, а значит, от них относительно несложно защититься, если сохранять бдительность…

— Пригнись! — рявкнул я на нашего эрудита, навскидку стреляя из лазерного пистолета и сбивая еще один смертоносный воздушный шар, который уже нацелился на его голову.

Еще несколько разорвалось вместе с ним, и шрапнель из осколков со стуком отлетела от брони Эмберли, заставив нас, остальных, неуютно передернуться.

— А эти, кажется, являются аналогом гранат… — В голосе Мотта звучала обычная заинтересованность, несмотря на то что смерть только что прошла очень близко от него. — Понадобится, конечно, нетронутый экземпляр, чтобы сказать с уверенностью, но моя догадка заключается в том, что внешний панцирь состоит из небольших сегментов хитина, связанных хрящевой тканью или, возможно, мышечными волокнами…

— Заткнись и беги, — посоветовал я, подавая самый наглядный пример.

То зрелище, которое я больше всего страшился увидеть, — колышущаяся масса хитиновой брони и бритвенно острых когтей, — надвигалось на нас со стороны мануфакторий, и была эта волна настолько плотной и так хорошо скрытой пылью, которую поднимали бесчисленные когтистые конечности, что становилось совершенно невозможно рассмотреть, где в ней заканчивается одна форма жизни и начинается соседняя.

— Высматривайте больших тварей! — посоветовал я, устремляясь к челноку. — Если сможете завалить их, то весь рой в целом потеряет связность действий.

— В теории это отличная идея, — сказал Пелтон, в то время как его команда залегла за посадочным пандусом и принялась с энтузиазмом стрелять в живую стену из когтей и жвал. — Только вот разглядеть их сложновато.

И конечно же, он был прав, но от этой правоты было не легче. Масса верещащих хищников надвигалась на нас, подобно цунами, и прикрывающие нашу группу выстрелы были не более эффективны, чем попытки забросать врага мелкими камешками. Орда кошмарных тварей неумолимо настигала нас со скоростью, которая казалась бы невозможной, если бы мне не приходилось видеть это ранее (а еще — бежать от нее, подобно вспугнутой крысе из водосточной канавы, когда у меня имелась подобная возможность. Но это к делу не относится).

С другой стороны, рой держался настолько плотно, что промахнуться было тоже трудно, даже на расстоянии, на котором вести прицельную стрельбу обычно невозможно. Следуя примеру наших товарищей, мы тоже начали стрелять, поливая хитин лазерными зарядами, а Эмберли — разрывными снарядами из тяжелого болтера. Если говорить честно, никакого реального действия это не возымело, но особых усилий с нашей стороны тоже не требовало, а почувствовали мы себя гораздо лучше (насколько это было вообще возможно в столь опасных для жизни обстоятельствах). Мелта Юргена, конечно, могла бы сказать более веское слово, но если бы он остановился на время, требующееся для стрельбы из тяжелого орудия, то уже через несколько секунд стал бы кормом для гаунтов. Отчего ему не пришло в голову просто выкинуть эту тяжесть и взять лазган, я не имел ни малейшего понятия, но ведь речь идет, как вы понимаете, о Юргене, а если какое-то решение приходило ему в голову, там оно и застревало (и к счастью для нас, как выяснилось).